Тейн взглянул на Курланда, и тот кивнул, подбадривая товарища. Они не стали обсуждать отсутствие примарха: Максимуса вполне устраивало то, что Вулкан на какое-то время уединился. Да, появление владыки Саламандр на мостике придало Тейну уверенности, но отдельные фаталистические фразы сына Императора слегка встревожили воина.

— Пожалуй, начнем? — спросил Ваниил, главный библиарий Ультрамаринов, которому поручили координировать усилия псайкеров.

— Зачем мы пришли сюда? — уточнил Квезадра. Он вместе с другими воинами сидел на дугообразной скамье возле одной из стен, глядя сверху в чашу Зала Покоя.

— Наблюдать, — ответил Ультрамарин. — Мы с братьями-библиариями вступим в единение, и я стану направляющим каналом. Чтобы пробить мглу орочьей ментальной мощи над Улланором, нам потребуется войти в состояние, похожее на транс. Возможно, затем мы не вспомним, с чем столкнулись.

— Каждый из вас — воин с могучей волей, — добавил Редольфио. — Хотя мы не коснемся ваших разумов напрямую, само ваше присутствие здесь послужит щитом от посторонних возмущений и вторжений, что позволит нам сосредоточиться на подавлении пси-рева чужаков.

— Отлично, что от нас требуется? — поинтересовался Курланд.

— Ничего, кроме внимания и терпения, лорд-командующий, — сказал Ваниил.

Ультрамарин повернулся к своим соратникам, которые зашли внутрь гексаграмматической звезды, вычерченной на палубе свинцом. Ее ключевые точки и пересечения линий отмечали металлические столбики вроде подсвечников. Ваниил занял позицию в центре фигуры, остальные библиарии окружили его кольцом, сталкиваясь наплечниками. Свободного места едва хватило бы, даже будь их вдвое меньше.

Псайкеры склонили головы. Вокруг их пси-капюшонов — клубков кабелей, что расходились из горжетов брони и впивались в черепа, усиливая ментальные способности хозяев, — вспыхнули ореолы света. Максимус вдруг понял, что затаил дыхание, и медленно выдохнул, чтобы никто не заметил подобной реакции. С губ воина слетело облачко пара: температура в зале снизилась на несколько градусов. Гексаграмматические узлы в полу покрылись тонкой сверкающей изморозью.

Другие офицеры внимательно следили за разворачивающейся внизу сценой. Никто даже не взглянул на Тейна.

Опустилось безмолвие, которое нарушали только корабельные шумы. Вскоре воины перестали обращать внимание и на них. Разряды пси-энергии мерцали и блистали в полной тишине, отчего казались еще более зловещими. Библиарии не говорили ни слова, но Максимус чувствовал, что они общаются, и связь между ними, невидимая и неслышимая, постепенно набирает силу. Внимая тихому, словно шепот, дыханию псайкеров, Тейн осознал, что они втягивают и выпускают воздух синхронно, как одно целое.

Максимус решительно подался вперед. Он всматривался то в одного, то в другого библиария, ища признаки перенапряжения. Впрочем, псионики выглядели умиротворенными: веки сомкнуты, лица расслаблены. Тейн видел Ваниила только в профиль, однако различил, что главный библиарий немного поднял голову, будто его незримый взор привлекло какое-то небесное творение. Глаза псайкера бегали под закрытыми веками, словно по строчкам книги.

— Гнев.

Кулак Образцовый вздрогнул от удивления, хотя едва разобрал слово, слетевшее с уст Ваниила.

— Нескончаемый гнев. Ярость. Буря.

Ультрамарин почти не шевелил губами, но его фразы становились все громче. Само помещение усиливало слова, и они звучали в сознании Максимуса громче, чем произносил их псионик. По лицу Ваниила пробежала тень, будто от облака.

Моргнув, Тейн посмотрел вверх. Каналы пси-кристаллов в толще купола излучали ровный бледно-голубой свет. Люмен-трубки в стенах также горели без перебоев.

— Шторм, шторм неистовства, шторм исступления.

Максимус ощутил его — тот самый гнев, что накатывал на разумы библиариев, словно прилив, разбивающийся о волнолом. Другие воины почувствовали то же самое. Уголком глаза Тейн заметил, что они тревожно заерзали на скамье, но его внимание было приковано к псайкерам. Тень, уже более густая, появилась вновь и дольше задержалась на лице Ваниила. Магистр ордена хотел что-то сказать, но удержался: любая помеха грозила не только сорвать ритуал, но и разрушить ментальную защиту псиоников.

