– А как тебе это пришло в голову? – Так она вошла в его раздумья. Ему не стало неприятно, наоборот, благодаря их общению его мысли становились более четкими и ясными.

И не торопясь он поинтересовался:

– Что мне пришло в голову?

– Повести меня на фильм такой тематики.

– Просто мне понравилось название. И, кроме того, я считаю, что общение между партнерами необходимо для того, чтобы люди лучше узнали друг друга. А ты тоже так думаешь?

– Пожалуй, ты прав. Когда нет настоящего общения, мы прибегаем к другим способам высказать все, что чувствуем. Психоаналитик – самый распространенный. Но иногда даже и он не может помочь. Разве можно заменить посещением психоаналитика все годы разобщенности с близкими людьми? – Она сделала паузу и, ища ответа, взглянула на Антони.

– Людям в обществе нужно стараться понять друг друга. Но общество – понятие очень неопределенное. Зато семья – наше маленькое общество. И если самые близкие люди в семье не стремятся понять друг друга, тогда у всех будут проблемы!

Джойс была заинтригована: – ее взгляды являлись отражением его взглядов! Это было по-настоящему занятно!

– Везде громко говорят, что нам нужна любовь. А мы не знаем, как ее найти, – решилась продолжить она.

– Найти любовь мы можем только тогда, когда отдаем больше, чем намерены получить взамен. Тогда наши ожидания сбываются. В мире мало людей, которых не может затронуть настоящая нежность, заботливость, взаимопонимание. Все-таки Бог создал человека по своему образу и подобию! А это означает, что наша самая глубокая потребность – воспринимать и творить добро.

Ее сердце взволнованно заколотилось. Она уже не помнила, как давно лелеяла мечту найти того, кто выслушивал бы ее, чувствовал ее переживания, воспринимал бы мир и даже дышал так же, как она. Жаждала найти свое лучшее «я» в этой, часто запутанной, реальности. Джойс была уверенна: это трудно, но возможно. И именно это является секретом настоящего счастья…

Антони хотелось дотронуться до нее. Не поцеловать, а просто дотронуться. Люди так нетерпеливы, стремятся получить все быстро, не понимая, что, когда все развивается медленно, эмоции бывают сильнее. Это такое сладостное ощущение, которое кажется божественным! Когда ты влюбляешься, то растворяешься в своей любви, переполняя ею целый мир. Тебе некуда спешить, ты ничего не хочешь. Испытываешь единственное желание – любить.

– С нами этого не случится, да? – едва сумел произнести он. – Мы всегда будем общаться, как надо.

Он остановил машину на тихой улице, на краю тротуара. И ощутив страх от мысли, что все это может вдруг закончиться так нелогично, как прекрасная, но непрдуманная до конца повесть, он приобнял девушку. Его глаза, его руки с неистовым трепетом, обнимали девушку. А затем, через мгновение, Антони понял: наверное, рановато торопить события, их чувства еще недостаточно окрепли. Все придет со временем. А сейчас надо только…

– Я могу тебя поцеловать?

– Конечно, – ответила Джойс, смущенно улыбаясь.

Их губы слились, и все вокруг стало расплывчато, уютно, прелестно, как в дивном полузабытом сне.

Им не нужно было уверять друг друга, что они абсолютно подходят друг другу, им не надо было мечтать о сказочной жизни вдвоем, им просто необходимо было знать, что другой находится рядом…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Оба чувствовали какое-то напряжение, как это бывает, когда люди испытывают влечение друг к другу:

– А ты откуда знаешь все про общение? – спросила она, словно очнувшись.

– А ты откуда? – улыбнулся ей он.

– Я просто иногда размышляю об этом.

Девушка устремила на него заинтригованный взор, и он снова окунулся в ее теплые глаза. А потом вдруг испугался. Испугался, как мальчишка перед первым экзаменом.

– А может быть, у меня сильно развитая интуиция! И мне известно, как надо общаться с людьми, особенно с такими девушками, как ты.  – Антони решил изменить стиль общения, сделать его более легким и ни к чему не обязывающим.

– По мнению психологов, у женщин более сильная интуиция, нежели у мужчин.

– Еще одно доказательство моих исключительных качеств, дорогая.

