Регина продолжает тянуть Эмме кубок с водой, и Эмма все-таки берет его. Их пальцы на мгновение соприкасаются. Регина сжимает губы, превращая их в тонкую ниточку. Эмма делает глоток за глотком. Вода хороша и свежа. Эмма пьет неотрывно и так же неотрывно смотрит на Регину, чтобы затем протянуть ей опустевший кубок.

Их пальцы снова встречаются.

Эмма не понимает, почему Кора позволяет ей стоять рядом с Региной.

Толпа на арене неистовствует.

– Фур! – нетерпеливо зовет Аурус. – Скоро твой бой! Иди вниз.

Робин молча кланяется, бросает быстрый взгляд на Эмму и в сопровождении соглядатая покидает ложу. Эмма отстраненно вслушивается в продолжающий витать над ареной рев толпы и склоняется к Регине, чтобы спросить одними губами:

– Зачем они позвали нас сюда?

Она снова чувствует его – аромат розы. Ноздри ее дрожат, впитывая запах.

Регина не успевает ответить.

– Отойди от нее, немедленно! – визгливо велит Ласерта. Она уже стоит возле Регины, уперев руки в бедра, будто простолюдинка, и гнев ее толкает Эмму в грудь.

Эмма неспешно выпрямляется. Смеряет Ласерту длинным взглядом. Ловит гнев и отправляет его обратно, с удовольствием видя, как римлянка вздрагивает от неожиданности, потому что Эмма уверенно смотрит ей прямо в глаза. А в момент, когда Ласерта открывает рот, чтобы пожаловаться отцу или матери, Эмма почтительно говорит:

– Да, госпожа.

И она отступает от Регины, гася сожаление. Оно все равно ей не поможет. А вот гнев…

Пока идет бой Робина, Эмма тщательно обуздывает свою ярость. Седлает ее. Примеряется и пускает вскачь, ощущая, как она плещется в крови, как насыщает легкие и сердце, как добавляет легкости конечностям и проясняет голову.

Нельзя выходить на арену, полностью поддавшись гневу. Но если оставить его ровно столько, чтобы сокрушить противника…

Когда Эмма, наконец, ступает на песок, Мерида уже ждет ее. Соперница не стоит на месте, расхаживает из стороны в сторону. На ней короткая светлая туника, перехваченная широким поясом, кожаные сапоги до середины голени, два меча, как и у Эммы, и тонкий ободок, перехватывающий непокорные рыжие волосы, будто впитавшие в себя огненную ласку солнца. Мерида явно узнает Эмму, потому что обидно усмехается в ответ на приветственный кивок и вздергивает подбородок. Эмма усмехается в ответ и замирает, становясь спиной к солнцу. Игра вот-вот начнется.

Мерида бросается к ней сразу, как только слышит голос Ауруса, дающего отмашку. Эмма ловко ускользает, плашмя ударяя соперницу пониже спины. Это случайный удар, он не должен был достигнуть цели, но толпе нравится, она смеется и улюлюкает. Толпа помнит Северную деву, она выкрикивает ее имя на разные голоса, пока Эмма выматывает Мериду, заставляя ее гоняться за собой.

Мерида не так уж и молода, Эмма успевает разглядеть морщинки у ее глаз, когда оказывается слишком близко. Над головой пролетает меч, Эмма отклоняется, выгибая спину, и чуть не падает, но вовремя вскидывает себя обратно и ловит очередное восхищение зрителей. В висках пульсирует кровь вперемешку с гневом, который по капле подпитывает Эмму, едва она начинает отвлекаться.

Барабаны вдруг затевают свой неизбежный ритм.

Регина солгала, чтобы защитить ее.

Раз!

Мерида делает выпад, но Эмма готова, и меч проносится рядом, едва зацепив ее острием.

Кора зачем-то контролирует рабыню, и вряд ли ее контроль служит благой цели.

Два!

Эмма прыгает возле Мериды, опережая ее действия, и с удовлетворением видит пот на лице противницы.

Аурус – слаб и ничего не решает.

Три!

Эмма раз за разом отбегает от Мериды и подбегает обратно. Отбегает и подбегает. Кружит, водит за нос, играючи отбивает удары и смеется прямо в лицо. Лилит отлично натренировала ее! Ни доспехи, ни оружие не мешают, не кажутся лишними. Эмма чувствует себя превосходно, и еще лучше ей становится, когда она понимает, что Регина тоже видит ее. Что она следит, как следила Эмма за предыдущими боями, что она дышит вместе с ней, подставляется солнцу и порывам ветра.

