Но не теперь! Антони сидел и не смел пошевелиться. Он так давно мечтал о близости! А Джойс находилась совсем рядом, обнимая его за талию. Не стоить бороться с такими чувствами, нужно отдаваться им целиком! И, как во сне, он протянул левую руку и положил ее между ног девушки. Она закрыла глаза от возбуждения, тихонечко мурлыкая. Тут его сознание зафиксировало быстро несущийся автомобиль. Какой-то сумасшедший чуть не врезался в их плохо припаркованную машину. Антони включил мотор и тронулся с места.

– Что случилось, дорогой? – полюбопытствовала Джойс возбужденно.

– Ничего. Какие-то утки перешли шоссе, – ответил Антони, довольный, что его сознание почему-то отказывалось отражать картину только что пережитой опасности, а подсовывало ему картинку из детского мультика про переходящих дорогу уток.

– Утки? А разве в Бостоне еще живут какие-то птицы, кроме воробьев?

Наконец, он снова остановил машину возле тротуара, и только тогда до него дошел весь ужас ситуации. Парень с облегчением закрыл глаза .

Ничего не зная о произошедшем, девушка нежно обняла его за плечи, а затем ее губы прикоснулись к его полуоткрытым губам. Антони почти потерял сознание и просто улыбнулся ей. А затем, через несколько мгновений, неожиданно для самой себя, она преодолела свою врожденную робость и начала целовать его шею, густые темные волосы, затем ее губы прошлись вдоль мускулистого тела и по закрытым карим глазам, которые так притягивали ее. Такого желания близости Джойс никогда до сих пор не ощущала. Почувствовав сладкий аромат ее дыхания, Антони словно погрузился в ее необычный, неизведанный мир. Он замечал каждую искорку в ее глазах и искал в них ответ на свои невысказанные вопросы. Сейчас ему показалось, что он испытывает всю гамму положительных эмоций – от искреннего восторга до тихой радости. Это и заставило его поцеловать ее, поцеловать с небывалым пылом. Его язык погрузился в глубину ее рта. А она то отвечала ему взаимностью, то слегка отстранялась. Ее ошеломленные глаза были полузакрыты. В этот момент девушка была уверена, что он ей безумно нравится, и, несмотря на то что они были не очень давно знакомы, она была готова отдаться ему. Она хотела постоянно находиться в его объятиях и целовать все его тело еще и еще! Но затем в ней поселилась тревога и ее глаза потускнели. Она не шевелилась несколько минут, а потом отпрянула от него на мгновенье. «А что будет с нами, со мною, Антони, потом? Наверное, не стоит?» – билась в ее голове мысль. Ее сознание заметалось, как в бреду, и как будто каждая секунда отчитывала приближение неизбежности. «Надо, действовать, надо что-то предпринять! Не стоит же не доверять другимдо такой степени!» Джойс знала, что она не только веселая и жизнелюбивая, и хоть и кажется внешне беспечно, за всем этим скрывается умение глубоко чувствовать.Сейчас время словно шло мимо этих двоих. Секунды, минуты пролетали словно не затрагивая девушку и молодого человека. Они, наверное, размышляли о том, как устроен мир и почему так получается, что с некоторыми людьми мы как будто одно целое, хоть и недавно познакомились, а с другими – такого единения невозможно достичь, хоть и знакомы давно. Многого мы не знаем о тайнах человеческой психики, о мирозданьи! И как хорошо, что с нами случаются такие знакомства, и мы начинаем задумываться о мистической связи между людьми, о роли Бога в нашей жизни.

Она ответила на его страстный поцелуй. Ответила так порывисто и непринужденно, что Антони снова захотел ее. Девушка опять начала гладить его по плечам, по шее, по щекам, по спине. Иногда ее трепетные пальцы сильно впивались в его кожу, и он вздрагивал от желания и восхищения. Ее неимоверная мягкость сочеталась с пылкой страстностью. И это все постепенно обволакивало, обвивало его. Какое дивное, непревзойденное искушение! Быстро расстегнув несколько пуговиц, он начал гладить через бюстгальтер ее груди. Его взгляд встретился с ее взглядом, ища согласия. Ее глаза цвета весенней травы сейчас отражали растерянность, тревогу, необъяснимый страх… Он не знал, не понимал, откуда они взялись.

