Всадники задержались. Увидев вдалеке людей, израненная лошадь Валарана как сбесилась: попятилась, а потом рванула с такой силой, что чуть не стащила Паттана с его коня.

Чтобы немного утихомирить агрессивное животное, всадникам пришлось спешиться и, накинув на глаза тряпку, вдвоем повиснуть у нее на шее.

Когда они были в лагере, солдаты и проснувшиеся, от лошадиного ржания дети, долго и с опаской рассматривали вдруг одичавшее животное, и рваные раны на его теле.

– Что, никого? – спросил Леман у Паттана.

– Только лошадь Валарана, – ответил он. – Мы нашли ее у Черного леса. Зацепилась стременем за кусты, а так бы не догнали. Не знаю, что могло случиться. Может быть, на них напали какие-нибудь, отколовшиеся от основного отряда тарийцы.

– Мы всех убили – возразил Мальвин.

Паттан дернул плечом.

– Может, простые грабители. Может их поджидали дружки этого Аклюса… Одно ясно – Валаран никогда не оставил бы лошадь. Надеюсь только на то, что…

– На что? – поторопил его эрл.

– Они были хорошими войнами эрл Леман. Надеюсь Бог войны возьмет их стражниками в Замок Великих. Они не хуже других смогут охранять могучих властелинов прошлого.

– Понятно, – угрюмо произнес Леман. – А что с лошадью?

– Всю дорогу упиралась, не хотела идти, – ответил Мальвин. – Лягается, молчуну (так он называл Паттана), чуть руку не прокусила. Очень странно ведет себя. Что-то очень сильно ее испугало.

– Может, на них волки напали? – предположил Чиар.

– С волками они бы справились. Как-то зимой на Тиаса напала стая. Он убил пять штук. А эту лошадь скорей всего покусали дикие собаки. Тут их сейчас много развелось. Сзади вообще клок мяса вырвали. Точно собаки…

– Я ни одной не видел, – сказал Чиар.

– А я видел несколько. Ты же слышишь, как они воют по ночам.

– Я не знаю, что это воет по ночам, – недоверчиво произнес Чиар. – Я не люблю эти ночи, мне не нравится эта лошадь, и мне очень хочется поскорей убраться отсюда.

Акха подошла к лошади, осторожно протянула руку и сбросила с ее глаз повязку; лошадь фыркнула, клацнула зубами возле ее пальцев и лягнула копытом; девочка еле успела отпрыгнуть.

– Не надо к ней подходить, – предупредил Чиар, но Акха и сама уже все поняла. – Какой неприятный, не хороший у нее взгляд, – морщась, произнес он.

– Хищный, – с улыбкой сказала Акха. – Она скалится как собака. У нас на корабле полгода жила такая же рыжая сука. Она хотела съесть мою крысу и я ее толкнула, тогда она укусила меня за ляжку… Вот сюда. – Акха показала на свою заднюю часть, там, где ляжка как раз заканчивалась. – А когда мы попали в штиль, то слопали ее. Мою крысу тоже схрумкали, – печально добавила она.

– Можешь сказать, о чем думает эта лошадь? – с усмешкой спросил Леман.

– Конечно могу! Она хочет есть.

– Думаешь, пожует травы – успокоится?

– Травы? Не-е-ет. Она хочет пожевать вон его. – Акха показала рукой на Чиара.

– Меня? – испугался он. – Почему именно меня?

– Потому что ты из всех самый толстый. Смотри как она на тебя пялится, глаз не сводит.

– Хочешь сказать, что прочитала ее мысли, – тихо, так, что больше никто не услышал, спросил эрл.

– У лошадей нет мыслей эрл Леман, – назидательно сказала она. – Я догадалась. Мне просто так показалось. Так же как вам, этому забавному толстячку и всем остальным. Я бы отпустила ее. Она больная, в упряжке все равно не пойдет, а сама может быть еще и поправится.

Соглашаясь с ней, эрл несколько раз покачал головой, потом обратился к самому старому из своих воинов.

– Грэй, ты обещал накормить нас супом перед дорогой.

– Все готово, эрл, – ответил он. – Вы не видели какую щуку я поймал утром. Выше по течению река сужается, там их столько в коряжнике… Я опускаю клинок в воду, и играю им на солнце. Они подплывают, а у меня в руках пика. Кажется, попасть легко, но тут надо умение…

– Хорошо-хорошо… Паттан отпусти лошадь, – приказал Леман. – Заканчивайте со сборами, – сказал остальным, – перекусим и в путь. Учтите, до Покинутых деревень останавливаться не будем. Чиар, ты нашел дуги?..

