Человек обнажил десны, косясь на Тоска и остальных.

Потом он заголосил, и ночь словно всколыхнул сигнал воздушной тревоги.

Это длилось полсекунды — пока масс-реактивные снаряды из четырех стволов не разнесли его в клочья и испаряющиеся частицы не покрыли тонкой пленкой соседние стойла.

Человеческий скот, разинув рты, медленно облизывал губы.

Церберин задержал дыхание, пока не утихло эхо выстрелов. Цепи и шланги звенели и болтались. Хлюпали рты. Тоск прикрывал вверенный ему угол. Колумба спокойно отошел и прикрыл их с другой стороны. Церберин проверил экран визора. По тому заметались руны идентификации: слева был Тарсус, сверху — Хардран, Гален и его группа расходились по стойлам.

Ничего. Он позволил себе снизить градус боеготовности.

Из глубины комплекса раздалось вопросительное хрюканье, совершенно звериное, свиное. Церберин снова напрягся. В памяти его была еще свежа битва за Эйдолику, и дикарская речь-хрюканье противника запомнилась ему навсегда — до тех пор, пока смерть не освободит его от исполнения долга.

— Контакты! — взревел он, отходя от стойл и целясь из болт-пистолета в качающуюся, звенящую, скалящуюся темноту.

Луч прожектора ударил во что-то зеленое. Заблестел металл на лезвии топора, на зубных коронках и свинцового цвета племенных татуировках. Церберин позволил себе на долю секунды задуматься о человеческом скоте, окружавшем его, так тесно набитом в стойла, что чувствовался жар их тел. Он отмахнулся от этого незначительного фактора — им уже не помочь.

Он выстрелил.

Очередь из болтера разнесла морду орка и отбросила его назад, прямо в перегородку. Реох и Колумба ринулись вперед след в след за Церберином, образуя идеальную линию обстрела, паля без остановки. Сверху Тоск открыл огонь прерывистыми очередями, оставляя в стойлах ряды ошметков — зеленых орочьих и розовых человеческих. Брат-ветеран без предупреждения перестал палить, повернулся и вошел на второй этаж. Ответный огонь из стабберов и «стрелял» ударил в броню космодесантника и впился в стальную стену у него за спиной. Он твердо стоял на ногах, отвечая на залпы короткими очередями из болтера.

По внутрикомандному воксу раздался — и тут же резко оборвался — торжествующий крик. Руна Хардрана на визоре Церберина из золотой стала черной. Красные иконки угрозы, сгенерированные встроенным ауспиком, замерцали на краях экрана.

В бок его шлема шумно ударило что-то горячее и влажное.

Он отшатнулся назад, пока генетически усовершенствованный организм справлялся с последствием слухового шока и восстанавливал равновесие. Реох упал с пулей в виске. Церберин перешагнул через упавшего апотекария, от его брони отскакивали твердотельные заряды.

Огонь из тяжелых стабберов обрушился на него со второго уровня. Числом и тупым упорством толпа орков смогла захватить выступ, нависающий над фабричным этажом, и вытеснить Тоска на лестницу. Ветеран стрелял в упор, отступая шаг за шагом.

Орки были огромные, раздетые до пояса, тщеславные в своей безыскусности. В момент ясности Церберин увидел, что они такое — Образцовые среди зеленокожих.

С яростным криком Колумба запустил цепной меч. Сержант встал на циркулятор воздуха рядом с лестницей и перепрыгнул проход, оказавшись у противоположной стены стойл, там оттолкнулся, и с помощью сервоприводов сверхчеловеческая мощь с грохотом бросила его тяжелое, закованное в броню тело сквозь металлическую балюстраду на орков, толпящихся на лестнице. В стену брызнула кровь, и на миг стало невозможно отличить крики орков от воя цепного меча Колумбы.

Из-за решетки, прикрывающей рот Реоха, донесся рокот; он помотал головой и встал, скрежеща моторизированными суставами и высвобождая закрепленную на бедре осколочную гранату. Он потянул чеку и швырнул гранату на второй этаж.

Взрыв оторвал поручни, окончательно расстроил и без того не блестящий боевой порядок орков и частично обрушил потолок. Апотекарий обернулся к Церберину полуметаллической гримасой. Лицо его было сплошным кровавым месивом — пуля застряла между металлическими скобами, крепящими аугментику к костям черепа.

