– Получи удовольствие, милая, я хочу видеть тебя такой…

В момент, когда Лупа прижимается поцелуем к Эмме, губы Лилит накрывают собой пульсирующую плоть между ног, и Эмму чуть ли не подбрасывает кверху от всего этого. Лупа смеется ей в рот, слегка опьяняя дыханием, и рукой придавливает плечи к кровати, не позволяя двигаться. Губы ее бродят по губам Эммы, терзая их, сминая, заставляя вспухать, а язык Лилит творит нечто невообразимое. Эмма едва ощущает, как чужие пальцы впиваются в бедра. Еще пару вдохов назад она только надеялась, что получит что-то взамен, а теперь ей уже недалеко до оргазма, и что тому виной?

Эмма порывисто выгибает спину, стремясь одновременно прижаться плотнее к двум ртам, но в этот момент Лупа отрывается от нее и, глядя вниз, на Лилит, велит ей:

– Поднимись.

Разочарованию Эммы нет предела, когда теплые губы оставляют ее. Предоргазменная дрожь сменяется дрожью опустошения. Лилит послушно перемещается выше и ложится рядом с Эммой – с другой стороны, напротив Лупы. Эмма тяжело дышит, борясь с желанием свести ноги, а Лупа, усмехнувшись, спрашивает, глядя на Лилит:

– Хочешь внутрь? Или останешься снаружи?

До Эммы не сразу доходит смысл вопроса, а Лилит отвечает, не задумавшись:

– Внутрь.

Лупа кивает.

– Действуй.

В ее голосе нет и намека на разочарование. Практически сразу же Эмма чувствует, как в нее входят пальцы, а Лилит прижимается лбом к ее плечу и замирает.

Лупа издает удовлетворенный выдох, взгляд ее направлен вниз. Какое-то время она следит за тем, как Лилит медленно и осторожно имеет Эмму, затем облизывает два своих пальца и кладет их на то место, где еще недавно хозяйничал умелый язык Лилит. Эмма вздрагивает от неожиданности и удовольствия, одновременно пронзивших тело. Лупа шепчет ей:

– Мы с тобой еще так не делали, верно?

Она завладевает губами Эммы и яростно вталкивает в ее рот свой язык, в тот же момент принимаясь активно двигать рукой. Лилит тоже ускоряет темп, и Эмма, задыхаясь от ощущений, совершенно не понимает, что ей надо делать и надо ли. Лилит тревожит дыханием и языком ее шею, Лупа хозяйничает во рту, и в две руки они слишком быстро добиваются того, что Эмму огромной волной накрывает слепящее удовольствие, дрожью разлившееся по телу. Опустошенная, со звенящей головой, со сладкой судорогой, зародившейся между ног, Эмма в который раз прогибает спину и чувствует, как лопается внутри совершенно ошеломительное наслаждение, затапливая все вокруг. Эмму хватает только на то, чтобы накрыть ладонью руку Лупы, призывая ее остановиться, а Лилит останавливается сама и парой мгновений спустя неспешно вытягивает пальцы. Вот теперь можно свести ноги, но Эмме не хватает сил, и она просто лежит, пытаясь отдышаться, когда слышит:

– Надевай.

Лупа кидает Лилит искусственный фаллос – вернее, их там сразу два, один из которых, тот, что поменьше, сразу вставляется в активную партнершу. Они с Лупой частенько используют такой, однако Эмма никогда еще не получала удовольствия от забав подобного рода. Гораздо больше ощущений ей принесла та игрушка, которой она воспользовалась в атриуме. Но, может, дело было в человеке?

Очередная мысль о Регине не успевает оформиться, потому что Лилит молча и деловито пристраивает меньший фаллос в нужное место и принимается затягивать ремешки. Лупа небрежно целует Эмму во вспухшие губы и отодвигается, садясь на краю кровати и снова берясь за вино. У нее, похоже, бездонный кувшин, и вино в нем не заканчивается. Эмма понимает, что долго разлеживаться не получится, и смотрит на Лилит, которая уже нависла над ней и берет протянутый Лупой крошечный сосуд с маслом. Лилит проливает несколько капель на вызывающе торчащий кверху фаллос и парой движений растирает их по нему, заставляя его блестеть. Эмма думает, что ее собственной смазки хватило бы и без этого, но вслух ничего не произносит и шире раздвигает ноги. Спустя пару мгновений Лилит без труда проскальзывает внутрь нее снова – на этот раз уже не пальцами. Эмма редко бывает снизу с Лупой, а с Лилит они и вовсе никогда не играли так, поэтому проникновение сначала вызывает у нее не слишком приятные ощущения: фаллос достаточно большой и кажется слишком неживым после женской руки. Лилит, словно понимая ощущения Эммы, не двигается и только осторожно целует ее плечи и грудь. Эмма обнимает ее, ладонями касаясь волос, и слышит, как Лупа произносит заплетающимся языком:

– Я все еще хочу посмотреть, давайте же, шевелитесь!

