– Надеюсь, он знает, что делает. – прошелестела Эля, заламывая пальцы.

– Я тоже. – процедила я сквозь зубы. – Иначе удавлю сама.

– Свои его не зарубят. – с некоторой долей сомнения произнес Диран.

– Вот мне интересно, ты это спрашиваешь или утверждаешь? – произнесла я, не глядя на гнома. Тот предпочел не отвечать. Не отвлекаясь, мы смотрели на происходящее.

Поскольку речь мы не понимали, то ориентировались лишь на картинку. Орки довольно быстро обнаружили своего сородича и неласково потрясли того за плечи. От неожиданности тот резко поднял голову, и к его горлу был приставлен нож. Резкие звуки в совокупности с хищным выражением лица очевидно означали вопрос, кто он таков и чего разлегся. Заикающийся орк что-то начал отвечать, попутно размахивая руками. Те отступили назад, и Турип поднялся на ноги. Затем он повернулся кругом, раскинув руки в стороны. Надо полагать, они удостоверились, что он безоружен. Затем один из орков указал ножом на венок, который был прикреплен к поясу орка.

– Я думал, он выкинул это. – задумчиво произнес гном.

– Он собирался из них сделать какую-то обережную вещь. – сказала эльфийка. – Говорил, что в наших краях растут редкие цветы, которые в сочетании с каким-то полевым цветком орков дает хорошую защиту.

– Интересно, от чего. – встряла я. – Хорошо бы от произвола недружелюбно настроенных сородичей.

Меж тем спектакль, затеянный нашим другом, продолжался. Он прижимал венок к сердцу, как самое дорогое, что у него есть, и начал надрываться. Он бился головой о несчастный венок, резко прижимал его к сердцу и шумно сморкался. От всех этих действий некогда аккуратное творение эльфийских рук стало похоже на общипанный козами веник.

– Интересно, какую балладу о несчастной любви он им втирает. – задумчиво произнесла я.

– В любовь между орком и эльфийкой не поверит ни один в своем уме. – покачала Эля головой.

– Вопрос правдоподобности истории и натуральности игры актера. – не согласилась я. – А так, извращенца всегда можно найти.

– Союз орка и эльфа столь же нереален, как союз темного и светлого эльфа. – авторитетно заявила принцесса.

– Хм. – только и сказала я, продолжая напряженно всматриваться в ситуацию.

Однако пока ничего криминального не происходило. Орки дружно хлопнули нашего друга по плечу, как давно не виденного братана, и все вместе они отправились к лагерю. Мы же поползли обратно на место нашей первой дислокации. Теперь в уже ставших нам родными кустами нас лежало трое. Вновь замаскировавшись, мы продолжили наблюдение. Турип уже вовсю проводил знакомство с местным населением и быть может даже производил рекогносцировку местности.

– Ничего не слышно. – пожаловалась я.

– А толку? – буркнул Диран. – Все равно орочьего не знаешь.

– Ты как будто знаешь. – огрызнулась я, хотя прекрасно знала, что друг не меньше нашего волнуется.

– У меня нехорошее предчувствие. – вдруг заявила эльфийка.

– Думаешь, проколется? – закусила я губу, не желая объясняться потом с орочьим шаманом по поводу неудавшейся практики его сына.

– Не знаю. – ответила Эля. – Но мне не нравится настрой. Воздух как будто пропитан напряжением. Не знаю, как объяснить.

Я вся напряглась, стараясь быть готовой к любой атаке и любому нападению издалека. Подползти ближе мы не могли, иначе нас бы точно заметили, а пользоваться магией мы опасались, т.к. не знали способностей орков. Меж тем на поляне явно что-то не то стало происходить. Орки столпились стеной вокруг Турипа и начали сужать круг потихонечку. Тот держался молодцом, но явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Сейчас что-то будет. – напряженно произнесла я, и тут как будто в подтверждении моих слов наш друг крайне громко свистнул.

