- Я не верю. Не верю в это!!! – снова срываясь на эмоции, воскликнул Питер, отчетливо вспомнив, наконец, свою мистическую ночную тревогу, ощущение зла и дурацкий страх быть зарезанным во сне.

- Сила обиды любимого мною психопата была весьма показательна, – горько хмыкнул Дерек. – За себя я уже не особо боялся. Но он мог навредить... другому человеку.

- Ты что... – поморщился Питер, уже догадываясь о продолжении истории.

- Я кое-кого встретил, – не стал врать Дерек. – Я пожелал нормальной жизни, не надо меня осуждать. Возможно, я захочу теперь жениться на ней.

- Скажи еще, что она беременна.

- Она не беременна. Но забеременеть может.

- В отличие от Стайлза. Понимаю. Как же удобно!

- Не нужно язвить, Питер. Это не смешно. Я разрешал конфликт наших со Стайлзом интересов, как мог. Да, грубо. Да, топорно и совершенно непрофессионально пугая его долгожданным согласием хирургов. Так, как не смог испугать пять лет назад.

- И я приехал именно в этот момент, так? – догадливо и мрачно спросил Питер.

Дерек кивнул.

- Ты появился в нашей жизни слишком невовремя и, как это ни парадоксально звучит, в самое нужное время, – сказал он с грустным смешком. – Я не хотел использовать тебя нисколько. Вспомни, я отговаривал тебя, скрывал, пугал...

- Тебе этого теперь не доказать, дорогой, – язвительно прокомментировал оправдания племянника уязвленный и обманутый Питер. – Всё это выглядело, как умелые манипуляции с сознанием. Простейшая ловушка для разума – дай ему неразрешимую задачку, и всё, готово, мозг на крючке.

- Осмелюсь напомнить, – с усмешкой отозвался Дерек, – на тот момент задачки тебя не интересовали – ты думал исключительно членом, дорогой.

- Ладно, – согласился Питер покладисто. – Членом. Пускай. Пусть будет виноват он, а не ты.

- Я не хочу сейчас доказать, что не виноват! – раздраженно сказал Дерек. – Согласен, я манипулировал! Профессиональная привычка, знаешь. Но это не я в итоге писал Стайлзу романтические письма! Хотя именно на этой стадии процесс еще можно было остановить. Но ты же после парочки строк примчался к нему. Сам доказал своё чувство, прилетев спасать принцессу. А заодно и оттрахать. Мне отчего-то кажется, когда ты в настроении, то трахаешь наверняка хорошо. Стайлзу важно это. А секс, особенно качественный, может кого угодно убедить. Его смешные порно рассказы о том, каким я был похотливым сатиром, всего лишь фантазии мальчишки, который страстно желал быть... желанным. Он так и не научился отделять секс от любви. И в этом вы с ним удивительно похожи.

Это было нелестное замечание, но противопоставить Питер ничего Дереку не мог – своей святой гетеросексуальностью племянник был надежно избавлен от сексуального испытания телом Стайлза.

- Ну, хорошо, – снова согласился Питер, каждый раз забывая, как соглашался и в прошлый раз. – Мы думали со Стайлзом членами. Именно это дало тебе преимущество и возможность избавиться от него, всучив мне!

- Ты кажется забыл, Питер, – проговорил Дерек, – в какой-то момент я попытался убедить вас обоих в бесполезности вашей связи! Я делал ставку на свою игру, но тогда я еще не понял, насколько сильно Стайлз влюбился в тебя. Но после твоего отъезда, находясь под огнём начавшегося рецидива болезни, ругаясь с ним все четыре месяца, спасая свою собственность, превращенную в итоге в угли, спасая собственную жизнь, в конце концов, я осознал это. Скажи, зачем мне было хватать его за руку, когда он, вместо частной дорогой клиники, улетал в итоге к тебе в Нью-Йорк?

Дерек внимательно посмотрел на мрачного Питера.

- Ты можешь считать меня злодеем, я он и есть, – горько подвел итоги младший Хейл. – Но теперь я злодей свободный – я получил окончательные доказательства того, что Стайлз больше не моя девушка Одри. Моей Одри больше нет.

====== Глава 15 ======

Был уже поздний вечер, а Питер с Дереком все еще сидели в его кабинете. Точнее, сидел Дерек. Питер расхаживал раненым тигром по периметру, периодически останавливаясь около окна и вглядываясь в темноту калифорнийской ночи.