— Дегенеративные отродья, — проворчал он.

Церберин оттащил апотекария себе за спину, когда еще один орк, весь в змееподобных татуировках и в чем-то, что выглядело как короткие штаны из человеческой кожи, выбил дверь стойла и атаковал. Его топор зазвенел о поднятое предплечье капитана. Сталь против керамита — нулевые шансы. Рукоять с громким треском раскололась, сам топор отлетел в сторону, но сила удара оказалась такой необычайной, что Церберин пошатнулся.

В грудную клетку орка ударил болт, и половина ее содержимого вылетела через дыру в спине. Следующий снаряд покончил со второй половиной, третий тут же детонировал между глаз, добивая противника на месте. Брат Антилл опустил дымящийся болтер.

— Корабль возвращается. Пять минут.

Церберин благодарно кивнул и подключил связь по воксу:

— Отступайте к зоне посадки и перегруппируйтесь. — Он повернулся к Реоху. — Выберите себе подопытных, апотекарий. В конце концов, среди прочих они — счастливчики.

Залитый кровью апотекарий опустил пистолет и прошел к ближайшему столу.

Антилл поднял болт-пистолет, чтобы прикрыть Реоха, пока Церберин медленно пятился назад, стреляя и тем самым давая Тоску и Колумбе возможность уйти. Громкий звон снова привлек его внимание к Реоху и Антиллу.

Вентиляционная решетка врезалась в стену, и низкорослое создание из касты рабов-гретчинов выехало из шахты на заднице, затем достало стаббер и врубило его на полную. Пули заметались между закованными в тяжелую броню Реохом и Антиллом, но паршивец едва ли целился сколько-нибудь осознанно. Веером летящие пули изрешетили перегородку и убили несколько мужчин и женщин. Те выли, словно раненые животные, и даже не могли упасть, умирая.

Церберин ухватил существо за голову и без усилий сокрушил его череп.

Реох, закинув на одно плечо полную лысую женщину, на другое — мужчину, дал понять, что он готов.

Колумба и Тоск присоединились к ним, причем последний разнес остатки второго уровня шквалом огня, а сержант, в почерневшей от крови серой броне, палил навскидку во все, что хоть мало-мальски казалось зеленым.

Четверо космодесантников сомкнулись вокруг апотекария, и орки напрасно бились о стену, образованную сынами Дорна.

— Выходим! — проорал Церберин, перекрывая голосом залпы болтеров, и один за другим братья его вслед за Реохом вышли наружу — из одной огненной бури прямо в другую.

Орки толпились у окон и в проходах агрокомплекса и подвергали двор массированному обстрелу крупнокалиберными пулями. Примитивные реактивные гранаты с воем носились по воздуху, словно бомбардировщики-камикадзе, и вихрями поднимали землю с дороги. Церберин и его братья собрались вокруг Реоха и вели ответный огонь, выбирая цели и постепенно отступая к посадочной площадке. Почти сферическая граната пробила ржавую крышу одного из хлевов и наполнила его огнем. Церберин поднял руку, прикрываясь от осколков, и попытался понять, что же происходит на поле боя.

Битва была слишком масштабной, чтобы быть делом рук лишь его отделения, а если бы тут появились Железные Воины, то об этом стало бы известно.

Он видел брата Тарсуса. Ветеран стрелял из-за толстых металлических опор резервуара для воды, стараясь не подставляться под пули. Брат Донбаз с тяжелым болтером караулил посадочную площадку, и его оружие разрушительной силой и шумом превосходило всю огневую мощь орков. Нескончаемые очереди, подпитываемые длинной лентой снарядов, оставляли за собой искореженный металл и разнесенные в пыль плиты, так что орки не могли нигде закрепиться.

Карва заявил о своем присутствии справа между баков с бетонным раствором, дав мощный залп из тяжелого огнемета. Растущий прометиевый гриб пронесся, опаляя руины, и градом обрушился на крышу. Ответом ему были гортанные крики и пальба из примитивного оружия. Пока что все более или менее вписывалось в схему, продуманную Церберином во время посадки. Однако же, когда пламя улеглось, залпы алых лазерных лучей повышенной мощности прошили постройки и заметались по пыльной пустыне, окружающей оазис из ржавого олова и стали.