Ему это точно не по плечу. Так к чему все табу и ограничения? В одном Феникс был прав: он сдался и перестал искать дочь. Так зачем строить из себя порядочного человека и гадить в лица окружающих, пытаясь и дальше играть эту фальшивую роль? Он слабый человечишка, с кучей недостатков, который ничего не может.

Взяв стопку, Чейз махом опрокинул порцию и с грохотом вернул рюмку на стол.

— Еще!

— Уверен? — видимо бармен часто видел такой взгляд. Взгляд человека готового сдаться.

— Давай лучше бутылку, не хочу тебя отвлекать.

Проведя рукой по густой бороде, парень взял с витрины бутылку виски и тактично поставил рядом с клиентом. В заведении играла тихая музыка, а из посетителей, кроме Чейза, находилась лишь парочка пьянчуг, решивших напиться после работы.

— Может расскажете? — спросил парень, откручивая крышку бутылки. — Порой бывает полезно выговориться.

— Прям клише, — ответил Фрэнк. — Бармен в роли психотерапевта. Тебе самому-то не надоело слушать истории алкашей вроде меня?

— Я пишу книгу. Полезно общаться с разными людьми, чтобы больше знать о человеческой натуре, — он достал еще одну стопку и налил две порции: себе и Фрэнку. Подняв рюмку, парень чокнулся с Чейзом. — Будем!

— Ага…

Фрэнк сделал глубокий глоток, чувствуя, как по телу прошла волна тепла и блаженства. Самое прекрасное чувство на свете. Тот миг, когда ты отпускаешь вожжи, наплевав на все и на всех. Больше ничто не заботит. Ничто не гнетет. За пеленой градусов можно спрятать свое уставшее лицо и побыть наконец-то тем, кто ты есть на самом деле!

Поганым мудаком и уродом, каких свет не видывал…

— Думаю у вас сложная судьба, — бармен разлил еще по одной. — Это видно по вашим глазам. Обычно сюда приходят мужчины неудовлетворенные финансовым состоянием, браком. На работе уволили. Жена изменила. Или просто, чтобы расслабиться и не слушать визги малолетних детей. У вас же совсем не то выражение лица.

Выпив еще по одной, Фрэнк внимательней присмотрелся к собеседнику. Высокий. Стройного телосложения. Длинные волосы, убранные за уши. Подстриженная в барбершопе борода. Небольшие тоннели в ушах. Но самое главное, это ярко голубые глаза! У бармена наверняка куча поклонниц. Девицы любят такой тип.

— И какой же у меня вид? — спросил Чейз.

— Вид человека, стоящего на перепутье.

— Уже интересно.

— Одна дорога ведет к полному деструктиву. К темноте. Дорога в то место, где все множится на ноль. Сбросить накопленный за плечами груз. Избавиться от хлопот. Укрыться под теплым одеялом забвения, наплевав на всех вокруг, — еще одна порция бухла в горло. — Как вариант, конечно, не плохо! Но как по мне, так это не выход.

Чейз внимательно слушал собеседника, с тусклой улыбкой на лице.

— А вторая дорога?

— Уже интереснее, — бармен взял тряпку и протер капли, упавшие на стойку. — Это дорога тернистая и сложная.

Фрэнк не удержался и засмеялся в голос. Хоть приступ смеха продолжался недолго, но хотя бы на секунду он не видел мертвые лица полицейских.

— Действительно писатель, — выпив еще, детектив добавил: — Продолжай. Ты меня заинтересовал.

— Это опасный путь. Дорога, в которой нужно определить кто ты есть на самом деле. Проверить себя на прочность. О слабых и простых людях лучше всего судят по их характерам. О более же умных и сильных — по их достижениям. Вторая дорога покажет по какому критерию вас буду судить.

— А что, если я не хочу, чтобы мне давали оценку, — Чейз нервно постучал пальцами по стойке. — Может быть мне плевать на всех. Ты меня не знаешь, возможно я тот еще ублюдок.

— О человеке можно судить по тому, как он обращается с теми, с кем ему не обязательно обращаться хорошо, — бармен выдал свою самую искреннюю улыбку. — Поверьте, я видел достаточно ублюдков! Вы точно не из их числа. Даже если и сами о себе такого мнения.

На секунду Чейз замолчал, переваривая услышанное. За спиной прозвучали крики. Видимо у пьянчуг разыгралось настроение, и они решили повеселиться.

