— Точно, жар-корень, — улыбнулся Эльтон, нюхая порошок. — Повар в Дворце делал с ним свинину. Такой простой рецепт?

— Я перепробовала сотни целительных средств и их сочетаний. И, наконец, нашла подходящее! Лиута уже пошла на поправку.

— Ты проделала тяжелую работу и добилась успеха. Я горжусь тобой, — сказал Эльтон.

— Вряд ли это вернет Лиуте зрение, — сказала принцесса, закрывая баночку. — Как и всем остальным, кто успел его потерять. Но надеюсь, что лекарство все-таки спасет немало жизней.

— Мы будем молиться, — сказал Эльтон, обнимая Алину за талию. — Господь направил тебя, не иначе.

— Надо попробовать дать снадобье другим, но тайно. Пока я не знаю наверняка, не будем обнадеживать людей. Ты поможешь мне?

— Конечно, — чувствуя упадок сил, ответил Лавеллет. — Привести нескольких из города?

— Да. Возьми людей разного пола и возраста, на разных стадиях болезни. Так мы поймем, на всех ли действует лекарство.

— Хорошо.

Он собирался выйти, но Алина поймала его за руку и чмокнула в щеку.

— Если все получится, — сказала она, — мы отправимся в путь?

— Ты спрашиваешь?

— Да.

— А если скажу, что нет, мы не пойдем?

— А ты бы хотел сказать нет?

— Я попрошу тебя ответить первой.

— Мне было бы тяжело и страшно без тебя. Но мое решение неизменно.

Он кивнул.

— Другого ответа я не ждал, госпожа.

— Теперь ответь ты.

— Есть ли смысл? Я следую за тобой.

— Прекрати! — вскричала вдруг Алина и толкнула его в грудь. — Перестань, хватит!

— Что с тобой?

— Это с тобой! С тобой что-то не так! — кричала она и толкалась, и глаза ее стремительно наполнялись слезами. — Так и скажи, что передумал ехать, что хочешь вернуться домой, бросить меня!

Ошеломленный, Эльтон не сразу нашел слова, но Алина и не дала бы ему сказать:

— Ты все время говоришь про долг, что ты идешь за мной! Как будто у тебя нет собственной воли! В первую очередь ты мой любимый, Эльтон, а потом уже мой рыцарь! Так скажи, если передумал, скажи мне прямо!

— ДА! — выпалил он ей в лицо. — Да, я не хочу никуда ехать, не хочу бросать родину, не хочу отдавать тебя Леонару! Я люблю тебя, а ты вертишь мной, как пожелаешь!

— Это неправда! Я прошу о помощи, как друга, как возлюбленного!

— Только об этом девушки и просят возлюбленных, — скривился Лавеллет. — Помочь бежать из отчего дома и жениться на других.

— Хватит так говорить! — слезы катились по лицу Алины. — Ты поддержал меня! Ты сам нашел корабль до Низарета, сам придумал пойти с инквизитором, чтобы было безопаснее! Ты сделал гораздо больше, чем я, чтобы мы оказались здесь!

— Но не ради себя. Ведь что будет в новом мире для меня, Алина?

— Мы останемся вместе.

— Прекрасно. Я буду всю жизнь стоять у дверей твоей спальни и слушать, как вы с Леонаром ублажаете друг друга!

— Так ты этого хочешь?! — Алина отступила и потянула за завязки платья.

— Перестань, что ты…

Платье упало на пол, и у Эльтона перехватило дыхание. Тело принцессы было прекрасно, и величайшей ложью было бы сказать, что он не хотел его полностью, прямо сейчас.

— Почему стоишь?! — краснея, воскликнула она.

— Я… не могу, — отводя глаза, сказал Лавеллет.

— На новой земле будет неважно, что я уже потеряла невинность. Так что не бойся Леонара. Или дело в другом? Твой меч затупился, мой рыцарь?!

— Не знаю, почему все думают, что ты несешь добро, — сказал Эльтон. — Я не знаю человека с более жестоким сердцем, чем у тебя.

С этими словами он вылетел из комнаты, и понесся по коридорам замка, сам не зная, куда бежит. Рана на плече заныла, но душа болела стократ сильнее — и Эльтон чувствовал, как сквозь трещины в ней вытекает вся любовь, которую он так долго хранил.