– Не подтрунивай надо мной! – Джойс рассмеялась и вдруг набросилась на него с кулаками. Он не ожидал, что она может быть столь темпераментной. С целью безопасности, парень решил как можно быстрее отыскать подходящее место для парковки своего «порше». А затем снова посмотрел на прекрасное, отражающее всю гамму эмоций лицо своей спутницы, ее маленькие руки, с длинными пальчиками. Его взгляд наткнулся на ее тело, отличающееся не просто сексуальностью (характерной для многих молодых женщин), а пластикой, изяществом, обычной для артисток балета. Во всем – в ее непринужденном взгляде, в милых оттенках ее голоса, в ее грациозных движениях – ощущалась самая настоящая, самая искренняя одухотворенность. И как за тонкой вуалью, за ней скрывалась некая первозданность, дикость, неприрученность.

– А кто подтрунивает?! – И он вновь добавил в свой голос веселые нотки: – Я всего-навсего искал доказательство своей непревзойденности.

– А оказывается, ты такой нескромный, г-н Мильтон! А я-то думала… – Ее глаза наигранно испепеляли его.

– Успокойтесь, миледи, Я искал доказательства не только своей непревзойденности, но и вашей тоже. И кстати, успел найти ту неповторимую изюминку, которая отличает вас от всех остальных девушек.

– Ты это говоришь, только чтоб не пострадать! Но-о-о не выйдет!  – Ее взгляд стал еще более «испепеляющим», а скрюченные руки потянулись в его сторону.

Он быстро отпрянул от нее и успел смягчить удар.

«Динамит – это же мягко сказано!» – лукаво подумал про себя наш герой.

Ее задорный смех рассыпался, как пестрые конфетти: красные, фиолетовые, желтые, зеленые, голубые, розовые. И впервые в жизни Антони был уверен, что у смеха могут быть не только оттенки звука, но и оттенки цвета. Вдруг пришло в голову, что ему давно надоела жизнь по всем правилам. Жизнь, в которой все было предначертано на много лет вперед и в которой не было места СЛУЧАЮ. Взглядом он окинул девушку, сидящую рядом, и решил, что сейчас она была скорее разбуянившейся фурией, чем нежным, легкоранимым созданием, которой казалась вначале. Эта черта ее характера, только что открытая Антони, очень понравилась ему. А Джойс показалась еще загадочнее, чем прежде, как будто одна часть картинок ребуса была расшифрована, но на их месте появились новые, более интересные. И его заинтересованный взгляд в очередной раз прикипел к маленькой чародейке.

Ее глаза весеннего цвета тоже смотрели на него. И в ее прелестной головке уже оформилось заключение: «Иметь другом такую одаренную натуру, как Антони Милтена, – настоящая удача. От него, видимо, всегда можно ожидать чего-то необычного! Сейчас, он временно забыл про роль Барикелло и старательно прикидывается Зигмундом Фрейдом, но скука – это снова не про нас…»

Ей вдруг захотелось протянуть руки и страстно обнять Антони. Это было так неожиданно с ее стороны: в ее движениях ощущалась неловкость, а лицо выражало смущение. Антони окунулся в ее тепло, в ее очарование, в ее околдовывающую мягкость.

– Все так чудесно! – Он не понял, произнес ли эти слова вслух или только про себя.

Он просто наслаждался этим моментом. С недавнего времени у него отпала охота удовлетворять сексуальные потребности с какой-нибудь девушкой из своего общества. И, кроме того, он считал бы это изменой Джойс. Они все еще не принадлежали друг другу, несмотря на то что ему этого очень хотелось. Каждый раз, прикасаясь к ней, его тело, мысли и вся его энергетика как по команде настраивались на ее манящую сущность. Тогда он был готов приласкать ее и наконец овладеть ею. Но никогда в действительности не осмеливался этого делать! Она ему так нравилась, поэтому он и был чрезвычайно сдержан. Ни за что не хотел рисковать. Предпочитал, чтобы все развивалось по определенному ею сценарию. Джойс никогда первой не прикасалась даже к его руке. Он ее мягко обнимал, и она ему отвечала. Когда их руки, а затем губы сливались, его тренированное тело вздрагивало от желания, но сравнительно быстро юноша успевал побороть растущее сексуальное желание.