– Ты уже знаешь, что мы ждем, когда Завоеватель подойдет к Риму. Ты хочешь присоединиться? Или будешь действовать сама?

Мгновение Эмма колеблется, словно у нее есть ресурсы для самостоятельности.

– Присоединиться, – выдыхает она.

Сердце начинает стучать чуть быстрее.

Она ввязывается во что-то опасное. Но это лучше, чем киснуть в лудусе, отсчитывая дни до новых игр.

Лилит снова кивает – одобрительно.

– Хорошо. Тогда вот тебе задание – присмотрись к гладиаторам в лудусе. Кто из них может нам подойти. Сама понимаешь, мне сложнее завязать с ними контакт. Сулла же всех своих распродал, осталась только я.

Эмма тут же принимается перебирать в голове своих товарищей по несчастью. Никто не кажется ей подходящей кандидатурой. Надо будет посидеть и подумать. Осторожно выспросить отношение к возможности восстания.

– Может быть, у тебя есть вопросы? – предлагает Лилит. – Спрашивай. Я никуда не тороплюсь.

У Эммы масса вопросов. И первый – почему ей так сходу доверяют. Разве не должна она пройти какие-то проверки?

Лилит прикусывает нижнюю губу и какое-то время разглядывает Эмму так, будто видит впервые. Потом улыбается.

– Ты уже прошла проверку.

Эмма теряется. Прошла? Что? Когда?!

– Помнишь Руфуса? – щурится Лилит.

Эмма не помнит и качает головой.

– Ах да, – спохватывается Лилит. – Твой хозяин лишил его имени.

Понимание больно стукается в затылок.

Руфус! Вот как звали распятого раба!

Сердце стучит еще немного быстрее.

Эмма сглатывает.

– И в чем же состояла проверка? – осторожно уточняет она.

– Ты вступилась за него, – спокойно поясняет Лилит. – Никто больше так не поступил.

Эмма открывает рот, чтобы сказать, что сделала она это, в общем-то, для себя, но быстро понимает, что лучше промолчать. Вместо этого она спрашивает:

– Он был с вами?

С чего она взяла? Но что-то подсказало спросить.

Лилит вздыхает. На лице ее написано огорчение.

– С нами. Потом устал ждать и решил все провернуть самостоятельно. Уговоры не помогли. Я сказала ему, что все кончится плохо, но он не послушался.

Эмма сглатывает. Она помнит, как все было.

– Это ведь я… – с мучением выталкивает она из себя. – Я помешала ему расправиться с Аурусом.

Если бы она только знала…

– И правильно сделала, – одобряет ее поступок Лилит. – Смерть Ауруса только подстегнула бы внимание к рабам. За нами стали бы больше следить. Ограничили бы в передвижениях. Возможно, последовали бы наказания – на будущее, чтобы никому не захотелось повторить поступок Руфуса.

Проходящие мимо римляне косятся на них. Возможно, они знают, кто сидит на скамье, но в разговор вступать не спешат.

– Регину наказали, – бормочет Эмма, вспоминая след от удара на спине рабыни. Ей кажется, что она чувствует боль от него.

Лилит хмурится.

– Кого?

Эмма распрямляет плечи.

– Регину, – повторяет она. – Нашу управляющую.

Может, не стоило говорить? Но уже поздно.

Взгляд Лилит проясняется, на губах ее появляется улыбка.

– А, – спокойно говорит она. – Ну, что ж… Думаю, она перенесла это. Ее наказали бы гораздо сильнее, узнав, что она связана с нами.

До Эммы не сразу доходит смысл услышанного. И мир начинает кружиться, когда она понимает. Взгляд ее, полный недоверия, устремляется на Лилит. Руки чуть подрагивают. Сердце уже почти выпрыгивает из груди от таких новостей.

– Регина? – шепчет Эмма. – Она… с вами??

Этого просто не может быть. Так не бывает. О, Один, за что ты так добр к своей блудной дочери!

– С нами, – поправляет ее Лилит. – И – да. Ты не знала?

Она приподнимает брови. Взгляд ее из удивленного становится чуточку насмешливым, будто бы всякий должен был знать.

Но Эмма-то ничего не знала! Она совершенно забыла, что после разговора с Беллой даже надеялась на участие Регины, и теперь все это кажется ей невозможным сном. Регина… связана с повстанцами… вот почему она на самом деле так волновалась, когда бежала в таблинум сразу после покушения! А что если она поэтому не хотела завязывать отношения с Эммой? Боялась, что ее выдадут?

