– Иди в задницу!

– ЧИТАЙ, Я СКАЗАЛ!

Он бы ударил ее, если бы руки не замерзли. Вот просто взял бы и вмазал по лицу, наплевав на то, что она какая-никакая, но девчонка.

Упрямо сцепила зубы, отвернулась и уставилась куда-то в темноту.

Драко кивнул, разворачивая листок.

– Ладно, тогда прочитаю я, – Грейнджер вздрогнула, но продолжила стоять так, вдыхая воздух полной грудью, выпуская пар изо рта. Драко на секунду застыл, заметив снежинки на ее ресницах. Почему только с ней всегда так? Румянец, снежинки, растрепанные волосы, торчащие из-под шапки? Почему нормальные девчонки всегда выглядят так, словно погода им нипочем, ресничка к ресничке, пружинки-локоны и ровный слой косметики на лице? Почему она не такая, как они? Он вздохнул и направил свет от палочки на бумагу. – «Гермиона, – это был первый случай, когда он произносил ее имя, и оно оказалось слишком приторным, захотелось соскрести его с языка, – … мне не хотелось бы отвлекать тебя от учебы, тем более, семестр почти закончился, и ты сейчас загружена, но, должен сказать – твоей маме нездоровится. Все не так плохо, наверное, я зря тебя беспокою, но я отвез ее в больницу, и она… Хотела бы видеть тебя. Ты не могла бы приехать? Прости меня. Целую. Папа».

Он закончил читать и посмотрел на нее. На ее сжатых губах появилась улыбка, больше похожая на оскал, и она упрямо замотала головой.

– Ты не смеешь… лгать мне так.

Промерзший шепот, больше похожий на скрип снега под подошвой ботинок.

– Лгать тебе? Грейнджер, ты… Да пошла ты! Посмотри сюда.

Упрямая. Сцепила зубы и мотает головой, а у самой слезы градинами в глазах.

Он не схватил ее за подбородок, как делал это всегда, а как-то слишком осторожно взял.

– Посмотри.

– Уйди, Малфой. Уйди!

Схватил за руку, разворачивая к себе. Она вскрикнула, и пар от ее дыхания опалил его лицо. Была ночь, ветер продирал до костей, а он стоял тут с этой дурой, мерз в одном свитере и с тупым клочком бумаги в заледеневшей руке.

– Смотри! – ткнул в лицо наполовину смятый листок. – Я не вру тебе.

Она заплакала. Без всхлипываний и рыданий – у нее просто покатились слезы, и, пока ее глаза бегали по строчкам, Малфой не мог отвести взгляда от этих прозрачных капель на ее раскрасневшихся от холода щеках.

Рука все еще сжимала ее локоть, и Грейнджер… Она стояла так близко, что Драко вдруг осознал, как сильно он истосковался по ее телу. Мерлин, до безумия. По ее глазам, по запаху ее волос. По гладкости ее кожи, по дрожи в ее голосе. Осознал, принял, позволил себе спокойно воспроизвести эту информацию в своей голове. Даже почти не испугался.

Он соскучился по ней. Соскучился.

Она закончила читать и подняла на него глаза. Огромные, испуганные, шоколадно-карие, полные слез. Малфой выдохнул весь воздух из легких – его словно кто-то ударил в грудь.

– Грейнджер… Грейнджер, это ведь ничего, да? «Нездоровится». Ха! Да мне круглый год нездоровится, это же не значит, что…

Он проглотил окончание фразы, потому что. Дошло, блять.

Она смотрела на него.

Смотрела без отвращения и ненависти, даже будто с надеждой. Как будто мысленно умоляла: скажи, скажи, что все это неправда, ты просто пошутил надо мной, скажи.

Ее рот был приоткрыт, синие от холода губы дрожали.

Смотрела.

Не моргая, спокойно, прямо в глаза.

Малфой проглотил воздух и крепко сцепил зубы. На секунду он даже холод перестал чувствовать.

Он прошептал:

– Грейнджер, какого хрена он пишет «прости меня»? Если все хорошо, почему он просит прощения?

Она, наконец, ожила. Всхлипнула, отвернулась, проехалась по щекам рукой, обтянутой перчаткой, смахнула влагу.

– Потому что все не хорошо.

– И что это значит?