Лилит поднимает голову, взглядом находит глаза Эммы и чуть отстраняется от нее, медленно вытягивая фаллос, но не вытаскивая его до конца. Ощущение пустоты не успевает распространиться слишком далеко, потому что одним движением бедер Лилит посылает игрушку обратно, и сейчас ее движение получается чуть более быстрым, чуть более грубым. Она выпрямляется, садясь на колени, подхватывает Эмму под бедра и в буквальном смысле слова насаживает ее на фаллос, затем принимается двигаться: не быстро и не медленно, размеренно, продолжая удерживать контакт взглядов. Нижняя половина тела Эммы получается чуть приподнятой, двигаться в таком положении крайне неудобно, и Эмма без сомнений отдается на волю Лилит, тем более что ей кажется, что та получает от их игры гораздо больше удовольствия.

Лилит чуть приоткрывает рот, с губ ее слетают осязаемые выдохи, по виску течет капля пота. Фаллос движется в Эмме, то оставляя ее, то вонзаясь обратно, и это становится все более приятно, хоть и недостаточно. Когда Лилит снова наклоняется к Эмме, не прекращая двигать бедрами и даже ускоряя темп, Эмма обхватывает ее рукой за плечи и едва слышно шепчет:

– У меня не получится кончить еще раз…

Она достаточно хорошо знает свое тело и понимает, что подобных фрикций для нее недостаточно. Да, это приятно, да, это возбуждает, но, видимо, Эмма не слишком сильно любит мужчин и их члены.

Тяжело дышащая Лилит жадно целует ее и выдыхает на северном наречии:

– Я быстро, обещаю. Притворись, она смотрит на нас…

Эмма поворачивает голову.

Лупа цедит вино, взгляд ее затуманен и задумчив, хоть и не отрывается от Эммы с Лилит. Заметив, что на нее смотрят, она растягивает губы в улыбке, и та не слишком-то искренна. Эмме чудится, что Лупа недовольна происходящим, но ведь она сама этого хотела, что не так?

Фаллос вдруг задевает внутри Эммы что-то, у нее вырывается неожиданный вскрик, когда теплая волна быстрого удовольствия растекается по телу. Это не похоже на оргазм, однако очень близко к нему, и Эмма, невольно желая повторить ощущение, начинает яростно двигаться навстречу Лилит, закусывая губу. Цепляясь одной рукой за ее плечи, захваченная собственным желанием, она упускает момент, когда Лилит издает протяжный стон и выпрямляется, сильно выгибая спину и сбрасывая с себя руку Эммы. Бедра ее по инерции еще продолжают какое-то время хаотично дергаться вперед, фаллос толкается в Эмму, но движения его уже бесполезны. Эмма, хоть и не собиралась получать второй оргазм, ощущает некое разочарование. Лилит опускает голову, влажные волосы свешиваются ей на лицо. Она шумно выдыхает, дрожащей ладонью гладя живот Эммы, потом склоняется и оставляет на нем долгий поцелуй. Фаллос при этом выскальзывает из Эммы, но Лилит, то ли не замечая, то ли не обращая внимания, прижимается щекой к животу Эммы и замирает так. Эмма гладит ее по голове, а потом слышит задумчивое:

– Это было мило, правда. А теперь пришла моя очередь.

Лилит моментально отстраняется, берясь за ремешки, но Лупа, придвинувшаяся к Эмме, качает головой.

– Оставь, оставь это. Нужная часть Эммы будет свободна, думаю, ты захочешь ею воспользоваться.

Это, конечно, не предложение.

Лупа скалится в усмешке, пока глаза ее остаются невеселыми. Эмма молча уступает ей место на кровати, и римлянка, вытянувшись, говорит:

– Это будет долго. Я слишком много выпила.

Хмель слышится в ее голосе, плещется в ее взгляде и вырывается вместе с дыханием. К счастью, комната сейчас заполнена крепким ароматом секса и благовоний, в котором вино теряет свою силу.