- Не надо на меня обижаться, Питер, – тихо сказал Дерек, заметив на лице собеседника всё то, что тот сейчас чувствовал. – Я слишком привык... заботиться о нём.

- Так продолжай заботиться! В чем проблема? – грубо выкрикнул Питер, уже зная ответ.

- Проблема в тебе. Ты понимаешь вообще, насколько ему тяжело? Не потому, что он психически ненормален, а из-за способности к... гендерной трансформации? Он хочет быть с тобой, несмотря на все нелогичные свои действия, говорящие в пользу обратного. Но его прошлые убеждения слишком реальны для него самого, чтобы вот так просто от них отказаться. Когда он по твоей просьбе фантазировал на тему нашего с ним знакомства, он искренне верил в эту придуманную им ложь. Он инстинктивно чувствовал твое ко мне отношение, поэтому-то я в его рассказах был злодей. И он хочет с этим злодеем окончательно распрощаться, как и с идеей о смене пола. Он изо всех сил пытается объяснить себе же, отчего теперь он совсем другой!

- Так помоги ему. Снова, – потребовал Питер без всякой надежды на согласие. – Ты же должен помогать своим больным!

- Нет. Ему – не должен.

Что ж, это не было бессмысленно. Питер может и хотел, но не мог найти причины, по которой Дерек продолжал бы желать присутствия Стайлза в своей жизни. Вчерашней своей женщины, ему изменившей и сбежавшей к любовнику. Наверно, Дереку тоже хотелось, и даже сильней, чем Питеру, встать и уйти, срочно умчаться в аэропорт, успеть на последний рейс, покинуть родной город и больше не появляться там и не разбираться в странных, таинственных делах мрачного Дома Эха.

- Я понял, – кивнул Питер. – Что теперь?

Он повторял свой вопрос, прозвучавший ранее, и ждал другого ответа. Он понимал, что не услышав его, не сможет уехать. Концовка, которая должна была прозвучать, была самой логичной и очевидной среди всех остальных версий, и она же пугала Питера сильнее всего.

Он просто не думал, что Дерек так запросто скажет ему об этом.

- Забери его, прошу тебя.

- Что?

- Сделай Стайлза своим партнёром, – повторил Дерек с нажимом. – Будь с ним.

- Ты... понимаешь вообще, что говоришь, Дерек? – изумленно спросил его Питер, изумляясь настолько неправдоподобно, что самому стало тошно. – Я что, по-твоему, спасатель малолеток? Ты врал мне с самого начала, ты скрывал диагноз мальчишки, чтобы теперь, уверившись окончательно, что этот мальчишка с охотой сбежит ко мне, передать на руки? Я похож, по-твоему, на сердобольного папашу? На того, кто...

- ...кто будет Стайлза любить не смотря ни на что, – закончил Дерек предложение и усмехнулся. – Ты можешь возмущаться сколько хочешь, Питер. И знаешь, что самое смешное? Я знаю тебя достаточно долго, чтобы понимать – твое поведение говорит о сильном чувстве. Ты можешь молчать и не говорить о нем, но оно очевидно.

- Да что там очевидного-то? – чуть не заорал по-детски Питер.

- Ну вот скажи, – с гаденьким профессиональным смешком начал Дерек, – зачем ты приехал ко мне?

- Хотел разобраться, неужели не понятно? – буркнул Питер. – Мне было важно понять.

- Тебе было важно получить гарантии безопасности мальчика, на которого тебе не наплевать. Ты собирался доказать мое злодейство, чтобы защитить его. И у тебя получилось. Поэтому ты будешь идеальным для него партнером. Я дам необходимые инструкции. Ты врач, легко их поймешь. Ты сможешь стать для него... мной.

- И ты смеешь сейчас предлагать мне... – начал Питер возмущенно и вдруг замолчал.

Дерек послушал звенящую между ниим тишину и тихо спросил замолчавшего Питера:

- Разве не этого ты хотел с самого начала? Быть с ним? С мальчиком-геем, которого я прятал от тебя?

- Сволочь, – обреченно пробормотал Питер. – Какая же ты сволочь, манипулятор чёртов!

- Я не манипулирую, Питер. Сейчас я говорю правду. И понимаю, что оказался самым неподходящим человеком, кто сказал тебе о твоей же любви, – сказал Дерек. – Но больше сделать это было некому, прости.

