====== Глава 13 ======
Питер не злился на мальчишку. Не паниковал. Ну, поругались. Ну, уехал. Как говорится, вот и всё. Но почему-то тянуло сердце, неспокойно было, плохо, тяжело...
Хейл всё утро провел на кухне. Пил кофе, смотрел присланное ему на смартфон расписание предстоящих операций, разбирал почту – приглашения на конференции, на лекции в университеты...
Старался не ждать звонка.
Пролистывая страницы, случайно наткнулся на фото, сделанное позавчера. Стайлз не особо хотел на камеру улыбаться, поэтому на краю откровенно неудачного снимка виднелась только его темная макушка. Чуть ниже – голое плечо и тонкая рука с растопыренными пальцами, которыми он прикрывался. Зато лицо Питера было видно отчетливо – веселое, смеющееся, синеглазое и очень молодое.
Он смотрел прямо в объектив, вслепую пытаясь удерживать мальчишку, другой рукой держа сотовый.
Дурацкое селфи, на котором никто бы Стайлза не узнал. Но разве это было важно?
За эти неполные тря дня они прожили жизнь настоящей пары, успев пережить нежность и робость первого свидания и долгожданного секса; успев поссориться несколько раз, в самый последний – окончательно, неловко завершив историю подобием драки и не очень красивым соитием, который Питеру теперь было не забыть, так жег его стыд и прогрессирующее чувство вины за эту пакость.
Он мог бы вчера откровенно признать поражение, по-взрослому ничуть не смущаясь своего мужского бессилия. Он мог поступить как мужчина, но почему-то поступил как разъяренный самец, задетый за живое, зачем-то вынуждая себя и свою физиологию что-то мальчишке, точнее, его темной, женской стороне, доказывать...
Не нужно воевать с женщинами, ты проиграешь.
С женщинами вообще... не нужно.
Питер встал и тяжело, по-стариковски, поплелся в спальню. Вытащил из-за комода большую, обрамленную стильной рамой фотографию, убранную туда еще полгода назад. Тут же, не пожалев идеально отштукатуренной стены, с размаху вбил в нее огромный гвоздь, хотя можно было бы ограничиться обыкновенной липучкой.
Стена сразу пошла трещинами, и Питер улыбнулся довольно – ему смертельно хотелось испортить что-нибудь еще, когда испорчено было всё абсолютно.
- Вот так, здесь твоё место, – проговорил он удовлетворенно, поправляя раму с фото, идеально вписавшуюся в интерьер спальни, где все еще пахло сексом.
Питер поправил фотографию, потом отошел на пять шагов и, склонив голову, всмотрелся в изображение.
Рельефно вылепленный, красивый девятидюймовый пенис в состоянии известного напряжения смотрел на зрителя своим единственным глазом из полностью открытой головки. Она была влажная, розовая, крупная. Всё было видно отчетливо, каждая складочка, каждая венка, каждый волосок и капелька пота. На заднем размытом плане виднелась рыжеватая поросль на белокожем лобке. И вся композиция была удивительно гармоничной, тотемной.
Пусть так, кивнул сам себе Питер, в полном удовлетворении глядя на фото собственного полового органа, не нужно стыдиться совершенства.
Насмотревшись, он присел на край кровати и набрал знакомый номер.
- Привет, Дерек, – проговорил в трубку. И иронично известил: – Твоя принцесса покинула здание.
- Отлично, – ответил Дерек кратко. Спросил заботливо: – Всё в порядке?
Питер криво усмехнулся и сказал, что да.
- Про Стайлза не спросишь? – поинтересовался.
- Думаю, с ним всё хорошо. Он мне вчера звонил, – зачем-то любезно проинформировал его Дерек.
- Как я и думал, – раздраженно бросил Питер, не зная, что еще сказать. Не понимая эту холодную любезность соперника и его спокойствие; его, отчего-то неприятную, незаинтересованность в деталях.
Всё было странно и нелогично – злодеи так себя не ведут. Но выяснять по телефону степень падения Дерека было глупо. Поэтому Питер просто сказал “Пока” и нажал отбой.
Позвонил следом в госпиталь, отменил все приемы и операции, собрал сумку и поехал в аэропорт.
Дом Эха ничуть не изменился с прошлого года. Он был таким же мрачным, и сад был так же безжизнен, несмотря на начинающееся лето. Словно застыл в вечной осени, вечном своем ноябре.
