— Вот это сюрприз. Прочная скорлупа и мягкая, аппетитная сердцевина. — Откоментровал он выбор эротичного белья.

Мой хриплый смех прервался стоном, когда пальцы Тристана скользнули по влажным складочкам. Осторожно, касаясь только подушечками пальцев, он он стал массировать, давить, нажимать, гладить, пощипывать нежные лепестки. Когда спустя несколько мгновений, он раскрыл нежные створки, я уже мало что соображала, его деликатные пальцы кружили вокруг нежной сердцевины, то задевая и даря долгожданное чувственное наслаждение, то отступая, оставляя меня в предвкушающем ожидании. Мне казалось если он сейчас же не сделает что-нибудь, то я взорвусь как шутиха во время салюта на празднике — я подалась вперёд к его пальцам, толкаясь влажной плотью в источник будущего блаженства. Мои руки мелко дрожали, грудь часто вздымалась, мне не хватало воздуха для дыхания, ещё одно нажатие, скольжение, кружение — и моя невыносимая жажда, огромное томление, гигантская потребность заполнилась лавиной невероятного удовольствия, сметающей все на своем пути. Я кричала и билась в экстазе, оргазм пронзил меня тысячью стрел, разорвал на сотни кусков, разбил о скалы удовольствия. Я кусала губы, в приливе блаженства, когда нежные пальцы повернули мою голову и Силье вопросительно посмотрел мне в глаза. Я смело кивнула. Ловким движением он вытащил руку из под моей головы, перекатился и расположился между моих разведенных ног. Раздвинув ноющие складочки, он провел по ним горячей, гладкой, восставшей плотью, увлажняя ее. Облокотившись одной рукой, второй он прошёлся быстрой лаской по мокрым лепесткам, будоража и тормоша отголоски давешнего удовольствия. Я почувствовала, как не в силах больше ждать, Тристан толкнулся внутрь, приятная наполненность сменилась острой режущей болью, когда он вошёл на всю длинну. Я зашипела от разочарования, последним что я увидела обычным зрением, были его шокированные глаза и прозвучавший вслух вопрос: "Как?". А затем, боль от естественного соединения растворилась в ужасающем инферно агонии. Внутренности плавила раскалённая лава, по венам текла кипящая кислота, лопатки запекло как будто на них поставили клеймо. Тьма, коконом заволокла мое тело, подбросила к потолку старой хижины, раскручивая в урогане мрака. Черные тени водили хоровод и что-то надсадно хрипели, пока меня трясло под сводами крыши. Громкое крещендо их сумрачных голосов оборвалось на протяжной ноте, мое тело вспыхнуло чёрным пламенем и я, как замёрзшая в небе птица, рухнула вниз.

Я не чувствовала ни рук, ни ног, голова была пустая и я не могла поймать за хвост ни одной связанной мысли. Мне мешал какой-то высокий зудящий звук, он писком комара оставался на грани моего сознания, пока я не поняла, что этот противный шум издаю я. Я захлопнула челюсть с противным хрустом и попыталась облизать пересохшие губы. Язык был шершавым и сухим. Горло драло как будто я глотала битое стекло.

— Воды, — прохрипела я. Моих губ коснулась холодная влага, сначала я сделала несколько мелких глотков, а потом стала жадно пить. Жидкость стекала по моему лицу попадая на волосы и заливаясь в уши. Когда я выпила её всю, попросила ещё. Ополовинив глиняную кружку, замотала головой, стакан убрали, и я открыла глаза. В помещении было очень темно, я с трудом сфокусировалась на силуэте мужчины. Постепенно сознание подбрасывало образы последних событий и я стыдливо покраснела, вспоминая как бестыже кричала и билась в оргазме. Тристан подошёл поближе и провел пальцами по лбу и спутанным волосам.

Я всё ещё видела его как через темное стекло. И не могла разглядеть выражение его лица.

— Жара больше нет, — устало сказал он, — как ты себя чувствуешь Соланж?