Не было сил на ругань, которую заслуживал Дерек со своими тайнами, с манипуляциями; с новым, жалким враньем о том, как он пытался спасти Питера от любви к Стайлзу. Разговор вроде бы был окончен. Питер победил. Он отвоевал член. Он сделал мир чуть брутальнее. Но почему-то не мог непринужденно попрощаться, в удовлетворении кивнув Дереку; не мог шагнуть к дверям и уйти, как будто что-то его держало, быть может, тот тревожный факт, что отвоёванный им Стайлз все еще на распутье, и вместо выбора – сиськи или член, мальчишка сейчас, по словам Дерека, выбирает между ними.

Хейл или Хейл? Вот в чем вопрос.

- Так что теперь? – спросил он Дерека, тоскливо глядя на дверь и лихорадочно вспоминая – а есть ли ночной рейс из их дыры до Нью-Йорка.

- Теперь? – переспросил Дерек, словно тоже не знал или не хотел понимать, что будет дальше. – Теперь я не смогу контролировать Стайлза. Передам его, наверно, другому врачу. Джону придется, скорее всего, оформить его официально, внеся диагноз в карту. Стайлза поставят на учет и будут наблюдать, как полагается. Никто, разумеется, его бросать его собирается, но теперь у него не будет... меня.

- Дерек, – напряженно произнес Питер, вдруг разозлившись, – это все очень печально, конечно, но ты говоришь не о том!

- А о чем я, по-твоему, должен говорить? – удивленно спросил Дерек.

- Не знаю, – раздраженно ответил Питер. – Не знаю я!!! Но точно не о том, что мальчишка теперь будет забыт и заброшен тобой, таким свободным!

- Я не сказал, что он будет забыт, – сердито проговорил Дерек. – С чего такие выводы?

Питер не знал. Он злился на самого себя, на неожиданный паралич гортани, из-за которого его связки не могли протолкнуть через себя несколько простых слов прощания – да, да, мне очень жаль, мальчишку и тебя, но что поделать, это жизнь, она такая. А мне, кстати, уже пора – Нью-Йорк ждёт, ждут операции, вся эта суетная столичная толкотня...

- Боже, Дерек, вы же были вместе пять лет! Как можешь ты... А он? Стайлз мне сказал, что любит тебя. Что любит сильно. Очень сильно! – вместо этого невнятно пробормотал он, забыв о том, как яростно хотел еще вчера вырвать прекрасного гермафродита из рук злодея.

- Скажи, Питер, насколько много было любви в его словах, когда он рассказывал тебе о наших с ним половых экспериментах? – неожиданно спросил его Дерек.

Питер замолчал, вспоминая. Всплыла в памяти проклятая харизматичная “пизда”, всплыли проклятые распорки...

- Скажи, насколько последователен был Стайлз, рассуждая об этой неземной любви? – спросил Дерек снова.

- Он не был последователен! И что? Как может быть последовательным сумасшедший? – не очень-то профессионально предположил Питер.

- Если не понимать его мотивов, конечно, не может, – учительским тоном сообщил Дерек.

Питер подобрался – слишком уж часто в последнее время его заставляли чувствовать себя нерадивым учеником – и ядовито спросил:

- Какая, интересно, причина могла заставить этого милого мальчика рассказывать мне о любви к тебе, а на следующий день вспоминать, какая же ты все-таки похотливая мразь? Кроме причины, что он закоренелый псих?

- Причина была, и сейчас я тебе её объясню, – ответил Дерек совершенно не обиженно. – Ты знаешь, Питер, я долго был для Стайлза героем, сейчас пришло время меня развенчать. В его мире, где он управляет своей реальностью, он видел меня уже сквозь призму твоего гнева. Так Стайлзу проще было начать меня ненавидеть, а вместе со мной, и весь придуманный мир, в котором, чтобы быть счастливым, ему необходимо было стать женщиной.

Дерек обеспокоенно заглянул в лицо Питера:

- Надеюсь, ты не отзывался пренебрежительно о его груди? Ну, в постели. Не хотелось бы получить в итоге обратную ситуацию...

Именно на этом моменте Питеру нужно было развернуться и уйти, хлопнув дверью. Отказываясь быть новой, улучшенной таблеткой для капризного сумасшедшего мальчишки, которая, оказывается, могла сработать как-то не так.