– Ты не понимаешь?! – она вскинула вверх подбородок. Ее глаза покраснели, они казались почти черными в темноте. Впервые в них было столько боли, что Драко не посмел бы перебить ее или сказать еще хоть слово. – Оставь меня в покое, Малфой, ты все портишь, ты вечно все портишь, понимаешь?!

Он подошел на шаг. Грейнджер отступила и упрямо замотала головой, как ребенок. Молчаливое «не подходи».

Драко кивнул. Да. Он понимает.

Он шел в сторону замка, стараясь не обращать внимание на то, что ветер задувает снег за воротник. Холодно уже не было.

====== Глава 14 ======

Комментарий к Глава 14 Эта глава должны была выйти во время каникул, Мерлин, я такой плохой человек.

В общем, милые, простите за долгое ожидание. С прошедшими вас праздниками. Всех люблю.

Утро началось с того, что Малфой столкнулся в коридоре с Парвати Патил, которая, к его удивлению, намеренно искала встречи с ним. Только гриффиндорцы могут быть настолько смелыми.

Он попытался обойти ее, сделав шаг влево. Гриффиндорка продублировала его движение и загородила собой проход.

Вот уж кому жизнь не дорога.

Малфой нахмурился:

– Какого черта?

Девчонка улыбнулась немного застенчиво и протянула ему толстый журнал в кожаном переплете. Он был старым, грязно-коричневым, золотистые надписи на корешке затерлись и превратились в некрасивые пятна. Драко этот журнал был знаком, он даже пару раз держал его в руках. Без особого энтузиазма. В нем был план всех мероприятий на год и график распределения обязанностей между факультетами. Скукотища.

Малфой открыл журнал по закладке и покосился на Патил:

– Только не говори мне, что Грейнджер снова сдала свой значок.

Девчонка помотала головой.

– Она отсутствует в школе по семейным обстоятельствам.

Малфой задержал на ней взгляд. Сжал губы, медленно кивнул.

– Ясно. И ты ее замещаешь? Получше никого не нашли?

– Я исполняющая обязанности старосты девочек от Гриффиндора, Малфой.

Она сказала это таким важным тоном, что Малфой не удивился бы, если б узнал, что Патил по ночам строит коварный план того, как сместить Грейнджер с ее должности. И ему стало дико жаль бедняжку, потому что очевидно же, что единственным человеком, способным заставить грязнокровку уйти с поста, является он сам.

– Ой, ладно, заткнись, ради Мерлина. Любите вы, гриффиндорцы, провоцировать головную боль.

Он бегло пролистал последние записи в журнале. Заполнен он был ужасно, сразу видно Грейнджер и ее попытки сделать все дела раньше положенного срока. Да у него домовые эльфы получше пишут. Последним в этом календарном году мероприятием значился Святочный бал. Малфой почувствовал желание закатить глаза, когда обнаружил тщательно прописанный (на пять страниц) план праздника, включая торжественную часть, поздравления, фуршет и танцы.

Господи, ну и жуть.

Далее шла таблица с распределением обязанностей. Малфой быстро просмотрел ее, задержался на своем имени и воскликнул:

– О, нет, Мерлина ради, она издевается надо мной?

Патил испуганно ткнула пальцем в желтоватую страницу:

– Таблицу составляла не Гермиона, а профессор Макгонагалл, так что поменять ее не удастся.

Разумеется. Он же везунчик, мать вашу, могло ли быть иначе?

– Я не собираюсь организовывать вечеринку.

– Ну, фактически, мы вдвоем будем это делать. Ханна и Эрни – старосты Пуффендуя – занимаются поиском и украшением елки, когтевранцы оформляют зал, Рон и Пэнси отвечают за кухню, а мы…

– Неа, – Малфой с глухим звуком захлопнул журнал и отдал его гриффиндорке. – Никаких «мы». Я не буду этого делать, ясно? Тем более, по долбанному плану, составленному Грейнджер!

– Но Малфой…

Драко впихнул журнал в худые руки и подарил ей короткую «иди-пожалуйста-на-хер» улыбку, прежде чем уйти.

Но обязанности старосты сами догнали его на втором уроке.

Макгонагалл задержала его на перемене и попыталась воззвать к его совести, заявив, что более ответственного человека для проведения мероприятия ей не найти, ведь «мисс Грейнджер» не может присутствовать при подготовке, и лишь Драко, лишь его целеустремленность, высоко развитые лидерские качества и уверенность в себе способны исправить ситуацию.