Известный фольклорист С. Н. Азбелев (р. 1927) писал, что легенда – это устный народный рассказ фантастического характера. Он утверждал, что в основе легенды всегда лежит сообщение о чудесном, «принципиальную возможность чего невозможно допустить» (Азбелев 1965, с. 12-13). Азбелев оспаривал принадлежность легенды только к христианской религии, он считал, что легендами могут быть рассказы, содержание которых связано с религиозным сознанием любого типа, так как «легенда – термин интернациональный. Его можно конкретизировать: христианская легенда, мусульманская легенда, суеверная легенда» (Азбелев 1986, c. 287).

Очевидно, что проблема определения этого жанра в России была осложнена культурными предпочтениями.

Украинская школа.

Хотя украинские фольклористы не занимались теоретическими обоснованиями жанра, они старались разделить устные рассказы по содержательному принципу. В раздел легенд попадали религиозно-мифологические повествования, а к преданиям они относили рассказы об исторических деятелях и событиях, местных объектах и памятниках.

В конце XIX века в украинской школе появилась тенденция ограничивать определение легенд устными рассказами, связанными только с христианскими верованиями. Обосновал это украинский писатель и ученый И. Я. Франко (1856–1916), указав на то, что в легендах реальность смешана с чудесным, взятым из церковно-религиозных представлений (Франко 1895, с. 1-3).

Этнограф Г. О. Булашев в 1909 издал труд «Украинский народ в своих легендах и религиозных воззрениях и верованиях», в котором рассматривал легенду как трансформированную Библию.

Однако сохранился и более широкий подход к пониманию легенды. Так, известный историк М. С. Грушевский (1866–1934) в статье «Епос и легенда. Твори мішаного характеру» отмечал, что в легендах от христианства осталось очень мало, тогда как влияние дохристианских верований велико. Он выделял группу легенд, привязанных к Украине: о змеевых валах в Киеве, о строительстве и разрушении церквей, о каменных бабах (Грушевський 1994).

Компромиссный подход был предложен Г. С. Сухобрус. Фольклорист писала о невозможности точного определения легенды, поэтому она предложила поделить все легенды на три группы: мифологические, апокрифические и исторические (Сухобрус 1978).

Как уже сказано во вступлении к нашей книге, несмотря на огромное количество эмпирического материала, в Крыму нет ни книг, ни статей, посвященных исследованию легенд. Однако если читатель просмотрит тексты сборников, озаглавленных «Легенды Крыма», он увидит, что по содержанию это могут быть как фольклорные, так и религиозные нарративы, зачастую привязанные к определенному географическому месту.

Итак, в выделенных нами научных школах нет единой точки зрения на легенду. Практически все исследователи отмечают сложность её сути. Нередко эту неопределенность объясняют живостью, постоянной изменчивостью таких явлений, как миф, легенда и предание. Несмотря на то, что мифология как наука существует около двухсот лет, её термины и категории вырабатываются и по сей день. Похожая ситуация сложилась и в изучении легенды. Отметим, что это говорит не столько о проблемах терминологии, сколько о многоаспектности этого явления. Приведенные выше данные свидетельствуют о пограничном положении легенды, которая находится между историей и чудесным вымыслом, между христианскими и языческими, священными и обыденными представлениями.

Поскольку для анализа легенд мы предлагаем культурологический подход, необходимо дать наше определение. Легенда – это изначально устный народный рассказ (в более позднее время – записанный) о неких событиях, связанный с тем, что действительно происходило в реальной жизни. Важность этих событий потребовала выделения их путём мифизации. При этом происходит сакрализация важных для общества и человека ценностей, а как следствие появляется элемент чудес, который становится обязательным в фольклорной легенде и может быть развит в легенде письменной. Таким образом, проявляются три важнейшие для легенды составляющие: сакральное, чудесное и ценностное. Теперь нужно объяснить, какую роль они играют в создании легенд.

