- Не понимаю тебя. Не понимал и не понимаю этого глупого энтузиазма по поводу Стайлза, – сказал с долей жалости. – Тебе бы девушку нормальную завести, а ты зачем-то питаешься суррогатом...

Удар был ниже пояса. Подлый был удар. Но Дерек неожиданно рассмеялся, не обращая внимания на разоблачение, которое иносказательно, но прозвучало в словах догадливого дяди.

- Я говорил тебе не лезть в это всё. Говорил же? – мрачно начал он. – Я говорил не интересоваться моими пациентами...

- Ты говорил, что он не твой пациент, – перебил его уязвленный Питер.

- Ну, хорошо. Он не мой пациент, но был приписан к моей больнице. И я отвечал за него.

Дерек помолчал немного и закончил:

- И до сих пор отвечаю. Поэтому спрашиваю тебя снова – какого черта ты в обход всех правил общаешься с ним и сбиваешь с толку?

Вот так, Питер, получи. Тебе здесь, на чужой территории, ничего нельзя.

- Потому что твои полномочия вышли, мой дорогой, – напомнил он Дереку тут же довольно зло. – Правил не осталось, нечего пугать меня неприкосновенностью мальчишки, которого мне банально хотелось... ну, понимаешь. Я не счел нужным ставить тебя в известность, Дер, потому что на тот момент наш договор уже утратил силу. И мальчик сам принял решение общаться со мной.

- Ему нельзя ни с кем общаться, – совершенно непонятно заявил младший Хейл. – Именно сейчас нельзя. Да и вряд ли ты в полной мере смог бы получить от него то, что обычно получить пытаешься.

Питер понимал, что Дерек, яростно охраняя мальчишку с преданным вдохновением овчарки, часто говорит лишнее, тем самым напрямую приоткрывая завесу лелеемой им тайны. Только вот Питеру момент окончательного разоблачения приближать отчего-то не хотелось. Он азартно делил любовника с Дереком, следуя своей мужской природе, и старался не думать о том, что таким, полностью феминизированным, Стайлз ему вообще-то совершенно не нужен.

- Не понимаю, ты бесишься от того, что я тебя не послушал, или что не послушал Стайлз? Что у тебя с этим странным мальчишкой? Ты на нем опыты психиатрические проводишь, что ли?

- Заткнись, – Дерек сделал угрожающий шаг вперёд, и Питер понял, что надавил на самое больное место. Которое, впрочем, мало его интересовало – своих было достаточно.

- Давай обойдемся без патетических пощечин, племянник, – поспешил завершить напряженный их диалог Питер. – И знаешь, насчет Стайлза... Не проси, я не могу вот так все бросить и перестать общаться с мальчишкой. Он мне... нравится.

Сказал и на себя разозлился. Как злился все эти дни на нехороший секс, на их скомканное прощание в безликом отельном номере; на неопределённость, нежданно повисшую между ними. Которой не было, когда они легко и беззаботно переписывались друг с другом. На то, что прекрасно он понимал сейчас – он в Стайлза элементарно влюблён, при этом так напуган, что даже способен, сделав над собой усилие, все бросить и перестать общаться с юным своим любовником. МОЖЕТ.

- Всего лишь нравится. Ага, – отчего-то оскорбился Дерек. – Да зачем он тебе?

- А тебе? – парировал старший Хейл, добавив циничное, но необходимое пояснение, намекающее на то, что даже переодетый в девчонку, пациент все равно по факту остаётся парнем. – Тебе-то он зачем? Со мной все понятно: мне нравятся мальчики. И я хочу этих мальчиков трахать в задницу. Хочу и могу. Мне нужно еще насчет Стайлза что-то объяснять?

Дерек некрасиво скривился.

- Не говори так о нём.

- Тебе-то что? Или упрямо работаешь на статус местного святого, спасая таких вот неопределившихся малолеток от взрослых мужчин? В этом твоя миссия?

Питер сердился все сильнее и сильнее. Что-то здесь было не так даже при условии его осведомленности. Не складывалось всё это в полную картинку, на которой нет слепых пятен, даже при условии того, что все свои разрозненные воспоминания он кое-как свёл в одно целое. Стайлза он мог представить девчонкой. Красивая же девушка – девушка ли? – которую Дерек целовал в туманном саду, никак не хотела превращаться в Стайлза обратно. Сомнительная инверсия, так сказать.

