Сарнияр решил, что отец (и когда только он успел) попросил муфтия отговорить его от похода и сразу почувствовал облегчение.

– Вот вы о чём! Теперь понятно, почему вы завели этот разговор. Отец не одобряет моих планов и готов приковать меня к своему трону любыми цепями, к примеру, брачными. Но ведь я должен что-то принести своей жене. Как же я могу жениться, когда у меня нет денег на содержание семьи?

– В таком случае нужно взять богатую жену с большим приданым.

С этими словами муфтий распахнул перед ним окованную фигурным железом дверь, впуская в тесное помещение с круглым потолком и полом, облицованным чёрными гранитными плитами. Единственное окошко было наглухо забрано деревянной решёткой с частыми прутьями.

– Как здесь мрачно и неуютно! – оглядевшись, сказал Сарнияр.

– Вы перестанете это замечать, погрузившись в молитвы, – изрёк муфтий назидательным тоном.

Сарнияр последовал его мудрому руководству и преклонил колени на коврике. Ему уже почти удалось абстрагироваться в своих молитвах от всего земного и тленного, когда его чуткий слух уловил многоголосый гул, проникающий внутрь сквозь крохотное оконце. Он поднял голову и упёрся взглядом в муфтия, осенявшего его коленопреклонённую фигуру священным Кораном.

– В чём дело, шейх? – сердито спросил Сарнияр. – Почему вы не оставили меня наедине с создателем?

– Так было угодно Ему и согласно Его воле вы больше не один на этой земле, – провозгласил муфтий и с чувством исполненного долга захлопнул Коран.

От его туманных слов на Сарнияра повеяло могильным холодом. Он вскочил на ноги, нечаянно толкнув примостившуюся рядом с ним на коврике маленькую тщедушную фигурку.

– Это ещё что за богомолец? – вконец обозлился царевич. – Откуда он здесь взялся? Вы же обещали мне, что я буду один!

– Вы больше не будете один, ваше высочество, – ответил муфтий. – Теперь у вас есть жена.

Сарнияр остолбенел, впившись глазами в съёжившуюся под его взглядом мальчишескую фигурку, лишённую даже намёка на бюст – неудивительно, что он не сразу разглядел в ней девицу. Сообразив, какую свинью ему подложил муфтий, он в бешенстве зарычал:

– Так вот почему горожан не пускают в мечеть на молитву! В хорошую же западню вы завлекли меня своими елейными речами! А я так вас заслушался, что безропотно пошёл за вами, как баран на заклание.

– Не оскверняйте подобными выражениями святость брачных обетов, – воскликнул муфтий.

Сарнияр вплотную придвинулся к старику, нависая над ним словно гигантская глыба.

– Я не при-но-сил ни-ка-ких обе-тов, – проговорил он по слогам и стремглав вылетел из царской молельни. С лестницы донёсся грохот его шагов, заглушаемый нарастающим ропотом горожан, толпящихся под окнами мечети.

Глава 3

Вернувшись во дворец, царевич нашёл отца в кабинете. Государь совсем закопался в бумагах, разбирая самые неотложные дела. На рабочем столе перед ним возвышалась кипа разномастных свитков, которые он вскользь просматривал, откладывая в сторону те из них, что могли подождать.

– Отец! – вскрикнул царевич, еле отдышавшись; весь путь до дома он проделал бегом. – Что за бумаги вы заставили меня подписать?

– А в чём, собственно, дело? – спокойно отозвался Аль-Шукрейн, не отрываясь от изучения срочной депеши.

– Только не пытайтесь отрицать своё причастие к этому фарсу.

– Какому фарсу, дитя моё?

– Тому, что разыграли со мной в нашей молельне. Я зашёл туда помолиться за упокой грешной души Муселима, а вышел обвенчанным с какой-то тощей девицей.

– Извини, что венчание прошло не по правилам, – пробормотал царь, не поднимая головы от депеши, – без свидетелей, с соблюдением тайны…

– Отец! – зарычал Сарнияр, смахнув со стола кипу свитков.

Аль-Шукрейн положил руки ему на грудь.

– Не всё ли тебе равно, толстушка она или худышка? – заговорил он с теплотой, от которой царевича кинуло в жар. – Эта девушка – наследница огромного состояния. Её отец – магараджа Голконды, в недрах которой была обнаружена неисчерпаемая золотоносная жила.