Я попыталась ответить, но из моей глотки вырывался только хриплый шёпот. Я закрыла глаза, поморгала и попыталась сосредоточится на мужчине, не с первой попытки, но у меня получилось. Его фигура обрела четкость. Он был одет в сорочку и брюки, шлепая босыми ногами по дощатому полу. Я узнала хижину, только по доскам, то там, то тут протянули свои щупальца матовые черные вены. Груда тряпья на которой мы придавались чувственным наслаждениям была в самом центре мрачной паутины. Я попробовала сесть, и маркиз шагнув мне на встречу поддержал меня за спину. Я уверенно села и прислушалась к своим ощущениям. Конечности, ещё недавно бесчувственно онемевшие, налились небывалой силой, звуки стали четкими и ясными, я слышала что ужасный вчерашний ливень превратился в мелко-накрапывающий дождик, казалось ещё немного и он закончится. Только зрение никак не хотело подчиняться моим мысленным приказам. Наконец-то я смогла сфокусировать взгляд и первым, что я увидела были внимательно смотрящие на меня ярко синие глаза, в которых черными кляксами плескалась тьма. Тристан был не просто проклят, это был смертельный бич,* и если не поторопиться снять навет, он выпьет все его жизненные силы и скорее всего убьет. И смерть эта не будет лёгкой.

— Я понимаю, что мой вопрос сейчас не в строчку, но Соль, почему ты мне не сказала? — с небольшим упрёком вымолвил Силье.

— Что именно? Что я девственница? — смутилась я.

— Да. Нет. Не это. Ты понимаешь что ты сейчас прошла инициацию? Без практика некроса, специальных охраняющих рун, да Жнец тебя дери, ты могла не вернуться с Грани! Ты почти ушла, Соль, — уже почти кричал на меня маркиз.

Я ничего не понимала, о каком ритуале он говорил, о какой инициации.

— Я же не ведьма в конце концов, и для того чтобы пользоваться силой мне не нужно отдаваться колдуну в полнолуние в пентосе смерти*. Что за глупости. Поколения Де Бургов становились некромантами с раннего возраста и без этого, уходящего к темным временам, ритуала. — О чем я тихим шепотом сообщила Тристану.

— А много среди твоих предков было некросов женского пола? — его логичный вопрос заставил меня удивленно открыть рот, и так и не произнести, крутившийся у меня на языке, квеситив*** о нем самом.

— Скажи мне, — продолжил он демонстрировать чудеса выдержки и самообладания, — ты сможешь идти? Дождавшись моего уверенного кивка, он продолжил, — Нам нужно выбираться от сюда, я примерно понял где мы оказались, и если нам не поторопиться, то опять стемнеет и мы застрянет здесь ещё как минимум на одну ночь. Я бы с удовольствием провел это время с тобой, но ливень может запереть нас здесь даже на месяц. А пока крапает мелкий дождик нужно выдвигаться.

Я ещё сильнее закивала головой. Мне тоже не хотелось оставаться во временном пристанище на совсем. Собрав уцелевшую одежу, обувшись, мы вышли. Дождь практически перестал, но по словам маркиза, он мог зарядить в любую минуту с удвоенной силой. Эти его слова подстегнули меня ещё сильнее. Последний раз взглянув на хижину спасшую нам жизни, я с удивлением увидела, как Силье, усиливая магией разжигает огонь внутри дома, на том самом месте, где взял меня. На мою удивлённо приподнятую бровь, он ответил в слух:

— Никто не должен знать, что здесь произошло. Инициация такой силы — большая редкость, и если эта информация попадет ни в те руки, ты можешь серьезно пострадать. Я не могу этого допустить.

У меня в голове не укладывалось, что я прошла этот ритуал одна, без поддержки, обессиленная. Как я не убила Тристана и не уничтожила все вокруг превратив в пепел и тлен, мне было не понятно.

Я старалась не отставать от мужчины, уверенно идущего в определенном направлении. Иногда он останавливался и старательно принюхивался к горному воздуху, потом поварачивал в ту сторону, откуда шёл слышимый только ему аромат и, иногда, ускорял шаг. Впрочем он всегда ждал меня и помогал перебраться через трудные участки. Примерно через три-четыре леора мы вышли на раскисшую от дождя, утоптанную сотней ног тропку. И не смотря на то, что дальше идти было намного проще, к городку мы вышли ближе к вечеру. Слава Великим, в нем все-таки была, хоть и крохотная, но все-таки портальная башня и ближе к ночи, я оказалась дома. В Шамбери, для того чтобы выполнить задание, отправляться было поздно, мы потеряли, так необходимое нам приимуществе во времени, и упустили шанс. Проводив меня до дома и уже пожелав приятной ночи, мужчина вдруг притянул меня к себе в объятия, обнял и крепко, страстно поцеловал.