Рукия недоуменного вскинула на молодого человека глаза. В этот момент она так походила на Хисану, что малость захмелевший Бьякуя даже головой потряс.

- Вы его прогоните? – с ужасом прошептала Рукия.

От неожиданности Бьякуя выпрямился резче, чем хотелось бы, распахнул глаза и, как в детстве, выпалил не подумав:

- С ума сошла?!

Они сидели друг напротив друга – на миг потерявший лицо дайме и ошеломленная этим девочка. Хлопали глазами.

- С чего ты взяла? – нахмурившись, спросил капитан.

- Просто я этого боюсь, – призналась Рукия шепотом, опуская глаза. – Ренджи ведь такой… шебутной. Вдруг вам не понравится?

- Рукия… – начал было Бьякуя, но тут по саду пронеслась волна чужой и в то же время знакомой реацу. Сакуры всплеснули ветвями, осыпав людей лепестками, тревожно зашелестели. Из глубины сада послышался взволнованный голосок Ячиру, лишь на доли секунды опережая свою обладательницу.

- Бьякусик! Бьякусик! – девочка вылетела на хозяина дома с расширенными от волнения глазами. – Там!.. Там! – она тыкала пальчиком куда-то в сторону дальнего пруда. – Там Красноволосик!..

Буквально через полминуты на берегу водоема, служившего естественной границей поместья, собрались практически все его обитатели и гости. Стояли и смотрели на съежившегося под изумленными взглядами пацана лет десяти на вид. Голый мальчишка обхватил руками прижатые к груди колени, безуспешно пытаясь прикрыться обрывками детского юката, и испуганно зыркал на взрослых из-под длинных красных прядей, разметавшихся по плечам.

- Вот! Вот! – верещала Ячиру с плеча Кенпачи. – Мы играли, а он вдруг!.. Вот!

Неизвестно откуда взявшаяся Анеко опустилась рядом с Ренджи на колени, обняла его, закрывая от растерявшихся взрослых, погладила по голове.

- Ну чего встали? – бросила через плечо несколько резковато. – Мы же этого и ждали! Нечего ребенка пугать.

Первым отмер Бьякуя. Снял с себя верхнее косодэ, подошел, накинул его на Ренджи. Мальчишка в одежке немедленно утонул. Помогая ему подняться на ноги, молодой дайме провел рукой по детской спине – все позвонки напересчет, острые лопатки напряжены, узкие плечики ушли вперед от страха. Не обращая внимания на окружающих, Бьякуя подхватил мальчишку на руки и в шунпо ушел в дом. Через несколько минут его нагнали Унохана и Анеко.

- Я попросила Гинрея-доно и Хисану последить за праздником, – старшая супруга зажигала акари в комнате, не переставая говорить спокойным, уверенным тоном. Бьякуя понял – чтобы Ренджи не паниковал. Будто не произошло ничего необычного, из-за чего следовало бы беспокоиться. – Все уже вернулись в сад. Сейчас посмотрим, нет ли у Рен-тяна каких-либо травм, и вернемся к гостям. Там столько вкусного осталось!

Мальчишка, которого Бьякуя посадил на футон, горестно шмыгнул носом. Испугался своего поведения и опустил голову еще ниже.

Пока женщины осматривали пацана, тихо уговаривая и успокаивая, Бьякуя стоял у раскрытых седзи и думал. Не о чем-то конкретном, вроде дальнейшего обучения Ренджи или объяснений для тех, кто присутствовал при преображении мальчишки, а просто позволяя мыслям течь своим чередом. Мысли не слушались – сбивались в кучу, перескакивали друг через друга, пытались расползтись в разные стороны. Дайме потряс головой, призывая беглянок к порядку. Не надо было пить, – ехидно высказалась одна из них.

- Рен-тян! – в комнату вломился Рока, едва не сбив Бьякую с ног. – Ренджи!

- Тихо ты! – прикрикнула на брата Анеко. – Веди себя прилично!

Из-за створок седзи показалось побледневшее личико Рукии. Девочка испуганно таращила фиалковые глазищи, пытаясь рассмотреть, что там происходит с ее товарищем.

- Вот видишь, Рукия, – негромко произнес Бьякуя ровным голосом. – Не все потеряно. А ты боялась.

Рукия посмотрела на молодого дайме немного рассеянно, а потом улыбнулась, и взгляд ее потеплел.

Между тем взволнованный и слегка встрепанный Рока активно мешал Унохане и сестре, лез под руки, сыпал вопросами и в конце концов получил подзатыльник от Анеко. Возмущенно скривился, потирая затылок, но замолчал.

- Вот что, – распорядилась госпожа старшая жена, – сходи к Хироко-сан, пусть она найдет в твоей одежде что-нибудь на Ренджи. Не ходить же ему голышом!

