- Спасибо, что заботишься обо мне, Ева, - язвительно ответил молодой экзорцист. - Я не забыл. Иначе я бы давно от тебя избавился.

  - Как хорошо, - протянул невидимка, - что мы встретились не теперь. Как хорошо, - Тристану почудилось, что его собеседник сощурился, как довольный кот, хотя он, этот собеседник, по-прежнему прятался где-то под корнями гиацинтов, - что я поймал тебя в твой тринадцатый день рождения. Никогда бы не подумал, что жить в теле верного своему делу экзорциста будет настолько весело. Надеюсь, ты согласен беречь себя? Потому что если ты умрешь, я, - на этот раз молодому экзорцисту почудилась ехидная усмешка, - перееду жить в тело Юко. И я не уверен, что мы с ним договоримся так же мирно, как и с тобой.

  - Я восхищаюсь, - процедил Тристан, - твоими аргументами.

  - Ну конечно, - рассмеялся невидимка. - Я же помню твои слова. "Настанет день, когда посмотрит на каждого из нас первородный Отец, и он спросит: что хорошего - и что плохого - ты сделал, пока жил на земле? И горе тому, у кого не отыщется ответа". У меня обязательно отыщется. Я буду ему рассказывать, как душил и резал твоих родителей, а ты стоял у витража и пучил на меня свои никчемные белесые глазенки. Я буду ему рассказывать, как поджег твою младшую сестру, и как смешно она бежала, захлебываясь криками, по внутренней галерее, и как вслед за ней постепенно загорался твой дом. А еще, - интонация невидимки несколько потеплела, - я буду ему рассказывать, как ты решительно встал передо мной, как ты разлепил, наконец, свои чертовы побелевшие губы и ляпнул: "Немедленно убирайся, тварь"...

   Он рассчитывал, что его собеседник выпустит железную цепь и спрыгнет на гиацинты, чтобы как следует по ним потоптаться, при этом ругаясь так странно и бестолково, что его ругательства будут меньше всего похожи на ругательства, - но Тристан сидел, перебирая пальцами звенья, и на его лице отражалось полнейшее равнодушие.

  - О? - удивился демон. - Что это с тобой? А как же вскочить и проклясть всю мою родню до последнего колена? Кстати, у меня ее нет. Все, хе-хе, давно уже сдохли. И слава господину Кьёту , потому что я ненавидел и мать, и отца, и всех троюродных бабушек, вместе взятых. И тетку по материнской линии тоже... Тристан? Эй, Тристан? Ты что, оглох?

  - А? - рассеянно отозвался парень. - Извини, я отвлекся. Ты о чем-то важном говорил?

  Невидимка задумался. И за целую минуту не произнес ни единой буквы, что было ему абсолютно несвойственно. Болтать он любил, пожалуй, не меньше, чем распахивать звездчатые соцветия гиацинтов - то есть занимался этим постоянно, радостно и со вкусом.

  - Да нет, - как следует все прикинув, заключил он. - Я болтал о разного рода глупостях. Не беспокойся.

  Его разбудило обжигающе холодное прикосновение к верхней губе.

  Проснувшись, он понял, что его пытаются напоить. И вцепился в чужую флягу так, словно просчитывал, не пора ли ее раздавить.

  Воды было много. Так много, что ему удалось напиться - и в недрах железной посудины по-прежнему булькало больше половины.

  - Юко, - выдохнул Тристан. - Где, придорожный лопух тебе в... одно место, ты ее раздобыл?

  - Это не я, - возразил его спутник. - Это он.

  И вполне уверенно указал на темный силуэт невысокого мужчины.

  Лестницы причудливой сетью расположились наверху, то переплетаясь, то расходясь. Они были в тоннеле - обычном земляном тоннеле, кое-где укрепленном сырыми деревянными балками. Кто бы их ни ставил, он занимался этим, наверное, никак не меньше века назад - потому что балки успели здорово поистрепаться, и на них построили себе гнезда какие-то мерзкие белесые твари типа слизняков, но побольше - и мутновато мерцающие в темноте.

  Невысокий мужчина спал, сидя у стены. Едва заметно дрожали пальцы его правой руки - опухшие, посиневшие пальцы.

  - Тристан, - обратился к молодому экзорцисту Юко. - Кто он такой? Что за... - он хотел сказать "твари", но осекся и пробормотал: - существа обитают в его теле? Откуда он знает мое имя?

  Его собеседник потер висок.

  - Laerta Laurre, - сказал он. - Хранитель путей. Привратник этих тоннелей. Если можно так выразиться, он - текущий хозяин всех подземных дорог. Всех подземных руин, и каждого подземного города. Хозяин Сокрытого. Тебе известно, - он искоса поглядел на Юко, - что-нибудь о Сокрытом?

  - Нет, - честно признался мальчик.

  Тристан огляделся в поисках фолианта. Обнаружил его на земляном полу и тут же подобрал, чтобы, как маленького ребенка, устроить у себя на коленях.

  - У нас говорили, что Сокрытое - это искаженная копия настоящего мира. Спрятанная глубоко под нашими горами, да что там - спрятанная глубоко под волнами океана. И еще говорили, что есть только два способа добраться до его тоннелей, но это неправда. На самом деле их гораздо больше.

  Он погладил кожаный переплет.

  - Из этих тоннелей, - мальчик слушал, и странно двигались его потемневшие голубые радужки, - однажды вышли харалатские эрды. В этих тоннелях живут эмархи, и никому из их племени, увы, не дано выдержать сияние солнца. Они обречены вплоть до самого конца рождаться и умирать во мраке, вечно убегать от любой искорки, от любого источника света. У нас говорили, что огонь им, кажется, не вредит, но ужас перед ним заложен в сознание подземных жителей, как безусловный рефлекс, и он срабатывает безотказно. Потому что это единственный способ их уберечь.

  - Тристан?

  - Да?

  - Эмархов тоже придумал твой... прости, я имел в виду - наш... Господь?

  - Как и всякую живую тварь, - согласился молодой экзорцист.

  - Если так, то он был неоправданно жесток с ними.

  Повисла тишина. Тристан задумчиво гладил выбитые в переплете руны.