— Эй, пацан! — крикнул один из них. — Пивка принеси! И поторапливайся!

— Вот о чем я и говорил, — сказал бармен, доставая алкоголь из холодильника. — Ублюдков я видел достаточно. Вы не из их числа.

Чейз проследил, как парень вышел из-за барной стойки и отнес пиво двум мужланам, развалившимся на стульях. На вид чуть меньше пятидесяти. Ровесники Чейза. В поношенной робе, скорее всего работают на стройке, в квартале отсюда. Подойдя к их столику, бармен поставил пиво и вежливо удалился.

— Выглядишь как гомик! — крикнули ему вслед.

Парень даже не обернулся. Вернувшись за рабочее место, он налил еще две рюмки, после чего они с Чейзом выпили.

— Как ты можешь терпеть такое? — спросил детектив.

— Я работаю барменом, — начал собеседник: — В каждой работе есть свои особенности и нюансы. С этим ничего не поделаешь. Это то же самое, что полицейский бы обиделся на гангстера решившего отмудохать его битой. Такое может случиться. Это твоя работа и к этому нужно быть готовым. Если ты боишься быть избитым, то выбрось значок и иди торговать пончиками. Там, кроме ожирения, с тобой ничего не случится, — выпив еще, бармен подытожил: — Каждому свое. Каждый должен нести свой крест. И делать это с достоинством.

Двое пьянчуг основательно разгулялись. В сторону хипстера так и летели оскорбления. Чейз уже хотел встать и подойти к задирам, но бармен остановил его жестом руки.

— Ты слышал притчу о женщине и кресте? — спросил парень.

— Давай, — чувствуя, что опьянел, Чейз опрокинул еще одну рюмку. — Просвети меня.

— Одной женщине очень не нравилась та жизнь, которую ей приходилось вести. Она постоянно роптала на Бога, говоря: «Зачем, Бог, Ты заставляешь меня нести этот крест, я не хочу, мне не удобно. Нельзя ли мне дать что-то получше».

Ночью ей приснился сон. Идет она по городу и тащит на себе огромный крест. Идет и жалуется всем, как несчастна ее жизнь и что она не хочет нести этот крест и зачем Бог на нее возложил это бремя. Перед собой женщина увидела церковь и решила занести туда свой крест и сдать его священнику. Она зашла и вдруг увидела, что в церкви стояли другие разные красивые кресты. Она отставила к стене свой крест и пошла выбирать другой. Первый крест, который она увидела, был весь из чистого золота, он величественно сверкал на солнце, демонстрируя всем свое достоинство. Женщина решила, что вот он ее крест! Именно о нем она мечтала столько времени, именно он идеал ее воображения! Она подошла к кресту и стала примеряться, как взять его, но, сколько бы усилий она не прилагала, все они были тщетными. Крест оказался очень тяжелым. Все что удалось женщине — чуть-чуть качнуть крест, и он всей своей массой повалился на нее, едва ли не раздавив насмерть.

Женщина отошла от этого креста, стерла со лба выступившую испарину и подумала: нет это не тот крест, который ей нужен, уж больно он тяжел для нее. Лучше поискать, нет ли здесь чего-нибудь другого, более подходящего. Легкого.

Ей сразу же в глаза бросился еще один неплохой крест. На вид он был значительно легче первого, но не уступал ему по красоте. Он тоже блестел на солнце, потому что был весь измазан медом. Какой прекрасный сладкий крест, подумала женщина. С таким крестом я никогда не пропаду, и буду жить как у Христа за пазухой.

Надеясь, что ее поиски наконец-то увенчались успехом, женщина энергично подошла к кресту и положила его себе на спину. Все бы ничего, но крест оказался скользким от меда, которым был покрыт. Он так и норовил соскользнуть со спины, от этого ношение его было весьма затруднено. Бедная страдалица постоянно поправляла его, изрядно замарав свои руки. После долгих попыток женщине пришлось отказаться от медового креста, она поняла, что от сладкого креста жизнь слаще не становится. Но даже после того, как она отставила этот крест в сторону, ее проблемы не закончились вся ее одежда и руки были перепачканы вязкой массой. Теперь до чего бы она ни дотрагивалась прилипало к ней, оставляя пятна на одежде. Руки очень быстро стали грязными из-за пыли, которая покрывала неказистую церковную утварь. Что за дурная идея пришла мне в голову взять этот крест в свои руки, думала женщина. Наверняка здесь есть более достойные кресты, чем этот «замарашка».