«Может, их и нет, – подумал вдруг Антони. – Наверное, я ошибся».– И снова погладил ее грудь.

Она смотрела как будто в пустоту и старалась ни о чем не размышлять – словно была заперта в камеру и как заключенный делала все возможное, чтобы не углубляться в неприятные ощущения. Сейчас Джойс выглядела холодной и недоступной. Холодной даже тогда, когда она вся трепетала, а ее кожа излучала тепло…

Антони было непонятно, почему она так сразу изменилась, но он чувствовал, что больше не надо ласкать ее.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как каждому человеку, Антони нравилось быть первым. Он радовался как маленький ребенок своим неожиданным успехам в компании отца, он ликовал – не только потому, что вовсе на это не надеялся, но и потому, что таким образом сделал своего родителя по-настоящему счастливым. А радовать кого-то, особенно самого близкого человека, он стремился постоянно.

Но все-таки чего-то не хватало в его переполненном воодушевлением сердце, не хватало той искры, которую могло зажечься только искусство – самое искреннее искусство. Вскоре Антони вспомнил о мистере Спенсере – владельце одной из художественных галерей, с которым познакомила его мать.

Ему не хватало терпения и опыта, чтобы осмыслить свои способности и направить их в намеченное русло, ему проще было суетиться, перескакивать с решения одной проблемы на другую. С одной стороны, ни за что не хотелось разочаровывать отца (с настоящим умилением Антони припоминал, какую небывалую радость выражало, лицо Джона Милтена, когда он узнал о подписанном сыном договоре). A с другой стороны, молодой человек понимал, что тяга к искусству дает ему такой накал эмоций, что невозможно жить без него. И его неопытная душа застонала, заметалась: «Что делать? Выполнять свой сыновний долг, или отправляться в дебри изобразительного искусства?!»

Находясь перед такой дилеммой, наш герой, случайно и умышленно, остановился у шкафа, где на самом дне была спрятана папка с эскизами. Так сильно юноша хотел показать свои эскизы итальянскому художнику, рекомендованному Спенсером! Но в мыслях снова промелькнул страх: «А что скажет отец?!» Но затем Антони усилием воли прогнал подальше назойливую мысль о разбушевавшемся папе.

Молодой человек возбужденно начал вынимать все из шкафчиков в мастерской. Посмотрел под мольбертом, выдвинул ящики письменного стола, затем начал листать книги, но ничего не нашел. Проклиная свое нежелание чаще наводить порядок в бумагах, он рассеянно сунул руку в карман. И неожиданно – какая удача! Листочек находился в кармане брюк. Как повезло парню – и как не повезло его отцу.

– Здорово! Я нашел его, нашел адрес итальянского художника! – Антони чуть не разрыдался от радости. – Но, наверное, не стоит разочаровывать своего старика. Он так много для меня сделал. Возможно, я натура одаренная и смогу развивать все свои способности – и художественные, и экономические. Надо только уметь распоряжаться своим временем, и все будет в порядке!

Как будто боясь передумать, молодой человек быстро взял бумажку с адресом маэстро, собрал все эскизы в папку и выбежал из дома. Уверенный в своем художественном таланте, сел в свой верный «порше», нажал на газ и полетел в направлении резиденции мистера Масимо Асканти. И минут через сорок он припарковал машину перед шикарным особняком итальянца. «Надо же, какой дом! Стоит побыстрее войти и поздравить ее владельца. А многие воображают, что только на нефтяном бизнесе можно заработать такие деньги».

Молодой человек нетерпеливо позвонил в дверь и услышал чьи-то торопливые шаги, приближавшиеся из глубины дома. В дверях показалась полуодетая особа, бросавшая на него разгневанные взгляды. На ней была только комбинация красного цвета. Очевидно, Антони пришел не в самое подходящее время. Но как ему могло прийти в голову, что в семь часов вечера некоторые люди занимаются такими ночными развлечениями?