Словами прощение вымолить было трудно, и Дерек сначала старательно и долго вылизывал шею своему обиженному мальчишке. Он притворился для него домашним, безобидным, преданным псом, заглядывая в глаза просительно, нежно. Он аккуратно проталкивал два пальца Стайлзу в рот, прося сосать их и влажно касаться языком, лишь бы занять этот орган другим важным делом. Не дать сказать тех самых, окончательных слов, которые чуть было не вылетели из горла мальчишки.

Говорил сам. Определенно продуманные и верные слова.

- Уйти ты сможешь, только если удержишь своего двойника в узде. А ты не удержишь, я знаю. Когда он появится, то, где бы ни был, найдет меня. Потому что... любит. Ты можешь понять это или нет? И это наша гарантия, что мы – ты, я и он – будем вместе. Всегда. Он не сбежит, если не сбежишь ты. А я постараюсь сделать всё так, чтобы никому из вас не захотелось этого сделать.

Стайлз с заткнутым ртом молча смотрел на своего парня большими глазищами; сосал пальцы, слушал, и – Дерек надеялся – понимал хоть что-то.

Понимал, что надо принять их тройственный союз и научиться делиться, не заставляя своего несчастного волка изображать, что кого-то из них двоих он любит больше, а кого-то только замысловато трахает. Эта формула перестала работать: Кай требовал равного отношения и требовал нехорошими способами и, если бы только Дерек разгадал их раньше, то им наверняка не пришлось бы проходить через всё это, через что они уже прошли.

Хейл долго еще присматривался после их разговора к Стайлзу, ловя малейшие его порывы к побегу и лишь когда убедился железно, что полная безысходность положения заставляет его согласиться с ним, отказавшись от идеи трагического расставания, заказал доставку своей страшной, но правильной фантазии.

Клетка встала посреди гостевой спальни, будто всю жизнь там стояла.

Комната была оформлена в серых, темных тонах – её Дерек не планировал занимать, оборудуя для недолгих ночевок своих малочисленных гостей. Поэтому она была лаконична в своём дизайне и очень строга палитрой выкрашенных в серое стен.

- Вот, детка, смотри, – подтолкнул он внутрь испуганно глазеющего на пыточный застенок мальчишку.

Стайлз онемел от вида роскошной, по мнению Дерека, атрибутики.

Клетка была из стали, черной и матовой. Выстлана она была бархатом, на котором лежал ошейник с инкрустированным в него пузатым бериллом неприличного размера. Рядом змеилась тонкая, но прочная цепь; наручники, приваренные к прутьям, были на каждой стороне решетчатого куба, а в углу сияла хромом маленькая кнопка тревожной связи, для экстренного вызова хозяина.

Композиция была верхом БДСМ-искусства, и хоть Дерек не чувствовал раньше горячей привязанности к дополнительным извращениям в сексе, даже он признавал – эстетика во всем этом имелась. Даже если черные прутья из благородной стали и были бы в скором времени осквернены физиологическими жидкостями их обоих.

Он показывал клетку Стайлзу, удерживая того за локоть, чтобы не вырывался. Четко проговаривал своё решение вслух, зная, что делает больно, делает обидно, но уверенный в том, что именно так – правильно.

- Это комната... игровая для Кая. Он захотел её. Я ему её дал. И всё, что он захочет делать в ней, мы будем делать. Разумеется, без какого-либо физического вреда вашему телу.

Слова были жестокими. Совсем не похожими на те, которые недавно Дерек говорил Стайлзу. Но в этой шоковой терапии была острая необходимость. Хейл понял одно – они не выживут, если будут что-то скрывать. Поэтому сейчас он физически удерживал в серой комнате своего любимого – одного из – и показывал ему, ничего не утаивая, территорию для игр второго мальчика.

- Он, что, совсем ебанутый? Ему нравится... такое? – грубо спросил Стайлз, уже не пытаясь вырваться. Потом сердито свёл брови, намекая на давний эпизод с поркой: – Или это тебе... Дер?

- Это совместное решение, – честно ответил волк.

И объяснил, как будет это работать, как будет Кай самостоятельно заходить в свою темницу, приковывать себя и ждать своего любимого волка. А дождавшись...