Один раз меч Мериды достигает цели: острие втыкается Эмме в плечо, застревая в наплечнике, и Эмма моментально крутится на одной ноге, лишая Мериду оружия. Соперница остается с одним гладиусом и бросается в атаку, что-то крича: пот заливает ей глаза, она тяжело дышит, явно не приученная к здешнему солнцу. Эмме тоже уже не так легко, но ее волосы собраны в косу и не мешают при движениях. Она без труда избегает очередного выпада и, оказавшись позади, пинает Мериду в зад. Толпа взрывается смехом, когда рыжая воительница, всплеснув руками, валится на песок. Эмма останавливается, будучи настороже, восстанавливая дыхание.

Конечно, она не подаст руки. Но и добивать не будет.

В глаза ей почти сразу летит песок.

Барабаны взрываются боем на пределе.

Гнев распирает грудь.

Эмма не успевает отпрыгнуть, однако песок, к счастью, до лица не добирается, и, раздосадованная очередной неудачей, Мерида, словно набравшись сил, как гибкая кошка, прыгает на Эмму, отбросив в сторону меч. Эмма раскидывает руки, поскольку не планирует насаживать Мериду, как бабочку, и обе они валятся наземь. Мерида шипит, вцепившись Эмме в горло, лицо ее искажено яростью, ногти впиваются в кожу. Боль белым всплеском разрывается внутри, за грудиной, где уже не хватает дыхания. Эмма избавляется от меча, сжимает кулак и бьет Мериду по лицу. Размах получается небольшим, но достаточным, чтобы заставить соперницу отвлечься, и этого мгновения разозленной Эмме хватает, чтобы напрячь все силы и переменить положение.

Теперь она сверху.

Она делает вдох, седлает ошеломленную Мериду, как еще недавно седлала свой гнев, и, вновь сжав кулаки, яростно молотит по чужому лицу: раз, два, три, десять! Удар за ударом, удар за ударом! Костяшки ноют так, будто собираются отвалиться. Мерида, растеряв весь свой запал, пытается прикрыться, но у нее не получается, и брызги крови пятнают лицо рассвирепевшей Эммы будто веснушки – яркое отражение тех, что уже почти не видны на щеках Мериды. Мерида слабо скулит, почти уже не вздрагивая, а Эмма бьет и бьет, и барабаны стучат у нее за спиной, постепенно теряя в громкости.

Наконец, руки опускаются. Эмма обнаруживает себя сидящей верхом на поверженной противнице, а толпа где-то наверху ревет и тревожит множеством языков ее имя. Дыхание тяжело срывается с губ, Эмма невольно облизывает их, тут же ощущая солоноватый привкус.

Кровь.

Не ее.

Мерида протяжно стонет, закрывая дрожащими руками лицо, и в унисон ее стону отзываются сбитые напрочь костяшки. Эмма поднимается, выдыхая, вытирает ладони о бедра и оглядывается в поисках оружия. Подбирает она его в момент, когда выбежавшие на арену рабы поднимают Мериду. Она безвольно повисает на них, продолжая стонать. Эмма провожает ее долгим взглядом и сплевывает, вновь ощутив на языке кровь.

Хочется прополоскать рот.

Она победно вскидывает мечи, и толпа приветствует ее вместе с довольным Аурусом, чье лицо Эмма видит первым, когда поворачивается к ложе. Рядом с ланистой стоит Сулла, чьи деньги теперь не только отбиты, но и преумножены, и часть их пойдет на нужды заговорщиков. Он кивает Эмме и отворачивается, что-то говоря Аурусу.

Коса влажно прилипает к шее, под доспехами пот катится градом, но Эмма довольна, как и все вокруг. Бой вышел не слишком длинным, но эффектным, ни она, ни Мерида не стояли на месте, а именно это и нужно публике. Может быть, в следующий раз Сулла возьмет в Рим ее, а не Лилит, и позволит ей выиграть. Потому что она может. Она знает это точно.

Раскланявшись толпе, Эмма уходит в подземелья, где ждущий ее Робин подает чистое полотенце.

– Отличный бой, – хвалит он.

Эмма улыбается. Эйфория от победы постепенно уходит, уступая место усталости. Хочется сесть, а лучше лечь. Проскальзывает было мысль о купальне, но Эмма лениво отгоняет ее прочь. Она не в состоянии.

Хочется увидеться с Лилит и поделиться радостью. Жаль, что ее нет здесь. Это и ее победа. Из нее вышел бы отличный наставник!