Но вдруг кто-то мелькнул перед его лихорадочным взором, и покрывало неизвестности приподнялось… Как в романтическом фильме, потерянный и одновременно вожделенный взгляд юноши встретился с глазами молодой женщины. Он увидел ее, сортировавшую какие-то пакеты на полках, и сразу забыл все – сомнения, неясности, нелепости. Жаль, от беззаботности и естественных манер Джойс не осталась и следа. Сейчас ее лицо было бледным и унылым, она казалась невыспавшейся и усталой. Вокруг глаз темнели круги, а полные коралловые губы превратились в черточку. Девушка словно зажалась, скрылась, как в коконе.

Но, несмотря на все, это лицо сохранило свою невероятную, необъяснимую прелесть, и молодой человек был уверен, что оно снова будет будоражить его сны. И прежняя непознанная, неизвестная ему доселе нежность опять переполнила его. Джайс и впрямь была такая незаурядная, особенная, как эдельвейс! И, несмотря на ее усталый вид, Антони снова ощутил тепло, исходящее от нее.

– Господин Милтен, наверное, я брежу? – Ее мягкий голос прозвучал еле слышно. – Может, вам все равно, но я часто спрашивала себя, почему вы мне не звоните.

Антони как будто постепенно отходил ото сна.

– Я понимаю, что наша встреча в ресторане была настоящим фиаско для меня – Она все-таки осмелилась продолжить: – Вам было неловко, когда клешня омара полетела на соседний стол. Я искренне сожалею об этом.

Антони смотрел в ее обеспокоенные глаза. Затем скользнул по красиво очерченным губам, которые сейчас выглядели сжатыми, напряженными, и поспешил успокоить девушку:

– Джойс, пожалуйста, не надо об этом! Я вовсе не хотел вас обидеть.

– А я подумала, что вы жутко на меня сердитесь! И поэтому не звонили, не приезжали ко мне.

– На следующий день после встречи с вами отец отправил меня за границу. Заключать очень важный для нашей компании контракт.

– А вы всегда слушаетесь отца?! Вы не можете представить себе, как я переживала! – Она сгорала от желания выплеснуть всю свою душевную муку. А затем, быстро сказав это, она вдруг остановилась. Остановилась, как миловидное животное до выстрела в него:  – Извините, отца надо слушаться, я понимаю.

Его лицо застыло, от неожиданности он был не в состоянии что-либо сказать, а Джойс еле слышно все же решилась продолжить:

– Вы… вы могли мне хо… хотя бы… объяснить, что все в порядке, что вы уже не сердитесь на меня. Но вы молчали, и мне было не по себе.

Антони овладело желание сказать ей: «Вы такая обаятельная». Но чувство скованности и давно не испытываемое волнение сдерживали его, и он смог только промолвить:

– Помнишь? Тогда мы условились обращаться друг к другу на « ты»?

– Помню. – И девушка смогла проронить только это слово.

– Тогда, если хочешь, когда закончится твоя работа, встретимся в кафе?

Она только кивнула головой, а затем устремила свой взор в безбрежную даль.

В кафе они увиделись через час.

– Привет! – поздоровалась Джойс. За веселым тоном не удалось скрыть, что ее мягкий голос слегка дрожал. – И о чем мы будем говорить?

– Обо всем! – произнес Антони, борясь со своей напряженностью, возникающей, когда кто-то ему по-настоящему нравился.

– Но говорить обо всем – это самая трудная задача, – вырвалось вдруг из уст Джойс.

–Не знаю, а мне кажется, это очень интересно, – сказал юноша задумчиво. – Из-за того, что люди часто спешат, им не хватает времени познать мир. А нам стоит попробовать, не думаешь?

Легкая тревога подкралась к ней, но она полностью не успела этого осознать.

Он ни за что не хотел ее пугать, поэтому и поменял тембр своего голоса. Сейчас он зазвучал наигранно:

– Мисс Хейс, как я вижу, вы поменяли свое рабочее место в супермаркете. Почему вы были не за кассой, а сортировали продукты?

Она вдруг покраснела, не поддержав его веселый легкомысленный тон. Прошло несколько минут, пока она осмелилась, произнести:

– Мой шеф начал ухаживать за мной, а я этого не хотела. Кроме того, моим коллегам не понравилось, что он выбрал меня, и они начали судачить. Я чувствовала себя так, как будто в чем-то виновата.