- Заткнись нахрен! – орал Стайлз беспомощно. – Я не хочу этого слышать!!!

Но Дерек продолжал, милосердно опуская лишь подробности будущих игр:

- В общем, теперь он не сможет так же свободно, как раньше, перемещаться по лофту. И это... хорошо. Это отвлечет его от прочих фантазий, от иррациональных желаний, которые в последнее время портили нам всем жизнь.

- Ты его так сильно любишь? – жалко спрашивал Стайлз. – Иначе зачем тебе... это...

“Это”.

Дерека в последнее время бесило и одновременно возбуждало то, что простаку Стилински так мало надо. Ему было достаточно его, Дерека, обнаженного тела. Его твердого члена, его узла. Поцелуев достаточно и простых касаний дрожащих от нетерпения рук.

Но Кай был другим. Ему необходимы были дополнительные нюансы. Ему необходимо было “это”.

- Люблю? Наверно, люблю, – ответил Дерек своему парню. Прибавив: – Поэтому сделал “это” для него. А это – для тебя. Потому что люблю тоже.

Он протянул Стайлзу ярко оформленный буклет с фотографиями роскошного особняка и ткнул пальцем в торопливо написанное от руки приглашение...

Связи, которые у Дерека были, и которыми он никогда не пользовался отчего-то, оказались на редкость полезными. Один его клиент, тоже гей и тоже оборотень, предоставил за давнюю услугу ключи от своей гостевой виллы и всю её в распоряжение Дерека на целую неделю. Хейл согласился погостить там на выходных, предварительно узнав, что поблизости масса гей-баров и клубов; вагон дискотек под открытым небом и куча частных вечеринок, на которые ему уже начали присылать приглашения через хозяина этого райского уголка. Решение уехать пришло к нему инстинктивно. Дерек подумал, что потакая капризам Кая, он ничего не делает для своего первого любимого мальчика – в последнее время они из-за ошибок Хейла в общении с двойником только и делали, что воевали, не переставая.

Вспомнить, когда у них была последняя вылазка в люди, он не мог.

Дерек слушал запреты Дитона, его предостережения и травил Стайлза затворничеством; трахал его, трахал Кая, пытаясь найти гармонию и забыв, что где-то там есть мир, есть другие пейзажи, есть другой вид из другого окна.

Да, риск публичной метаморфозы был, но Дерек был отчего-то уверен – Кай будет сидеть тихо. Никакой триггер не сработает, если сам Дерек не сорвется.

Поэтому сейчас он и протягивал Стайлзу этот маленький кусочек мечты, предлагая в подарок побережье океана в пригороде Фриско, роскошный особняк с бассейном, джакузи на крыше, барбекю во дворе, маленький тренажерный зал и прекрасный вид на закат из спальни, на балконе которой стоял огромный лупатый телескоп.

Стайлз с минуту недоуменно рассматривал райский уголок, куда его несомненно приглашали, а потом обрадовался, забыв, что стоит посреди пыточной для собственного тела. Он обрадовался так искренне и непередаваемо восторженно, что сердце защемило.

- Ты что, Дерек, – восхищенно произнес он, смотря на яркие картинки, – я не смогу туда поехать! А как же моё состояние? Вдруг...

Никаких вдруг, припечатал Дерек сурово. Плевать на твоё состояние. Плевать на запреты осторожного Дитона. Плевать вообще на всех. Мы едем. Мы будем там жить. Я так хочу там с тобой жить! Жить... нормально.

Он вовремя замолчал и не сказал этого. Потому что понял – и без “нормально” предложение получилось на редкость законченным и правильным.

В этот же вечер он заставил Стайлза собрать чемодан и самолично запихал в него абсолютно все светлые вещи, которые нашел в гардеробе, планируя затащить Стилински на обязательную белую вечеринку, где, в общем-то, никто бы не обратил внимания, если Стайлз по какой-то причине неосмотрительно перевоплотился в разнузданного мальчишку с яркими похотливыми глазами, каких в местных клубах и барах, наверно, миллион.

====== XIX. ======

На двух выходных они не остановились – Дерек настоял на неделе отдыха, так было хорошо.