Уловив скрежет сбоку от себя, Максимус на мгновение опустил взгляд. Пальцы латной перчатки скребли по скамье, оставляя неровные борозды. Тейн сообразил, что это его собственная рука, и следом ощутил боль в плотно сжатых челюстях.

Причина заключалась не только в нелюбви Максимуса к псайкерам. Во всем зале царило заметное напряжение, как будто исходившее от круга библиариев. Каждый офицер Космодесанта, наблюдавший за обрядом, слышал мысли Ваниила и испытывал то же, что и Ультрамарин: орочью свирепость. Нечто жестокое и настойчивое пробивалось внутрь Тейна, учащая биение его сердец.

— Рвется, беснуется, бьется, — просипел Ваниил. Его речь приобрела гортанный акцент, манера поведения неприятно изменилась. Оскалив зубы, псионик рычал фразу за фразой, хватая воздух в промежутках между ними. — Великая зелень дает нам силу. Великая зелень становится нами. Мы — великая зелень.

Стонал и хрипел не только главный библиарий Ультрамаринов. Остальные псайкеры, через которых струилась дикая духовная мощь чужаков, скрючивали пальцы или сжимали кулаки, а их лица застывали в масках звериной ненависти. Редольфио молотил себя запястьями по груди, и с каждым ударом окружающих словно бы пронизывали разряды энергии. Максимус подметил, что у Кровавого Ангела длинные резцы, напоминающие клыки. Заставив себя ненадолго отвести глаза, он мельком взглянул на Валефора. Капитан ваальцев наклонялся вперед со скамьи, готовый действовать.

По куполу разнесся долгий и глухой рык. Тейн неясным для самого себя образом понял, что звук исходит от рунного жреца Торилда. Широко распахнутые глаза фенрисийца пылали, будто красные угли, бороду и волосы трепал неощутимый для других ветер. В импульсах мощи, что вспыхивали на пси-капюшонах библиариев, мелькали нечистые зеленые искры.

— Город, — прохрипел Ваниил. Он медленно обвел взглядом комнату, поворачиваясь всем телом. — Цитадель. Горкогрод. Храм Великой… Зелени. Трон ярости. Клинок ждет. Пушки… еще дремлют.

Все псайкеры внезапно и резко выпрямились, издавая горловой рев. Максимус ошеломленно вздрогнул. Судя по лязгу и гудению доспехов, другие воины отреагировали так же.

— Приходит Зверь! — Ультрамарин сгорбился, его руки свесились, как у обезьяны, из-под оттянувшихся губ показались зубы и десны, потемневшие под воздействием псионической силы. Запрокинув голову, он вскинул кулаки и испустил бессловесный вой: — Вааааагх!

Еще несколько библиариев присоединились к нему, и хоровой первобытный вопль сотряс амфитеатр как в физическом, так и в психическом смысле.

Торилд отступил на шаг, разрывая круг. Тело рунного жреца, натянутое, как струна, дрожало от напряжения, как и воздух рядом с ним. Из кончиков пальцев фенрисийца выскочили алые когти, расколовшие керамит латных перчаток.

Подняв болт-пистолет, Курланд открыл огонь. Снаряд попал Космическому Волку сзади в левую руку и раздробил броню.

— Нет! — взревел Асгер, врезаясь плечом в лорда-командующего.

Второй болт Курланда ушел в дальнюю стену.

Рунный жрец прыгнул вперед, и в тот миг Тейн увидел то, что Торилд почувствовал секундами ранее.

Ваниил двумя плавными движениями выхватил боевой клинок и пистолет. Разразившись нечленораздельным ревом, он выпустил несколько снарядов в лицо Карригану Нозу из Багровых Кулаков и вонзил острие ножа в глотку Редольфио. Еще двое библиариев, хрипло крича, как поганые орки, кинулись на товарищей и начали молотить их кулаками, оплетенными разрядами зеленых молний.

Другой Ультрамарин в круге псайкеров, Адариан, выбросил вперед руку. Возникший в ней золотой гладий пробил грудь одному из воинов, охваченных орочьим безумием. Торилд вонзил когти в горло Ваниилу, едва не оторвав ему голову, и из трупа главного библиария вырвался шквал нефритовой энергии. Ударная волна, швырнув всех космодесантников наземь под грохот доспехов и завывание ветра, врезалась в стены и купол зала. Обережные руны на несколько секунд запылали ослепительным зеленым светом.