Он был исцарапанным и уставшим, этот переплет. Под ним отдыхал пожелтевший, кое-где перепачканный соленой кровью пергамент, а на пергаменте - сотни историй. Не молитв, а именно историй, сначала вынуждающих усомниться, а потом - отвергнуть свое сомнение.

  - Все бывают жестокими, - наконец-то произнес молодой экзорцист. - И если Господь, как и было сказано, создал нас, человеческое племя, по образу и подобию своему... я вполне способен его понять . А ты - нет?

  - Если не увиливать, - улыбнулся Юко, - то я не очень уверен.

  Посреди ночи - или утра, или дня, но это не имело значения, потому что в Сокрытом ночь не имела шанса уйти, - из покатой стены вышел худой силуэт в бесформенном балахоне. Посмотрел на спящих людей россыпью вертикальных зениц, взмахнул неуклюжими длинными руками, как птица - крыльями, и нырнул в соседнюю стену.

  Юко не спал, но у худого силуэта не было голоса, и для мальчика его прогулки словно бы и не было. Вместо нее были песни, и длинные скучные беседы, и крики, и плач, и смех, заключенные внутри laerta Laurre, - и он просто не мог уснуть, просто не мог отвлечься. Перед ними он был беспомощен, как перед летними грозами - и, наверное, впервые боялся чего-то больше, чем голодного рокота в черных от злобы тучах.

  - Я хочу домой! Я всего лишь хочу домой, меня дома ждет Альта!

  - А я хочу родиться! Хочу родиться по-настоящему, хочу себе руки, ноги и кудрявую башку, а еще - полный код с витками Повелевающего!

  - Ничего не получится, дурак, ты ведь Гончий!

  Юко поежился и закрыл уши ладонями, но это не помогло.

  Проснувшись первым, невысокий мужчина растолкал молодого экзорциста, чтобы снова непонятно выразиться на своем певучем языке. Тристан деловито попробовал ответить ему на том же, но, должно быть, получилось у него плохо, потому что laerta Laurre глуховато рассмеялся и отмахнулся - мол, не надо переживать, меня устраивает и ваш родной. Для меня уже не имеет значения, кто и как говорит - главное, чтобы говорил, а я разберу, для меня это совсем не трудно.

  - Это правда, - спросил у мальчика Тристан, - что лестницы обрушились?

  - Да, - устало подтвердил Юко. - Почти сразу после того, как ты убил демона. Если бы не этот господин, мы бы вряд ли остались живы.

  Laerta Laurre сдержанно улыбнулся.

  - Он сказал, - продолжил парень, - что проведет нас к более надежному выходу. И что было бы славно, если бы мы больше не приходили в Сокрытое, потому что оно опасно, и не факт, что он успеет прийти и выручить нас еще раз.

  - Тристан, - Юко привычно сжимал его узкую ладонь, - а там, на ступенях... помнишь, ты уточнил, вроде - "империя Малерта"? Помнишь? Так вот, что это за место? Раньше я о нем не слышал.

  - Это не удивительно, - пожал плечами Тристан. - Малертийская империя давно погибла. Как и весь Карадорр - это название континента, где она была расположена, - ее занесло метелью. Там все обледенело, и с тех пор в Адальтене, соседнем княжестве, почти не бывает весны. Если бы не эрды, князья так и сидели бы, скорбя о своих потерянных вишнях - но им хватило ума не палить по "Крылатому" из пушек и пригласить господина посла в руметтскую цитадель. После этого взаимного шага самый знаменитый харалатский ученый, Его Светлость Наэль-Таль, он же - родной сын харалатского герцога, научил своих новых товарищей строить сверхсовременные теплицы. На Харалате не рождаются колдуны и не работают экзорцисты, но все проблемы решаются при посильной помощи... э-э... подорожник мне в бедро, я опять забыл это слово... точно, тех-но-ло-гий. Если хочешь, можем как-нибудь туда поехать. Все, что нам нужно - заработать немного серебра на билет.

  - Сперва, - скривился Юко, - нам нужно заработать немного жидкого золота. Иначе ты загнешься, а мне придется копать могилу ножом.

  - Я не загнусь, - обиделся Тристан. - Я не такой уж и слабый.

  Тоннели Сокрытого были бы довольно скучными, если бы изредка на стенах не возникали железные фонари и плиты со странными чертежами. Тристану понадобилось около двух минут, чтобы опознать в них стилизованные схемы созвездий.

  А потом они вышли в зал, где не было стен, хотя он явно имел границы - нечто, напомнившее молодому экзорцисту мыльный пузырь, заменяло их собой. Оно пульсировало и билось, как живое, по нему то и дело катилась неприятная мелкая дрожь, и оно как будто кричало всякий раз, едва это происходило - в зале царило безмолвие, ни звука, но у Тристана не было никаких сомнений, что где-то вне возможностей его слуха крик гудел и постоянно множился эхом.

  - Laerta Laurre, - Юко повернулся к их общему провожатому. - Что здесь... такое?

  - Loide ner salema eden soa Mienetta , - вежливо сообщил ему хранитель. - Esterra kie mlades noen Keletra.

  - Стыковочный узел, - догадался воин Господень. - Точка соприкосновения. Почему ее сохранили? Было бы куда логичнее обрушить своды этого зала, чтобы никто не шатался между Мором и Келетрой, вызывая колебания в ее швах.

  - Estelar nai leatte , - возразил невысокий мужчина. - Ner salema shterr heleadne mia.

  Он помялся, улыбнулся и предложил:

  - Est vien... stet?

  Юко сжал узкую ладонь своего спутника.

  - Тристан, - пробормотал он, - я понятия не имею, о чем вы, но эта штука несчастна. По-моему, к ней лучше не подходить. А если ты планируешь подойти, - он поднял голову, и все его черты выразили такую мольбу, что молодой экзорцист подумал, не стоит ли пройти мимо Грани, словно бы ее и вовсе нет, - то хотя бы объясни мне, о чем говорил наш общий провожатый.

  Тристан объяснил. Юко попытался нахмуриться.

  - Она... соединяет миры?

  Живая пленка была податливой и скользкой, а еще - влажной. Мальчик потрогал ее с неким подобием интереса, а потом уныло сгорбился и отошел.