Он долго слушал, околдованный ее волнующей близостью, ее обаянием. Этот меняющий тональность голос, эти трепещущие маленькие руки с изящными пальчиками, это лицо, которое отражало всю гамму эмоций! Антони стоял неподвижно, ощущая, как ее неосознанное тепло и жизнелюбие пробираются, просачиваются в него. Но ему нужны были не только эти ее качества, он жаждал узнать ее полностью, жаждал познакомиться с каждым ее недостатком. Только так он бы убедился, что Джойс настоящая.

– А тебе известно, что так давило на твоих коллег? – Теплый, мягкий его голос прервал ее мысли.

Джойс не проронила ни звука. Слышалось только их сердцебиение.

– Шарм. Тот, кто им обладает, является воплощением настоящего волшебства, – ответил он на свой вопрос.

Эти слова как будто пролетели мимо нее. Ее чистый, искренний взгляд охватывал дали…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Фильм был чудесный! – воскликнула, Джойс по пути домой.

Они уже сидели в «порше», и Антони вел машину медленно, вроде бы полностью забыв о своих чемпионских наклонностях.

– Я очень рад, что тебе понравилось, дорогая! – весело произнес он, делая все возможное, чтобы не мчаться по шоссе и не крутить руль быстрее.

– Да, мне очень понравилось все: и сценарий, и мастерство артистов! Ты тоже считаешь, что люди редко общаются между собой так, как в фильме?

Этот вопрос попал в точку, и, как всегда после такого умозаключения, Антони показалось, что вместе они уже годы, а не полтора месяца, как было на самом деле.

– Ну если посмотреть статистику, это неправда. Ведь люди общаются через Интернет, они получают информацию из теле– и радиопередач. И вообще, что именно означает общение?

– Ну, наверное, они могут и больше общаться, используя средства массовой информации, но я не считаю это настоящим общением. Настоящее общение – это когда люди общаются душой. Я понимаю, это не всегда возможно, всегда есть бытовые проблемы, которые нужно решать, но человек должен воспринимать общение как что-то, от чего получаешь настоящее удовольствие. А это возможно только тогда, когда есть слияние сердец. – Ее глаза как будто с нетерпением отыскивали его мнение в его взгляде.

– Ты говоришь о влюбленности? – спросил парень, чувствуя себя слегка неловко.

– Ну да. Но не только. А с друзьями разве нельзя говорить сердцем?

– Можно, конечно.

– А почему тогда мы не делаем этого? Хотя бы несколько минут в день?

Антони задумался. «Да, почему мы не слишком часто делаем это? Ведь мы же говорим о своих друзьях? Или мир полностью охвачен лицемерием, конкуренцией, ненавистью? И мы не радуемся успехам самых близких, а завидуем даже им? А что же тогда остается всем остальным, тем, кого мы не можем назвать друзьями?!»

– А ты правильно выбрала профессию? – вырвалось у него неожиданно .

– Я хотела учиться на философском факультете, но у родителей не было денег, чтобы оплатить учебу.

– Жаль, у тебя есть способности.

– Спасибо огромное! – И ее личико озарила радость. Потом она слегка опустила взгляд, как будто засмущавшись своей только что пробудившейся гордыни.

«Ей больше подходит быть Жорж Санд, нежели кассиршей», – припомнил Антони имя французской писательницы XIX века, которая любила философствовать о загадочности человеческой души, а чтобы шокировать всех, предпочитала носить мужскую одежду. Но, затем его взор скользнул по легкому платью подруги, и он понял, что ему удалось придумать не совсем подходящее сравнение.

С неослабным интересом Антони вернулся к теме общения и попытался осознать слова, сказанные Джойс. Зачастую люди так спешат, что у них нет времени поговорить по-настоящему. А некоторые даже ненавидят «общение» и склонны воспринимать его почти как дрессировку. И, когда ты не согласен с их мнением, прерывают контакты с тобой. В таких случаях, нужно знать, что общение, идущее от сердца, не всегда заканчивается положительными эмоциями, иногда оно приводит к раздражению, к гневу. Но даже если так, его не стоит опасаться, потому что таким способом мы накапливаем жизненный опыт, учимся выражать свое мнение.