Легенды обычно повествуют о вещах очень существенных для той группы людей, где их рассказывают. Это может быть рассказ о человеке (святом, герое или политическом деятеле), о природном или культурном месте, о важном для общества событии. Все они обрастают слухами, былями, анекдотами, преданиями… Легенды часто рождаются из всех этих текстов, но не всегда совпадают с ними. Главной отличительной чертой легенды можно назвать присутствие представления о сакральном.

Сакральное – это синоним таких слов, как священное и святое. Ученые ввели этот термин в начале ХХ века, дабы избавиться от дополнительных значений «церковный» и «религиозный».³ Теперь этот термин занимает в культурологии одно из важнейших мест.

Сакральное (от лат. sacrum – святой, священный, посвященный богам, запретный) – в широком смысле – всё, что совершенно, самодостаточно, вечно, сверхчувственно (Отто 2008); что исключительно важно и значимо, что обладает абсолютной ценностью, и поэтому требует к себе особо почтительного отношения.

Сакральное – это одна из важнейших составляющих культуры (Элиаде 1994). В основе формирования культурного сознания лежит создание системы ценностных ориентиров, где священное – наивысшая ценность.

Французский социолог Эмиль Дюркгейм связывал священное с социальными ценностями, которые нуждаются в сверхъестественном обосновании. Определенная группа людей объединяется вокруг священного объекта, при этом совместные обряды укрепляют чувство групповой солидарности. Поэтому Дюркгейм считал, что святое создаётся самим обществом. Примечательно, что русский и австралийский этнограф Владимир Кабо был уверен, что человека создал не труд, а понятие сакрального (Кабо 2007, с. 15).

Чем отличается человек от животных? Тем, что он создаёт культуру и живет в ней. Труднее всего было её творить и сохранять на самых ранних этапах развития человечества. У древних людей, воспринимавших мир по-детски конкретно, не было не только письменности – не было таких слов, которые могли бы выразить обобщенные представления, сложные понятия. Выработка абстрактной лексики, формирующей основу культурного сознания, – дело очень трудное, долгое, растянувшееся на тысячи лет. Конкретное восприятие мира основывается на данных всех пяти органов чувств и всегда окрашено эмоциями. Древнего человека пугало всё незнакомое. Он испытывал ужас и восторг при встрече с явлениями, которые не вписывались в его жизненные обыкновения и заметно превосходили представления о его возможностях. Восторг и трепет ужаса сливались воедино и породили чувство, которое Рудольф Отто назвал чувством нуменозного, связанным с восприятием сакрального.

С развитием культуры стали сакрализовать то, что осознано значимо. Так полезное превратилось в священное, вокруг которого возник культ (Кабо 2007, с. 15). Орудия труда превратились в предметы культа. Таким образом, сакрализация началась с признания предметов важными (природные объекты, орудия труда, оружие) или авторитета личностей (вождь, шаман, военный лидер), которые после смерти обычно получали статус первопредка.

Сакральность – это свойство вещей, людей, времени. Священными могут быть не только боги и духи, но «утес, дерево, родник, камень, кусок дерева, дом – словом, любая вещь может быть священной» (Дюркгейм 1998, с. 217). Она становится сакральной, если её существование имеет повышенное значение.

Часто сакральная вещь становится символом. Это хорошо объяснил румынский антрополог М. Элиаде. Объект, который содержит в себе сакральные свойства, превращается в нечто иное, не переставая при этом быть самим собой, преобразуется в реальность сверхъестественную. Освящённый предмет или человек никак не меняется по виду, однако к нему больше нельзя относиться свободно. Сила, которой обладают священные объекты, всегда готова распространяться наружу (Кайуа 2003, с. 53). В этом контексте Элиаде ввел новый термин – иерофания (от греч. hiero – священный и phanie – свет), что значит проявление священного в мир или «священное, предстающее перед нами» (Элиаде 1994, с. 18).