И вот вам результат. Среднегодовая температура в Москве в 1901–1930 годы была +3,8 °C, а в 19712000 годы она составила уже +5,3 °C. Почувствуйте разницу! Напомним факт, который уже один раз приводили. При Николае I в России началось издание «Журнала Министерства внутренних дел», из него можно узнать, что в начале XX века в Москве в июне (!) валил снег — и это не было каким-то исключительным случаем. Июньский снег выпадал даже в Киевской губернии.

Холодная зима — больше снега на дорогах. Московские газеты как-то опубликовали такую цифру: город ежегодно расходует на уборку снега до 70 млн. долларов. А по стране сколько? Бог весть, нет таких данных. Зато есть данные по северной стране Канаде — там на уборку снега тратится до 8 млрд. долларов ежегодно.

Но главное, конечно, не снег. Главное — сам холод. В России, как мы уже знаем, на отопление жилых и производственных помещений расходуется 50 % от всего потребления энергии! Россия потребляет в год от 800 до 900 млн. т. у. т., в зависимости от свирепости зимы. 1 т. у. т. сейчас стоит примерно 300 долларов, и ее цена стремительно растет. То есть уже теперь разница между теплой и холодной зимой равнозначна приобретению или потере 30 млрд. долларов.

Но это еще не все! Потребление топлива закладывается в себестоимость любой продукции.

Например, того же металла, который не зря называют хлебом промышленности. Этого металла, кстати, в холодном климате требуется больше, чем в теплом. Потому что сталь имеет свойство охрупчиваться на морозе. Это, во-первых. А во-вторых, на металлургических заводах России чуть ли не 10 % энергии расходуется на отогрев вагонов с углем, смерзшимся при транспортировке. Вы представляете, что такое вагон с углем, который протащили через полстраны? Монолит! Его отогревают горячим паром. Для этого нужно вскипятить тонны и тонны воды, которая весьма теплоемкая. В общем, куда ни кинь — всюду клин. Морозы — не нужны!

Помните, я писал, что для повышения уровня жизни россиян до уровня развитых стран нужно вдвое увеличить душевое энергопотребление. И что это равносильно открытию второго такого же нефтегазового бассейна, как Западносибирский. Но у нас нет второй Сибири…

Теперь есть!

Каждый градус потепления экономит нашей стране примерно 120 млн. т. у. т. в год. Если все правильно подсчитать, то за один этот век потепление сэкономит нам около 10 млрд. т топлива — это намного больше, чем все нефтяные запасы России! И все это богатство нам валится просто с неба. А мы подписываем Киотский протокол, чтобы вместе со всем цивилизованным миром отважно бороться с повышением уровня жизни россиян.

Господа, давайте бороться с парниковыми газами! Господа, углекислоты в атмосфере стало больше в полтора раза! Да, это правда. Но это приятная правда. Знаете ли вы, что последний раз такое высокое содержание углекислоты в атмосфере наблюдалось 3 млн. лет назад? И тогда планета выглядела совсем по-другому! Не было льдов в Северном Ледовитом океане. Не было никакой тундры, а африканские носороги и львы водились в северном Причерноморье, на территории нынешней России. Худо ли?

Кстати, о льдах… Для России таяние льдов Северного Ледовитого — одно из стратегических преимуществ потепления. Это означает, что Северный морской путь будет доступен для судоходства не несколько недель, как сейчас, а в течение многих месяцев. То есть Россия сможет реально выполнять роль транспортного моста между наиболее динамично развивающимися регионами — Объединенной Европой и Восточной Азией. Для сравнения — расстояние от Лондона до Иокогамы через Суэцкий канал -21 тысяча км, а через Севморпуть — 14 тысяч.