Акха подошла к патану и сочувственно покачала головой.

– Что, жалко отпускать? Валаран выставлял эту лошадь на бега, и всегда она приходила первой. Ему давали за нее три ромба, и он не продал, а тут отпустить. А помнишь, как ты рискнул и поставил на Серого атгара, а она его все равно обскакала….

– Откуда ты знаешь? – удивился Паттан.

– А мне и не надо знать. Достаточно того, что ты знаешь.

– Акха! – окликнул ее Леман. – Подойди ко мне, мне нужна твоя помощь.

– Вы поедете в этой телеге, – сказал он, когда она подошла. – Сейчас натянем навес от солнца, распутай-ка вот эту веревку. – Он вытащил из второй телеги, и вручил Акхе спутанный моток плетеной кожаной веревки. Затем взял девочку за руку, и наклонился к ее уху.

– А я думал, мы с тобой договорились, – прошептал он. – Никто не должен знать.

– Они итак уже все знают эрл Леман, – усмехнулась она. – Все они считают нас ведьмами и колдунами.

Эрлу это не понравилось; он с подозрением взглянул на стоящего не далеко Грэя.

– Здесь нет ничего страшного, – сказала Акха. – Я знаю, о чем они думают. Может быть, вы оставили не самых лучших рубак, но точно самых верных. Ваше слово для них закон. Каждый из них подумал: «Если эрл решил оставить проклятых, значит так надо». А я вот, если честно, не знаю надо ли? Зачем мы вам эрл?

– А куда вас девать?

– Отправили бы в какую-нибудь деревню, – сказала она, пристально вглядываясь в его глаза. – Я слышала вы платите крестьянам, которые дают приют сиротам по три цейлона в год.

– Хочешь жить в деревне?

– Эрл Леман, – с искренностью в голосе, сказала Акха. – Вы мне нравитесь, и поэтому я скажу вам правду. Всю свою жизнь я провела на кораблях. Не наберется и месяца, когда я была на суше. Торговцы продавали меня двадцать семь раз. Иногда продавали вместе с кораблем. Девочка, которая читает мысли, увеличивала его стоимость вдвое. Были жадные купцы, они плохо меня кормили, и капли воды в дождь им было для меня жалко. Были щедрые, они покупали мне дорогую одежду, угощали сушеным фруктами, халвой, а один даже подарил золотую брошь, но никто, никогда, ничего не делал для меня просто так. Люди, эрл Леман, ничего не делают просто так. Все хотят чего-то взамен. Чего-то для себя. Скажите честно, чего хотите вы?

Леман молча развел руками, и отрицательно покачал головой.

– Это правда? – спросила она.

Он кивнул.

Акха улыбнулась. Тогда мы друзья. Но если вы обманули меня, то бойтесь.

– У-у-ух, – шутя, испугался эрл. – Для себя мне от тебя ничего не нужно, – сказал он. – А если попрошу для других, помогать или нет, решишь сама. Ну что – друзья? – спросил эрл, протягивая ей раскрытую ладонь.

– Друзья, – ответила она, пожимая ему руку. – Друзья, которые не врут, правда?

– Правда, – ответил он.

– Почему я перестала слышать ваши мысли, эрл? – не отпуская его, спросила она. – Мы вышли из клетки, и с тех пор ничего, будто вы далеко-далеко, в круге, а может и двух.

– Не знаю, – ответил он, но это у него получилось как-то не убедительно. Эрл начал откашливаться и даже слегка покраснел.

Акха почувствовала неискренность; она медленно отпустила его пальцы; радость в глазах сменилась разочарованием, упреком.

– Я скажу вам, как другу, которым вы стали на минуту, – сказала она, демонстративно вытирая ладонь о рукав своей рубашки. –Ты хороший человек эрл Леман, но такой же лжец как и все.

Завтрак был необычным и плотным. Грэй, на которого легли обязанности повара накидал в свой

рыбный суп всего что попалось под руку. В нем были бобы, картошка, рис и даже орехи. Эрл Леман выловил в нем финик, а Акха раздобыла сливовую косточку. Но несмотря на такое необычное наполнение, суп получился не плохим.

Ложек и мисок на всех не хватило, поэтому воины ели из общего котла. Дети получили свои миски, и, не раздумывая, принялись за завтрак, который, был так же их обедом, и возможно ужином. Только гордая арпийка Мия есть не стала. Взглянув, на свою ложку, она отложила ее в сторону и отвернулась.