От удивления Сарнияр приоткрыл рот.

– Магараджа Голконды! – насилу выдавил он. – Оживший царь Соломон!

– К сожалению, жить ему осталось недолго, – печально вздохнул Аль-Шукрейн. – Примерно год назад с ним случилась совершенно невероятная история. Глава артели золотоискателей, некий Раджеш Сингх привёз ему на слоне камень величиной с яйцо птицы Рухх (прим. автора: сказочная птица огромных размеров). По утверждению Сингха, этот камень упал к его ногам на разработках нового участка, и поначалу копатели решили, что он откололся от скалы. Но камень оказался горячим на ощупь и излучал таинственное голубоватое свечение. И тогда рудокопы уверились, что он свалился с небес и, как философский камень, укажет им путь к овладению золотом. Они принялись копать в том месте, куда он упал, и, действительно, обнаружили неистощимые залежи золотой руды. А этот чудесный камень был преподнесён в дар магарадже как послание высших сил.

Поверив в его божественное происхождение, магараджа распорядился установить камень на самом видном и почётном месте, и все его чада и домочадцы явились полюбоваться находкой золотоискателей. Камень был необычайно красив и светился мягким голубоватым светом. Сыновья и жёны магараджи прикасались к нему, поглаживали и осыпали ласками, как будто он был священной коровой. А наутро их ладони покрылись ужасными язвами, и тогда было решено отвезти «проклятый камень» в пустынное место и закопать глубоко под землёй.

Найденное рудокопами золото не принесло их властелину удачи. Вскоре после тех событий благородное семейство начало хиреть и чахнуть. От неизлечимой лёгочной болезни скончались трое сыновей магараджи, а сам он доживает последние дни, выхаркивая кусочки жизненно важного органа. Чувствуя приближение смерти, несчастный страдалец не знал, на кого оставить своё княжество и младшую дочь, единственную выжившую из числа его детей от многократных браков. Все, кому бы он мог предложить её в жёны, шарахались от ни в чём неповинной девицы как от прокажённой и обходили стороной овеянный суевериями княжеский дом. Обо всём этом мне поведал Акбар в тот благословенный день, когда мы получили известие о низложении Муселима.

Закончив рассказ, Аль-Шукрейн бросил беглый взгляд на сына, проверяя его реакцию. Сарнияр был потрясён до потери речи. Прошло несколько минут прежде, чем он заново обрёл голос.

– Теперь я понимаю, какие дела задержали вас в Индии. И каким способом вы надеетесь вернуть нам былое могущество.

– Ты получишь Голконду в день кончины своего тестя, – перебил его царь. – Это процветающее княжество составляет приданое его дочери Лейлы. По канонам шариата имуществом жены распоряжается муж, и он же наследует его после её смерти. Благодаря этому мудрому уложению Голконда никогда не уйдёт из наших рук.

– Значит, теперь я повенчан с Голкондой, – невесело улыбнулся царевич. – Так решили вы и ваш друг, султан Акбар. Уж лучше бы он сосватал для меня свою малолетнюю дочь. Тогда я мог бы спокойно отправиться на войну в ожидании, пока она подрастёт для моих объятий.

– Зачем тебе отправляться на войну? – возразил царь. – Теперь, когда на тебя свалилось богатство? Я наградил тебя сторицей за то, что ты вернул мне трон.

– Жаль, – ответил Сарнияр, – что вы не сочли нужным посвятить меня в свои благие намерения. Подсунули мне брачный контракт, смешав его со своими бумагами, и заговорили мне зубы, чтобы я подписался не глядя. Затем устроили в мечети засаду, подсадив ко мне эту худышку, пока я парил над землёй в священном экстазе.

– Сынок! – ласково прервал его Аль-Шукрейн.

– Это ещё не всё, отец, наберитесь терпения. Я должен высказать всё, что во мне накипело. Зачем вы прибегли к целому ряду уловок, чтобы заковать меня в брачные кандалы?

– Когда мы встретились, и ты поведал мне о своих видах на будущее, я испугался за судьбу Голконды и этой девушки, уже почти сироты.

– Её отец ещё жив и может найти ей другого мужа.