- Мог бы предупредить, что теперь я ходячая свинья-копилка. Вложение, так сказать, средств.

- Не начинай, Стайлз, – покривился шутке Дерек, – камни микроскопические и носишь ты их не на виду, за исключением одного.

- А если бы кто-нибудь все-таки увидел остальные цацки? А? Дерек? – Стайлз зло скатился с волка и улегся рядом на спину.

Дерек возмутился:

- А кто может их увидеть ТАМ, Стайлз? Ты, кажется, от физкультуры освобожден, чтобы шастать по раздевалкам!

Ему вдруг представилось – где, как, и, главное, с кем его мальчишка мог бы блеснуть голой грудью. Образ вырисовался неясный, мутный, но это точно был какой-то незнакомый наглый парень, посягающий на его, Дерека, добро. Больно даже представлять было. Но Стайлз и не подумал притормозить. Подначил, отстаивая свою свободу:

- Я, может, захотел бы в парке позагорать. Или в студенческой душевой помыться. Или...

- задумавшитсь, он выпалил уже окончательно зло: – Да эти штуки и так прекрасно под футболкой видны! Мне уже все сказали...

- Кто – все? – Дерек, закипая, предчувствовал, как неуправляемая ревность разгорается, течет по венам, и чип пульсирует горячими толчками где-то в плече. – Кто смеет... смотреть на... моего... Ты что, кому-то позволяешь...

Он не договаривал предложений, он путался в словах и ощущал невидимую ухмылочку своего парня, который смеялся над ним где-то там, в темноте.

Их сложный разговор быстро скатился в банальную разборку любовников, и Дерек вдруг понял-почувствовал – а ведь Стайлз улыбается довольной улыбкой человека, который получил наконец-то, что хотел – маленький кусочек простой, обычной жизни, какой и должна быть жизнь двух влюбленных парней.

- Мне нравится, – сказал.

- Что? – глупо переспросил Дерек.

- Ты нравишься. Такой.

Стайлз незаметно придвинулся.

- Черт с ними, с сосками этими. Если они заставили тебя ревновать. Я, кстати, никогда не думал раздеваться на людях. Не для меня, поверь. Вот только все равно эти дурацкие штанги из-под футболки торчат...

Дерек зажмурился и представил Стайлза в обтягивающей футболке. Он даже рассердился, так откровенно это выглядело. Потом попытался отодвинуться от льнущего к нему тела. Но дальше был край кровати, за которым – темнота и неизвестность, будто бы он забыл – мягкий ли ковер окажется под ногами или же острые камни и обрыв.

Стайлз требовательно, как редко он делал, сжал его ладонь под одеялом.

От примирительного секса было никуда не деться.

... Член туго и мокро погружался в расслабленное тело мальчишки. Физическое блаженство не отменяло переживаний – Стайлз нервно крутил задком, поскуливал и спрашивал сквозь прорывающиеся стоны:

- Ты думаешь, он был бы способен причинить мне реальный вред из чистого упрямства?

Переиначивал:

- НАМ. Причинить нам вред? Физический?

Дерек тяжело замер на любовнике. Внутри было жарко и хорошо. Отвечать не хотелось. Но Стайлз сжался, стиснув толстый пенис в себе, нетерпеливо скомкал рукой простыни:

- Он ведь понимает, что не может навредить мне, не навредив себе. Или он, что, совсем не боится боли? Он настолько... безумный? Безумнее меня?

Дерек сильно толкнулся, преодолевая сопротивление мышц. Отчего-то вспомнил Дитона, который был просто мастер разматывать тугие клубки и ставить диагнозы. Уж он-то сразу бы понял – какая сложная штучка Кай. Или же опроверг это.

- Я не знаю, – сказал, прекратив толкаться. Положив большой хер на свой оргазм, который отдалялся со скоростью локомотива с каждым вопросом Стайлза. – Он кажется мне эгоистичным ребенком, требующим повиновения от своих нянек. Желающий игрушек, отобранных у других детей. Он не задумывается о боли, которую может причинить и себе тоже.

- Значит, он не специально? – прозвучало жалобно. И, с надеждой: – Значит, нет смысла воевать дальше?

- Значит, нет.

Дерек устало выдохнул. Член уже вяло выскальзывал из розового растянутого входа. Заведя руку под живот Стайлза, Дерек и там твердости не обнаружил. Впервые понял, что секс у них не выходит.