Россия наконец-то станет океанской державой, а не морской, как была раньше. Всю жизнь Россия имела выход только во внутренние моря — Балтийское, Черное, Японское. Все наши выходы в океаны осуществляются только через чужие проливы и могут быть легко перекрыты, как это не раз уже бывало. И в Первую мировую войну Россия ввязалась, по сути, за эти треклятые Босфор и Дарданеллы. И в Тихий океан мы выходим из внутреннего Японского моря. И на Балтике, чтобы в Атлантику выйти, нам нужно через датские проливы проситься. Единственный доступный нам напрямую океан — это практически бесполезный для судоходства Северный Ледовитый. Ничего, скоро он потеряет половину своего названия и станет просто Северным. Кстати, и речная навигация на юге России станет круглогодичной, а в центральном районе страны будет прерываться всего на несколько недель в год.

Так как, будем бороться с потеплением?

Если отвлечься от катастрофических (не для России, кстати) прогнозов «модельеров», которые угрожают повышением среднеглобальной температуры на 5 °C, если забыть про эти высосанные из пальца пугалки, которые УЖЕ не оправдываются, и обратиться к модели, вполне доказавшей свою адекватность и предсказательную силу, то что же мы получим?

Да, собственно, вот что (рис. 14).

Три кривые. Одна является историей температуры в прошлом, две других — в будущем. Две последние были получены следующим способом: с 1875 года (начало промышленной эры) математическая модель Клименко была запущена в будущее в двух вариантах — с учетом антропогенного фактора и без него. То есть: что было бы, если бы не произошла промышленная революция и человечество осталось жить в лоне пасторальной цивилизации. И что будет теперь.

Кривые 2 и 3, как видите, кардинально расходятся. Судьба человечества была бы печальна без промышленной революции: если бы люди не понастроили заводов и электростанций, не сожгли столько полезных ископаемых и не подняли тем самым содержание парниковых газов, то уже с 1980-х годов XX века планета начала бы сваливаться в ледниковый период. Со всеми вытекающими отсюда смертельными для цивилизации последствиями. «Нагазировав» атмосферу углекислотой и метаном, человечество дало толчок к разогреву планеты. То есть к спасению.

Уже сейчас климат теплее, чем в любой момент времени за последние 3 тысячи лет. По прогнозу, удвоение концентрации парниковых газов на Земле наступит во второй половине XXI столетия и дальше в силу определенных геофизических причин начнет медленно снижаться. Максимальное повышение среднеглобальной температуры по сравнению с доиндустриальной эпохой составит 2 °C. Причем с учетом термической инерции это повышение будет достигнуто только к концу XXII столетия. Что хорошо видно на следующем графике (рис. 15).

Нам страшно повезло: Россия является центром глобального потепления, то есть в ней потепление имеет свойство усиливаться: 2 °C повышения глобальной температуры обернутся в России 4–5 °C, а кое-где и 10 °C! Причем максимальное потепление «упадет» именно туда, где оно более всего необходимо — в Сибирь. Лето не сделается более жарким, но зато оно будет начинаться на месяц раньше, а заканчиваться позже. Основное потепление придется на главную нашу беду — зиму. Это удача. Второй удачей является рост увлажненности, который повысит урожайность. Конечно, некоторые районы страны будут страдать от засух — Южная Сибирь, Северный Кавказ, часть Центральной России. Украину основательно засушит, кстати. Но на 90 % территории России будет все-таки влажнее! Кроме того, потепление отодвинет зону рентабельного сельского хозяйства на несколько сотен километров к северу. На несколько недель раньше сдвинутся сроки сева, и это даст время для лучшего возделывания пашни.

Кстати, о винограде, который в Москве уже цветет, но пока не вызревает. Ботаники говорят, что ему не хватает всего пары градусов тепла для завязывания плодов. Так что через двести лет, глядишь, московские виноделы будут поставлять в Сибирь вино. А в Причерноморье, даст бог, начнут расти оливы. Это не значит, что в Москве случатся субтропики, нет, такой лафы нам, к сожалению, не обещают. Если сейчас средняя температура в Москве зимой минус восемь, то будет минус четыре. Пугаться этого не стоит: виноградная лоза может выдержать кратковременные морозы до -20 °C. Главное, чтобы при созревании среднесуточный минимум температуры не опускался ниже 10 °C тепла.