Не знаю, как ему это удалось, но я прочувствовала в этом звуке крик о помощи. Не отозваться на мольбу друга я естественно не могла. Поэтому сделал первое, что пришло в мою голову. Перевернувшись на спину, я начала творить волшебство. Быстро выписав кренделя в воздухе и придав им ускорение, я произнесла: «Ну, Сивка-Бурка, вперед!» Махнув рукой в сторону орочьего стана, я сложила кисти рук уточкой и, раскрывая и раскрывая их, попробовала изобразить лошадиной ржание. Но поскольку я не Морис Джеральд и мы не в прерии, то звук у меня получился не ахти. И это самая положительная характеристика, которую даже я могла себе дать. А если на чистоту, то звук походил на нечто завывающее при смерти. А если учесть, что для усиления эффекта я свернула руку трубочкой, а другой начала постукивать с другого конца, пытаясь придать эхо, то звучание вышло как из преисподней. А ведь я еще и усилила его магически. Но, надо сказать, эффект это произвело. Варварские орки резко остановились и начали осматриваться по сторонам, ища источник звука. Мой богатырский конь пока был не виден, и я решила придать ему красочности. Деревья начали дрожать, как будто сквозь чащу кто-то старательно продирался, а землю видимо потряхивало. Дикое племя еще пуще озиралось, а Турип, хорохорясь, ждал своего верного друга и соратника. Когда он вылетел на поляну, обалдели все и даже я. Гном и эльфийка воззрились на меня, ища подтверждения, что так и надо. Не ожидав от своей магии такой подставы, я не сдержала хорошей мины при плохой игре. У меня буквально отвалилась челюсть. Турип среагировал примерно также, хотя и старался держать себя в руках. Но никто из окружающих лаже не посмотрел на него, ибо были заняты созерцанием того, что на полном хожу вылетело из леса. Творила я крепкого богатырского коника, а описала круг почета вокруг орков телега, не запряженная никем. У меня получился просто деревянный глубокий ящик, с виду очень крепкий, на двух копытных ногах, по бокам которого были длинные палки, к которым при желании теоретически, если довести до ума, можно было привязать лошадь. И вот эта телега, радостно взбрыкивая двумя длинными конечностями, ржала, как лошадь и вообще всячески выказывала лояльность будущему наезднику. Тот же с большим сомнением посматривал на транспорт, боязливо переминаясь с ноги на ногу и осматриваясь, очевидно раздумывая, куда бы по-тихому слинять. Телега явно не оценила такого поведения хозяина, а потому, гарцуя вокруг него, она наклонилась вперед, и одна из палок сделала подсечку, отчего Турип начал заваливаться. Но повозка не растерялась, а бодренько повернулась бочком, и орк кулем свалился в нее, напоследок громко клацнув зубами. Этот звук вывел его сородичей из транса, и они ринулись за своей добычей. Турип подскочил как ужаленный и, перекувырнувшись в воздухе, приземлился на торец телеги. Схватившись за поводья, он что-то гаркнул, и та сорвалась с места. Кто-то ушлый успел схватить Турипа за шмотку и не собирался выпускать из лап свою добычу, аки Шерхан Маугли. Его понесло следом, но поскольку ноги не поспевали за гоном телеги, то орк летел по воздуху, отчаянно визжа тонким голосом. Турип орал от боли, т.к. жилетка, за которую преследователь схватился, врезалась ему в тело. Он отчаянно боролся за свою жизнь, а потому попросту боялся отцепиться от полозьев. Но и терпеть боль не хотел. Поэтому чтобы скинуть балласт, наш друг начал подпрыгивать. А если учесть, что сидел он на корточках, то выглядело это ужимками шимпанзе перед зеркалом. Телега восприняла эти телодвижения как призыв к более активной езде, а потому радостно заржала, встав на дыбы. Сзади еще отчаянней завизжали, Турип выдал несколько резких фраз явно непечатного содержания, и повозка рванула с большей скоростью. Пассажир держался изо всех сил, его трясло, качало, но спасительную жилетку руки не отпускали. Турип продолжал подпрыгивать, то ли желая все же сбросить безбилетного зайца, то ли просто кочки да ухабы слишком часто встречались. Но хуже всего приходилось жилетке орка. Она уже трещала по швам, и на каком-то особо резвом прыжке повозки швы дали течь, и наш друг оказался без верхней одежды. Его мощный торс теперь был виден всякому, кто успевал отследить путь телеги, и кое-кто даже поскуливал.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».