— Не позволяйте им пройти.

— Какие средства допустимы?

— Все наши силы. Не ввязывайтесь в бой.

— Непредсказуемые обстоятельства повышают вероятность боя почти до ста процентов.

— Адептус Астартес чрезвычайно дисциплинированы. Соответственно, вероятность невоздержанного поведения минимальна.

— Принято без оптимизма. Вопрос: является ли риск эффективным способом использовать ресурсы?

— Мы еще не оценили знания, которыми обладает еретик Урквидекс. Как только станет ясен истинный масштаб ущерба, ему сотрут память. Тогда Адептус Астартес и смогут его забрать. А пока что его опасность превышает все прочие. Предпосылка: Кулаки Образцовые полностью осознают последствия войны. Их данные неполны. Они не могут представить себе, каким образом защитить Терру от нападения орков. Теория: конфликта здесь, пока орки угрожают Терре, они будут избегать как абсолютного зла.

— Контргипотеза, — сказала 7-Галлиакс. — При отсутствии альтернатив их ничто не остановит.

— Возможность оценена и отброшена, — сказал ван Аукен.

Он смотрел, как сходятся два войска. Сколько бы переменных ни требовали его внимания, места для сомнения не оставалось.

Механикус сомкнули ряды. Между Тейном и рядами скитариев оставалось всего несколько метров.

— Они не хотят пропускать нас, — сказал Аббас.

— Тогда нам придется их убедить, — отозвался Тейн.

Сплошная стена Кулаков Образцовых подошла к техножрецам вплотную. Адептус Астартес возвышались над передовым отрядом скитариев. Броня этих воинов была тяжелой, по меркам Механикус, — они были крупнее и меньше напоминали насекомых, чем большинство их товарищей. И все же они меркли на фоне Космодесанта.

Кулаки Образцовые не остановились. Они наступали, медленно и неумолимо, как прилив. Тейн держал болтер у груди, стволом вверх. Он не атаковал, просто наступал. Винтовки скитариев были нацелены на него. Он толкнул оружие воина, стоявшего перед ним. Сделал еще шаг, вынуждая остальных либо сдать назад, либо выстрелить, либо вступить в рукопашную. Скитарий отступил — и весь ряд сделал то же. Кулаки Образцовые продолжали идти вперед.

Затем, видимо, прозвучал приказ. Отступление прекратилось, «Онагры», катафроны — прорывники и уничтожители — образовали металлическую стену. Кулаки Образцовые превосходили скитариев физически, но не могли протолкнуться мимо тяжелого вооружения Механикус, не воспользовавшись своим.

Шансы избежать войны уменьшились еще более заметно.

У Тейна не было выбора, миссия требовала наступления с его стороны. Он решил рискнуть и пойти ва-банк. Он еще заставит эти аугментические глаза моргнуть.

Он связался с Вейлоном Кейлом на «Альказаре достопамятном».

— Командир, начинайте десантирование.

— Есть, магистр ордена.

— Им хватает мощи теснить нас, — доложила 7-Галлиакс.

— Продержитесь как можно дольше, — сказал ван Аукен. — Когда в ход пойдет тяжелая техника, сделайте предупредительные выстрелы.

Ответ ему был оборван бинарным писком одного из ауспик-механиков.

Ван Аукен обработал данные. Он чувствовал присутствие чего-то непонятного. Автоматические регуляторы пытались сдержать разрушительное воздействие на его нервную систему инъекциями адреналина.

— Поправка, — сказал он 7-Галлиакс. — Мы обнаружили высадку с боевой баржи Адептус Астартес. Всем подразделениям открыть предупредительный огонь. Не стрелять в Адептус Астартес. Будьте готовы отступать и вести заградительный огонь, который они не смогут пройти.

Кулаки Образцовые замедлили ход. Они надвинулись на скитариев, все ближе и ближе к открытому противостоянию, но пока не применяли оружие. Танки катились вслед за ними.

— Неизбежная патовая ситуация, — сказал Алойзий.

— Она не продлится долго, — ответил Тейн.

— Вот это меня и беспокоит.

— Терпение, мастер кузницы. Посмотри в небо.