- Давай спать, детка. У нас обоих не стоит.

- Давай, – тихо ответил Стайлз.

А утром с разрешения своего парня Хейл позвонил Рою и пригласил его на следующий день к ним домой. Пришлось срочно вызывать Кая. Стайлз при экзекуции присутствовать отказался.

Помня об угрозах второго мальчишки порезать себя снова, Дерек поспешно принял меры, коря себя за то, что не сделал этого раньше.

Он отключил интернет в лофте. Перевернул все ящики вверх дном, выискивая колюще-режущие предметы и попутно избавляясь от них. Он убрал все ножи с кухни и запер их в стальном дизайнерском коробе, наконец найдя ему применение. А потом провел назидательно-воспитательную беседу с Каем, закрепив лекцию страстным, слишком бурным, даже жестоким сексом.

- Выбирай украшение, – успел сказать, сменяя позу и делая небольшую передышку. – Я договорюсь с Роем, он сделает все аккуратно. Только без глупостей. Без самодеятельности, детка. Понял?

Кай, насаженный на толстый член оборотня, только истово кивал. Впрочем, сказать ему что-либо мешали собственные трусы, свернутые Дереком наподобие кляпа и всунутые в болтливый рот мальчишки. Не ожидая сам от себя эдаких мерзостей, Дерек инстинктивно обставил их секс так, чтобы растоптать, унизить капризного, гадкого шантажиста максимально. Но трахая его в немыслимо развратной позе, заткнув бельем рот, Хейлу все равно почему-то казалось, что поимели на самом деле его. Особенно когда гаденыш расплылся в довольной, сытой ухмылке прямо вот так, с ношеными трусами в глотке, удовлетворенный капитуляцией двух своих оппонентов, радуясь вынужденному согласию Стайлза и слабости Дерека.

- Пусти, пусти, – залопотал он в шаге от оргазма, выплюнув кляп, – хочу сейчас тебе показать...

Дерек понял сразу – что. Резко покинул теплое нутро любовника, не заботясь об ощущениях пары. Досадливо откинулся на спину, понимая – теперь у его мальчика с ледяной иглой в сердце есть более сильная страсть, чем он сам и его великолепный хуй.

Бриллианты. Те самые, которые они могли себе позволить.

Стайлз всю неделю, пока пупок подживал, ходил с видом жертвы репрессий.

Дерек тихо бесился. Его вдруг захлестнули странные, непозволительно эгоистичные чувства, такие ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ, что было стыдно. Было стыдно упрекать Стайлза, мысленно, конечно, за этот его убитый вид. За то, что такая малость, как несколько дырок на теле, не может сравниться с тем, что положил на алтарь их любви Хейл. И не ему, не Дереку должно быть стыдно за весь этот дурдом, а капризному, ладно – двум капризным мальчишкам, один из которых хотел простую, не припорошенную бриллиантовой пылью жизнь, а второй – гламурных изысков.

На работе накрыл неожиданный аврал и Дерек бился за премию – кредитку нужно было спасать. Она, облегченная на несколько сот тысяч долларов, лежала в портмоне виноватым кусочком пластика, потому что маленький засранец Кай все никак не хотел успокаиваться.

В последний визит татуировщика (“Мне что-то не нравится мой пупок, Дерек”) он проколол себе язык без спроса, лишь только Хейл вышел в другую комнату поговорить по телефону.

Пришлось некрасиво ругаться с Роем.

“Клиент пожелал – я проколол” – заявил рассерженно мастер, а Дерек – что, ну что он мог ответить?

Что это вообще полунасильственная процедура?

Что этот, весь в камнях и стразах мальчик не единственный, кому предстоит ходить по улице, увешанным украшениями, словно новогодняя елка?

Что их тут, блять, много, и они, ненормальные придурки, никак не могут между собой договориться?

- Да брось, Дерек, твой мальчик развлекается. Сколько ему?

“Сколько им”, – мысленно поправлял Дерек Роя и отвечал – семнадцать, чувствуя себя ужасно старым.

- Так я что говорю? Такой возраст, – объяснил ему Рой, успокаивая. И тут же поделился опытом, интимничая: – Я как-то встречался с девчонкой с таким пирсингом в языке...