Малолетний дайме убежал, а Рукия осмелела и подошла к другу. Завернутый в одеяло Ренджи сидел на футоне и тихо всхлипывал, надеясь, что этого никто не услышит и не заметит. Главный медик Готея и ее ученица делали вид, что не замечают. Женщины подошли к капитану, Анеко ободряюще сжала его пальцы.

- Ничего страшного с ребенком не произошло, – сказала Унохана. – Просто реацу восстановилась до уровня его нынешнего возраста и стабилизировалась достаточно, чтобы воплотиться. Другими словами, душевная гармония и духовное тело пришли в равновесие. Для дальнейшего восстановления никакой иной терапии, кроме уже проводимой, не требуется.

Бьякуя вопросительно посмотрел на жену. Та усмехнулась украдкой и перевела с медицинского на человеческий:

- Душевное тепло, вкусная еда, здоровый сон и соразмерные физические нагрузки. Короче, спокойное детство и поменьше стрессов.

- Я только не очень поняла, – проговорила Унохана, – что это за полосы у него на спине. На шрамы не похоже. Хотя я лишь мельком видела, мальчик стеснялся и все время отворачивался, а настаивать я не хотела, чтобы не пугать еще больше.

Бьякуя оглянулся на шепчущихся детей, хотел уже было подойти, но тут вернулся Рока, победно потрясая темно-зеленым кимоно и относительно новыми варадзи. Пока Ренджи переодевался, молодой дайме и его жена рассмотрели спину мальчишки. По плечам и лопаткам вразлет шли по две широкие черные полосы. Увидев взгляды княжеской четы, Рукия прикусила губу, задумавшись на минуту, а потом подошла к взрослым.

- Не надо его спрашивать, – тихо сказала девочка. – Я сама расскажу. Это татуировки, – продолжила она, когда Бьякуя и Анеко вышли за ней на веранду. – Рен их сделал, чтобы шрамы в глаза не бросались. Все-таки летом в Руконгае очень жарко, да и одежда вынашивается быстро, так что мальчишки ходили без верха, только в штанах. Ну и Ренджи решил не позориться…

- От чего шрамы? – осипшим голосом спросила Анеко.

- От палки, – Рукия сказала это так просто, словно речь шла о содранной коленке. – Мы тогда только-только встретились, лето было, пить хотелось до одури, вот и стащили воду. А торгаш этот погнался за нами. Ну мы и разбежались в разные стороны, чтобы сбить его. Только он Ренджи догнал и бить стал. Палкой. По спине. Вы не думайте, мы его отбили! Набрали камней, залезли на крыши и стали кидаться с разных сторон. Пока торгаш отмахивался, Рен убежал. Ну и мы разбежались. А следы на спине остались. Ренджи стеснялся очень, говорил, что это позорище. И сделал татуировки, чтобы под ними шрамы не были видны.

Анеко немного потерянно посмотрела на мужа. Тот молчал, катая по скулам желваки. Сжимал кулаки. Девушка положила на плечо молодому капитану руку – под ее пальцами мышцы окаменели от сдерживаемой ярости.

- После метаморфоз, – прозвучал совсем рядом голос Уноханы, и не заметившие ее Кучики дружно повернули головы, – произошедших с Рен-тяном, шрамов не осталось. А вот татуировки на месте. Мне не очень понятна суть этого явления, но, я думаю, на некоторые вещи можно не обращать внимания. Правда ведь?

Бьякуя сидел за столом в своем кабинете и тихо шипел сквозь зубы. Унять раздражение не получалось: не помогали ни напоминания, что он капитан и глава клана, ни вспоминающиеся наставления дедушки о необходимости держать лицо, являя собой пример величия и спокойной гордости… Какая, к меносам, гордость, какое там велилчие?! После ночной сакуры Готей вернулся в штатный режим, и из Академии прислали выпускников. В прошлом году молодой капитан как-то пропустил этот момент – уж слишком много тогда на него навалилось. А вот теперь придирчиво изучал личные дела. И шипел.

Можно было подумать, что проведенные в Академии годы – пустая формальность. Молодняк был не то, чтобы бестолковый… а вообще никуда не годился! Три юнца из младших аристократических фамилий, четверо руконгайцев, одно чучело неблагородного, но сейретейского происхождения. Все бурные, как горный поток, и такие же неуправляемые. Дворянчики задирают носы и презрительно кривят губы, свято уверенные, что могут выпендриваться по праву рождения. Руконгайцы выпячивают свою неустрашимость и готовность хоть сейчас покрошить в капусту любого, будь то пустой, менос или вообще неизвестная форма не-жизни. И погибнуть в первые же секунды. Чучело скромно молчит и блаженно лыбится, из-за чего возникают разумные сомнения в его умственном развитии. Кидо у всех сырое, зандзюцу примерно на уровне Анеко… М-да. Госпожа старшая супруга, по крайней мере, не скрывает, что боец из нее никудышний, и на смертоубийственные подвиги не рвется. Сидит себе в своей 3Q-лаборатории, клепает натуральную косметику, собачится с Маюри из-за процентов и не отсвечивает.