Питер постоял у ворот, отпустив такси, подышал мистикой и туманами, усмехнувшись себе прошлому, слишком романтично настроенному для такого совершенно не романтического места, потом решительно зашел во двор и уже через минуту стучался в кабинет директора, к которому его на удивление легко пустили, несмотря на вечерний час.
- Ты все-таки прилетел, – совсем не удивленно произнес Дерек, отрываясь от своих бумаг.
Питер непонимающе нахмурился и, с шумом подвинув к себе стул, молча сел напротив.
- Приехал меня убивать, да? – спросил младший Хейл спокойно.
- В зависимости от того, что ты скажешь, – ответил Питер.
- А что я должен тебе сказать?
- Правду о Стайлзе. Наконец-то ты должен сказать мне о нём правду. Все предыдущие твои версии – сплошная ложь! Все же было совсем не так!
- А как? Как было?
– Я тебе сейчас скажу. Шериф привел к тебе на приём своего сына, и как нормальный, ответственный родитель, зашел в кабинет вместе с ним. Точнее, – Питер перебил сам себя, припомнив детали, – он Стайлза с собой брать не стал – говорил с тобой тет-а-тет, потому что знал – тема его рассказа будет щепетильная. И когда он выложил тебе всё, дав тем самым необходимые вводные...
- Что?
- ...необходимые вводные для перепрограммирования...
- Что ты несёшь? Питер! Какого программирования? Мы вообще о ком говорим?
- О Стайлзе! Ты насильно навязал мальчишке идею о смене пола!
- Я скорректировал его неоформленные желания в цель, идиот!
Еще не прошло и минуты с начала их разговора, а они уже орали друг на друга. Некрасиво и яростно. Питер довольно скалился, потому что эмоциональное сопротивление Дерека являлось в его глазах доказательством вины. Почти разоблаченный в своих злодеяниях племянник уже не мог противопоставить ему что-то иное, кроме крика. Но даже здесь Питер его перекричал.
- Ты полностью убедил мальчишку в необходимости операции, которая необходимой не являлась!!! Джон выдал тебе тайны этого непохожего на остальных мальчика, а ты воспользовался!!! Представил, что можешь сотворить с ним своей властью, своим красным дипломчиком; решил склонить Стайлза к феминизации, раз прецедент уже был. Стайлз же никогда не стремился кардинально сменить пол, который природа изначально дала ему, как мужской! Но ты, представив его девочкой в своих больных фантазиях, уже не мог остановиться, психологически выверенно подталкивал к решению, нужному тебе!!! Ты положил его под нож, Дерек, даже не отрицай этого. И это не влюбленность, не-ет. Ты не его любил, да это и невозможно, ты сам говорил, что твою гетеросексуальность не сломить. Ты полюбил возможность побывать богом, играя судьбой двуполого подростка. Ты был влюблен в свою неограниченную над ним власть. Ты упивался безнаказанностью!!!
- Питер, подожди! Перестань меня обвинять! Мы не о том говорим... Я должен был сразу догадаться... – ошарашенно попробовал остановить его Дерек и раздраженно прихлопнул рукой ворох бумаг, отодвигая их в сторону.
- О чем догадаться? – непонимающе переспросил выдохшийся Питер на вовремя опомнившегося племянника, который как-то странно не особо проникся бурным обвинительным монологом дяди.
- Что вы, к сожалению, не сможете два дня только трахаться...
- Ч-что?
- ...и в какой-то момент вам придется серьезно поговорить, – закончил Дерек, покачав головой. – Знаешь, Стайлз очень любит... поговорить. Он наплел тебе сказок, предполагаю даже, что ты в них поверил. Он очень хорошо их сочиняет. Красочно.
- Не красочно – правдоподобно!!! – выкрикнул Питер. – Её рассказ про ваши отношения...
Он вдруг запнулся, услышав, как теперь называет мальчишку. И как называет его Дерек.
- Ты называешь её... – начал он, но Дерек успел его перебить: в последнее время это вошло у него в привычку.
- Я называю его мальчишеским именем и использую в обращении мужской род, да, – кивнул он Питеру, угадав недосказанную мысль. – Давай оставим это так, тебе же будет удобней. Правда?