* * *

Слова были написаны с ошибками, предложения порой было трудно понять, но маршрут через тайгу был ясен. О некоторых ориентирах Эльтон слышал из рассказов стариков, ветеранов Великого искупления.

Описания маршрута перемежались дневниковыми записками на энарийском. Проводник по имени Жаен, бывалый путешественник, рассказывал об ужасах опустошенного Дар-Минора и страхах, которые он испытывал. Ему встречались творения Божьи, исковерканные анимантами, одичавшие люди, места кошмарных битв и казней, заброшенные деревни и города. Под конец пути рассудок Жаена повредился — записи как будто принадлежали разным людям, а порой встречались какие-то совсем бессвязные фразы.

«Дорогая моя мамочка, как жаль, что тебя больше нет! Я бы хотел снова вернуться в наш домик возле Шен-Лавьен. Я помню, как ласково ты гладила меня по голове перед сном и просила Господа подарить мне хорошую жизнь. Жаль, что тебя больше нет, но хорошо, что ты не знаешь, где я оказался».

«Будь проклято все это дерьмо, и тайга, и вся вонючая земля. Я прошел хренову тучу морских сражений, а сдохну в лесу. Позор для моряка. Драный Леонар со своей принцессой».

«Горящий человек, который не плачет! И другой, в железной короне! Как братья, которые не любят друг друга!»

«Прости нас всех, Боже, и моих милых детей, и мою заботливую жену, и всех добрых людей. Скоро мы умрем. Я вижу. Весь Дар-Минор это предзнаменование. Великое искупление вернется к нам тысячекратно».

Жаен добрался чудом, и повредился в уме. Он вряд ли смог бы провести их обратно до Янтарной гавани.

Боже, какая глупость — пытаться попасть в Янтарную через Дар-Минор! Если уж бежать, то надо идти на юг, к восточным берегам Вилонии и добираться до нее морем.

Лавеллет хотел бросить все и уехать, и даже начал собирать вещи, когда вспомнил — он все еще телохранитель принцессы. Пускай между ними все кончено, он принес обет королю и ей самой. Он не имеет права уехать и пойдет туда, куда она скажет.

Так что сейчас он отправится и найдет больных, которых она просила. Приведет в замок и вернется в покои ждать следующего приказа.

Уходя, Лавеллет спрятал книгу под бревнами в холодном камине.

* * *

С помощью гвардейцев больные отыскались быстро. Лавеллет отвел их в подготовленные комнаты и, уходя, столкнулся в коридоре с Алиной. Эльтон склонил голову:

— Есть ли приказы, моя госпожа?

Ничего не сказав и даже не взглянув на него, Алина пролетела мимо. Следом за ней поспешили слуги с едой и чистой одеждой.

Задыхаясь и не поднимая глаз, Эльтон отправился прочь.

Ночью ему снова приснился сон, как Алина входит к нему. Он отвернулся, не желая видеть ее, и принцесса ушла.

* * *

Утром Эльтон приказал слугам перековать его лошадь и Розу, проверить сбруи и подготовить корм.

— Неужто вы с принцессой уезжаете, сир? — осведомился грум с темными и пытливыми глазами миреданца.

— Не твое дело! — огрызнулся Эльтон. — Занимайся лошадьми!

— Да, сир, простите, — покорно склонился тот.

В пустующей лавке Лавеллет отыскал хорошую веревку и плотницкий топорик — пригодятся в пути. Ему надо было починить кольчугу, но кузнецов, как и сказал герцог Данвель, в городе не осталось.

Надо попросить новую кольчугу у него. Пускай он злится за то, что Эльтон погубил гвардейцев, но отказать не сможет. «Приказ принцессы», — говорит сир Лавеллет и получает, что хочет.

В том, чтобы быть ее телохранителем, есть свои достоинства.

Идя по пустому городу, Эльтон вновь представил себя при дворе Леонара. Ведь в новом мире у них же рано или поздно будет двор? Непонятно, на что рассчитывает Алина. Ведь энарийский принц наверняка объявит себя королем Леонарии. Но править будет он, а Алина — заниматься бедами простолюдин, которых она так обожает. А вот кем мог бы стать телохранитель королевы?

Ну, для начала — ее фаворитом. Леонар не похож на того, кто способен быть верным одной женщине. Время от времени он будет ухлестывать за какой-нибудь леди, и тогда Эльтон сможет утешать королеву Алину в ее одиночестве.