Они сидели молча, пока Дерек, воспользовавшись временным перемирием, хлопотал собственноручно в хозяйственном уголке, заваривая кофе; откуда-то извлекая пирожные и шоколад. Наверно, чтобы подсластить их будущую непростую беседу, к логическому концу которой они еще не приблизились.

Питер не хотел продолжать говорить о себе. Это было смешно! Он не собирался выслушивать смехотворные предположения племянника насчет своей влюбленности. Он изо всех сил показывал ему, что эту придуманную любовь вообще не стоит обсуждать. И если промолчать, то можно сделать вид, будто её вовсе не существует.

- Я все равно не понимаю его поведения, – произнес он, говоря о Стайлзе. – Он был довольно милым мальчиком поначалу, но позже стал откровенно злить меня; он провоцировал меня на скандал, дразня вашими отношениями. Он...

- Не он, – перебил его Дерек. – Ты, Питер. Ты делал всё не так. Ты стал для него новой Лидией, а с Лидиями у него разговор один. Стайлз не умет строить отношения, как нормальный человек. В очередной раз ему пришлось менять свою природу, подстраиваясь под тебя, и он наверняка не знал – что делать. Не знал – как. Даже если и возвращался к себе, настоящему.

- Это не объясняет, почему...

- Объясняет, – перебил Дерек. – Любой человек сравнивает полученный ранее опыт. Я достался ему слишком легко и был идеальным партнером. Почти. А в случае с тобой, получив это “почти”, Стайлз всё не мог понять, как при очевидном желании, при таком сильном доказанном влечении в постели, ты не хотел дать ему остальное. Почему никак не желал быть для него... мной. Он начал незамедлительный крестовый поход против тебя, дразня и провоцируя, склоняя к абьюзу и становясь абьюзером сам. Он жаждал войны и крови, раз не получил любви. И он наверняка чего-то добился.

- Да я снотворное пачками жрал! – несдержанно выкрикнул Питер, запоздало понимая, как смешно попался. – На третий день мне уже хотелось маленького гада задушить!!!

- И что? Задушил? – с легким любопытством спросил Дерек.

- Почти, – сказал Питер правду, боясь конкретизировать ее.

Под вопросительным взглядом Дерека ему все же пришлось продолжить.

- У нас был... секс. Ну, секс, – скомкано проговорил Питер, вкладывая смысл не в слова, а в интонации.

- Очень темпераментный, полагаю, – понятливо кивнул Дерек. – У Стайлза каждая ссора заканчивалась в постели и очень бурно. Я кажется, говорил тебе о силе его либидо.

- Не важно, – чуть смущенно отмахнулся Питер. – Но после нашей ссоры он уехал, даже не дождавшись, когда я проснусь.

- Не в ссоре дело, – задумчиво произнес Дерек. – Объяснить, почему он сбежал от тебя?

Питер молча покачал головой, не понимая. И Дерек продолжил рассуждать, начав откуда-то издалека:

- Знаешь, говорят, дьявола не существует, а он этим пользуется. Он исполняет наши желания. Стайлз дал тебе всё то, о чем ты мечтал. Он рассказывал то, что ты хотел услышать. Я знаю, о чем говорю. Я хотел в нем женщину, я получил ее. Ты хотел мужчину – ты получил его тоже. Вот только берет за свои услуги мальчишка дорого – ему нужна вся любовь, на которую ты способен. Ты очень хотел защитить его, жаждал восстановить справедливость, и взрослый, опытный, умеющий рассуждать человек непременно увидел бы в этом проявления любви, потому что любовь – это не только три слова и секс по утрам. Но Стайлз в этом плане слепой. Маленький ребёнок внутри него требовал примитивной конкретики. Забота? Справедливость? Ему никогда не было это нужно! Он плевал на справедливость, он хотел любви! В его мире эти величины не пересекаются! А лезть на баррикады, отстаивая его мужскую честь, это чушь. Твой пошлый супергеройский мотив был для него противен. Он не любил меня больше, но не мог забыть моей, пусть ложной, но самоотверженности. А как только понял, что твоя страсть на такое не способна, то сбежал.

- И это значит... – с каким-то злым торжеством от собственного проигрыша и одновременно победы, начал Питер, но Дерек его перебил.

- Это значит, что Стайлзу нужно больше времени, – сказал он. – Его предыдущая вселенная погибла. Он сам уничтожил ее. Нескольких дней оказалось недостаточно, чтобы построить новую версию мира, поверить в нее, убедить сознание в перерожденной заново реальности и всеми доступными способами интегрировать в ее пределы причину свершившихся изменений. Тебя.