Эмма прикрывает глаза, заставляя себя успокоиться. Это ведь просто чудесно! Ей не придется ничего скрывать, да и Регине будет легче, когда она узнает. Очень хочется прямо сейчас помчаться обратно в лудус, но Эмма остается сидеть и дышит как можно размереннее.

– Это хорошие новости для тебя? – слышит она обеспокоенный голос Лилит и медленно кивает.

– Да.

– Хорошо. А то я уже начала волноваться, что каким-то образом подставила Регину.

Обе ненадолго замолкают, потом Эмма резко поворачивается к собеседнице.

– Кто у вас лидер?

Может, тоже Регина? Вот это уже было бы забавно. Жаль, что смеяться не слишком-то хочется.

Или Белла? Или она занимается тем, что находит новых заговорщиков?

Лилит улыбается. Она по-прежнему спокойна. Наверное, уже привыкла ко всем этим смущающим и волнительным мыслям, что теперь одолевают Эмму.

– Можно сказать, что я, – доверительно шепчет она, склонившись к Эмме. – Потому что единственный гладиатор. По крайней мере, была им.

Она хитро смотрит на Эмму.

– Хочешь занять мое место?

– Нет-нет, что ты! – испуганно отмахивается та. Ни в коем случае! Она хороший исполнитель, но взваливать на свои плечи все это… Она попросту не справится. Она не знает, что, куда и зачем. Тускул для нее – все еще белое пятно. Да и заговорщики живут в доме Суллы, как все будет происходить?..

Лилит успокаивающе хлопает вздрогнувшую Эмму по плечу.

– Не суетись. Я пошутила. У тебя другие задачи.

Эмма пытается улыбнуться, но плохо выходит. Столько новостей свалилось на нее сегодня… И главная, конечно же, о Регине. Эмма и хотела бы, но не может не думать об этом. Она трясет головой и зачем-то спрашивает:

– Что это за праздник на самом деле – Непобедимое солнце? Почему Аурус отмечал его таким странным способом?

Некстати оживляются мысли о том, что вчера она могла бы сражаться с Лилит, и они бы…

Эмма неровно вздыхает и давит порыв отсесть подальше. Она не знает, как ей теперь воспринимать Лилит. Но та, кажется, не замечает ее метаний.

– В этот день солнце наращивает силу, утраченную осенью. Вроде как возрождение жизни. И секс знаменует это возрождение. По крайней мере, для Ауруса.

Эмма рассеянно кивает. Сердцем она уже не здесь. Встреча с Лилит многое прояснила, и хочется теперь оказаться рядом с Региной и сказать, что они на одной стороне, что у них что-то может получиться, что…

Эмма стискивает кулаки.

Она только что подумала об отношениях?

Да.

О том, о чем Регина запретила ей думать.

Это должен быть только секс, и ничего больше. Ни одной из их не нужно большего, ведь так?

Да.

Они – рабыни. Никаких близких отношений для них.

Эмма верит, что так и будет. Но ей все равно нужно поговорить с Региной. И чем скорее, тем лучше.

– Я все поняла, – бормочет она, когда понимает, что молчание с ее стороны слишком затянулось. – Надо ждать.

– Это единственное, что сейчас нам доступно, – подтверждает Лилит. – Мы копим оружие и продовольственные запасы, Белла находит людей, но все это продвигается слишком медленно. Я надеюсь, что с твоей помощью дело пойдет быстрее – люди доверяют тебе.

Эмма удивленно смотрит на нее.

– Доверяют? – повторяет она. – Мне?

Непонятно. Откуда что взялось? Что она сделала для этого доверия? Может быть, Лилит приукрашивает действительность?

Лилит кивает, улыбаясь.

– Тебе.

Она кладет руку на колено Эммы, и прикосновение горячее и будто какое-то нереальное.

– На твою долю выпало много испытаний – больше, чем большинству из нас. И ты не сломалась. Не возгордилась из-за покровительства Ауруса. Хорошо относишься к рабам. Я внимательно прислушиваюсь к разговорам, Эмма, тебя считают хорошим человеком. Многие хотели бы дружить с тобой.

Глаза у Лилит добрые, она мягко поглаживает коленку Эммы, и голос ее звучит убедительно. Эмма размякает и начинает верить. В самом деле, почему нет? Из-за Регины она почти ничего не замечает вокруг, но ведь среди гладиаторов и домашних рабов действительно нет никого, с кем у нее образовались бы плохие отношения. Зло она видит только от хозяев.