Он сменил тему:

- Кстати, ты мог хотя бы семье сказать, что у тебя довольно длительные отношения с ..., -Питер сделал замысловатый пасс рукой, не зная, как теперь величать маленького засранца, обманувшего их обоих. – Мог бы познакомить, что ли...

- Не мог. Были причины, – бросил кратко младший Хейл, – скрывать.

- Ясно, – так же кратко, примирительно кивнул Питер.

С усилием потер глаза пальцами, с трудом сейчас представляя, как им теперь разойтись, как попрощаться. И как поделить сферы влияния, которые, он уверен был, у них с Дереком на Стайлза абсолютно разные.

Всё это требовало уточнения. Но как же бесило то, что приступы закономерного любопытства вообще имели место быть, тогда как мальчишка упорно своим любовником не интересовался. Молчание его совершенно недвусмысленно намекало, что дали Питеру от ворот поворот.

Но кто бы знал ответ на вопрос – почему мы всегда с бОльшим удовольствием штурмуем мало достижимые цели?

- Что с ним такое? Расскажи, наконец, – уперто попросил Питер. – Какого черта ты его от чего-то лечишь, да все не можешь вылечить? Он явно не в себе. Но вряд ли это связано с его эмм... переодеваниями...

Питер ясно давал понять, что безобидную кросс-девиацию он к психическим отклонениям не относит.

Дерек на это пошутил как-то не совсем профессионально:

- Несчастный ребенок кажется тебе страдальцем, угнетенным собственным отцом и регулярно мучаемый в психиатрической клинике странными сеансами? Так это со стороны выглядит?

- Со стороны выглядит... – неуверенно повторил Питер, ища подходящие слова, – не знаю, как объяснить, но он совершенно забит какими-то предрассудками, наверняка ему кем-то навязанными.

Предположил:

- Тобой?

Дерек молча и тяжело смотрел исподлобья, а Питер только сейчас сообразил, что больше не может оправдывать свое посягательство на Стайлза, да и на интимные разговоры о нём тем фактом, что его не посвятили в существующее положение вещей. Теперь он в курсе – кто с кем, и это явно невежливо – обсуждать столь неловкие темы с тем, кто является действующим партнером кокетливого мальчишки. Так нельзя. И Дерек в конце концов, уже должен наконец возмутиться, приревновать и начать бить сопернику морду.

Но Дерек, сволочь интеллигентная, лишь снова усмехнулся и, подумав секунду, решительно произнес:

- Давай так. Раз ты уже и так обо всем догадался, то я посвящу тебя в остальные детали. Я расскажу тебе преинтересную историю, Питер. Про Стайлза, про его диагноз и наши с ним отношения. Про то, что было; про то, что будет.

Дерек неестественно улыбнулся своей цыганской шутке и продолжил уже жестче:

- Я расскажу, но после этого ты уедешь из города. Да ты уедешь и так, как только поймёшь, во что ввязался. Не твой, прости, профиль.

- Да ну, – опасно прищурившись, протянул Питер, и пообещать, конечно же, ничего не пообещал.

- Да и ладно, – как-то легко согласился Дерек. – Встретимся сегодня вечером в тихом местечке. Узнаешь новости. Познакомишься с моей девушкой. Пора.

И почему именно в этот момент Питеру показалось, что всё по-прежнему – все всё знают, а он – нет; что со Стайлзом связана какая-то очень неприятная тайна, и что знакомиться с этой тайной ему не хочется совершенно. Как и с “девушкой” Дерека. Может быть потому, что Питер с ней и так уже знаком.

У Питера было всего лишь шагов десять, чтобы разглядеть и оценить. Как-то подготовиться. Даже при условии того, что он целый день только и делал, что подготавливался.

Зал маленького ресторанчика был уютен и невелик, пусть стол, за которым сидел сейчас Дерек, махая ему рукой, и находился в самом дальнем и самом темном углу.

Стайлз сидел к вошедшему спиной, и она была совершенно голой. Темно-бордовая полоска ткани появлялась в сантиметре от того места, где начинали раздваиваться маленькие ягодицы, поэтому изящный поясничный прогиб, достаточно женственный, был виден очень хорошо. Возможно, такие милые взгляду каждого мужчины детали и вызвали бы у Питера восхищенный вздох, но Хейл дышать взволнованно не торопился. В конце концов, это был всего лишь мальчишка, очень умело переодетый девушкой. Его настоящую природу выдавали мелкие нюансы: широкий разворот уже окрепших плеч, и характерный тембр голоса, которым Стайлз что-то негромко говорил Дереку.