Секунды спустя показались посадочные капсулы. Они рассекли марсианскую атмосферу кровавыми когтями. Их было четыре, и в них находились оставшиеся десантники-ветераны.

И тут силы Механикус открыли огонь.

— Не стрелять! — крикнул Тейн в вокс. Космодесантникам хватило выдержки, чтобы подождать и осознать, что лучи энергии проходят у них над головами. — В… — Он оборвал себя. Чуть не сказал «враг». — Воины Механикус пытаются запугать нас. Мы не на войне!

Он обратился по громкой связи к скитариям, техножрецам и ван Аукену, где бы тот ни находился.

— Мы не на войне, — повторил Тейн. — Не ведите дело к битве, которая никому из нас не нужна. Будьте едины с нами. Будьте едины с Террой против орков!

Единственным ответом было продолжение пальбы. Она обратилась в сплошной полог разрушительной энергии. Даже абсолютная меткость не могла помешать ей задеть фасады зданий. Рокрит распадался, но обломки не летели вниз — смертоносные лучи разносили все, чего касались, на молекулярном уровне.

Мелькающие лучи не давали Тейну сосредоточиться. Движением зрачка он включил фильтры и продолжал наступать, прижимая скитариев к стене тяжелых машин. Он поднял взгляд к небу и сквозь сплетение лучей различил устремляющиеся к земле десантные капсулы, опускающиеся позади сил Механикус, между ними и воротами Фарсиды, сжимающие их в тиски. Тейн услышал удары, ощутил, как содрогнулась мостовая. Он чувствовал, что ван Аукен испытывает все большее давление.

Разразившаяся катастрофа показалась неизбежной, тем событием, которое должны были предвидеть все обитатели Марса. Тейн смотрел, как она разворачивается, охваченный липким страхом и беспомощностью. Два «Онагра» развернули орудийные башни и обстреляли посадочные капсулы в тот самый миг, когда приземлились последние. То, что случилось, было плодом не ошибки, но случая. Ужасная алхимия войны.

Потому что это и была война. И была таковой с того самого момента, когда Курланд приказал «Альказару достопамятному» устремиться к Марсу.

Искореняющий луч ударил в последнюю десантную капсулу и обратил в пар внешнюю оболочку. Тормозные двигатели посадочного модуля взорвались. Тейн видел вспышку, видел, как взвилось пламя и опрокинулась капсула, а потом и вовсе исчезла, с оглушительным грохотом упав на востоке, за стеной мануфактории.

— Не стрелять! — приказал Тейн. — Не стрелять!

Рота повиновалась, но он не знал, живы ли десантники в упавшей капсуле и, если да, работает ли у них связь. Близость и мощь энергетических лучей мешали вокс-передаче. Голоса его братьев тонули в вихрях статических помех. Из поврежденной капсулы было вообще ничего не слышно.

А потом прогремели новые взрывы. Стреляли из болтеров. Затем ракета врезалась в броню «Онагра».

«Нет», — в отчаянии подумал Тейн. Худшее еще впереди. Его раненые братья решили, что на них напали, и ответили, как сочли нужным.

Механикус отвечали. Дюнные ползуны опустили стволы пушек и стреляли по задним рядам. Сверху опускался полог разрушения.

Больше никакого пространства для маневров, никакой возможности избежать худшего. Никакого притворства. Никакой надежды.

— Открыть огонь! — скомандовал Тейн.

Кулаки Образцовые и скитарии одновременно нанесли удар. Маленькая дистанция работала на космодесантников — их броня была прочнее, чем у противника. Их болт-снаряды разнесли в куски кирасы и шлемы, взрывая содержащиеся в них провода и плоть, и первые ряды обороняющихся полегли. Пули из радиевых карабинов грохотали о доспех Тейна, но тот устоял против загрязненных залпов. Его авточувства предупредили о резком повышении уровня радиации в воздухе, и, если бы не шлем, кожа его уже была бы обожжена.

Кулаки Образцовые воспользовались преимуществом первых секунд, но на стороне Механикус был численный перевес. Хотелось идти вперед, покуда возможно, но Тейн знал, что не стоит. Космодесантники не могли рассчитывать, что доспехи уберегут их при проходе сквозь вражескую когорту, пока не заговорят тяжелые пушки. Неверный ход мог привести к катастрофе.