Люциус от души приложился к стакану и поведал учителю о своих опасениях и сомнениях. Реддл поджал узкие губы, сдерживая недостойное великого мага хихиканье, и с серьезным лицом спросил:
— А что тебя не устраивает в этой девочке? Красавица, умница, лучшая ученица на курсе. Твой оболтус, к слову, только второй в списке по успеваемости. После нее, между прочим.
— Почему это Драко — оболтус? — обиделся любящий папа.
— Потому, — припечатал профессор. — Придет Северус, он тебе расскажет. А к девочке присмотрись. Очень перспективная девочка! Серьезная, ответственная, с такой спутницей твой пацан, может быть, будет косячить не так эпично, как до этого.
— Учитель! — шепотом возопил растерянный Люциус. — Но ведь она же… магглорожденная!
— Фи, какой ты несовременный! — фыркнул Реддл. — К твоему сведению, демократические принципы добрались, наконец, и до нашего замкнутого мирка, так что породниться с магглами — весьма в духе времени.
— Да меня предки с косточками сожрут и не подавятся!
— Ты предков своих больше слушай! — проворчал профессор, изящным движением руки левитируя к себе бутылку бренди и с помощью магии наполняя стакан гостя. — Эти ретрограды… самое место им в подсобке в цокольном этаже твоей унылой крепости.
— Ничего она не унылая!
— Ну да, а то я у папаши твоего не гостил! Чопорные сухари и изрядные зануды… Мисс Грейнджер прекрасно впишется в вашу компанию! Заодно приструнит твоих фамильных призраков. Ты в курсе, что она умудрилась поставить на место Пивза? Этот гаденыш намазал клеем стул нашей восхитительной провидицы Сибиллы, и мисс Грейнджер полтора часа читала ему лекцию о правилах хорошего тона. Удрать от нее он не смог, уж не знаю, что она применила, но после этого наш ненаглядный полтергейст заметно притих и даже почти не пакостит. Так, по мелочи — пикси из клеток выпустит, лестницы маслом польет…
Впечатленный Люциус сделал большой глоток из своего стакана, поперхнулся и прикинулся, что задумчиво глядит в камин, чтобы учитель не заметил, как он смаргивает выступившие слезы. Профессор деликатно отвернулся и радостно воскликнул:
— А! Северус! Давно пришел?
— Только что, — проскрипел зельевар, отлипая от дверного косяка, у которого стоял со скрещенными на груди руками. — Бухать изволите с утра пораньше?
— Присоединяйся, — радушно оскалился Реддл.
— Сев! Какого боггарта происходит в этой богадельне?! Что Драко делает в постели ученицы Гриффиндора и почему ты ничего не предпринял?!
Снейп вопросительно глянул на коллегу, и тот со снисходительной усмешкой пояснил:
— Мальчик ночью обернулся.
— Ну слава Моргане! — Снейп придирчиво осмотрел выставку бутылок в баре профессора Реддла, откупорил игристое вино и наполнил себе высокий бокал.
— Шампанское по утрам пьют аристократы и дегенераты, коллега, — заметил старший из преподавателей, с любопытством наблюдая за ним.
— Я не аристократ, коллега, — с достоинством ответил Снейп, и оба профессора довольно заржали.
Люциус почувствовал, что над ним издеваются.
— Северус! — угрожающе начал он, приподнимаясь в кресле, схлопотал небрежное «ступефай» в свою сторону и беспомощно забарахтался.
— Люцик, прекрати бузить, — поморщился Снейп, придвигая себе стул и устраиваясь на нем. — Что именно тебя так возмутило?
Люциус, ненавидевший сокращения своего имени и позволявший так называть себя только жене, да и то лишь в спальне, задохнулся. Однако под насмешливыми взглядами собутыльников вынужден был свой праведный гнев поумерить. Он потребовал освободить его и по полочкам разложил бывшему однокурснику, что именно его не устроило.
— А чем тебе не нравится мисс Грейнджер? Очень достойная девушка, должен заметить…
— Северус!
— Я ему то же самое говорил! — наябедничал профессор Реддл. — Но наш друг упорствует в своих предрассудках!
Снейп хмыкнул, отпил вина и изложил товарищу всю историю двухнедельного приключения Малфоя-младшего. Люциус слушал, хмурился и в конце концов вознегодовал:
— И как ты допустил, чтобы в твоем классе варили непроверенные зелья?! Да еще опробовали их на твоих учениках?! На моем сыне!
— Ну, это в планы не входило, — Снейп отвел глаза, — так получилось. Не без моего недосмотра, вынужден признать. Однако я все же профессор зельеварения! Я всегда слежу за тем, что мои студенты используют в своих антинаучных экспериментах! Как ты мог подумать, что я допущу действительно опасные опыты в моем классе?!
— А вот это в корне порочный подход, — вставил профессор Реддл.
Оба бывших ученика его проигнорировали, буравя друг друга грозными взглядами. Гляделки затянулись, старший из профессоров заскучал и прищелкнул пальцами. Младшие товарищи одновременно повернулись к нему.
— Итак, господа, мы выяснили, что ничего порочащего славное имя Малфоев юный Драко не совершил, и на этом предлагаю успокоиться. У нас впереди выходные… Как вы считаете, не следует ли нам, пользуясь случаем, насвинячиться?
Господа переглянулись и с полным взаимопониманием протянули вперед свои бокалы.
========== 8. Дом, милый дом ==========
Родной подвал встретил Драко утренней ленью, привычным запахом какао и непривычными зажиманиями Пэнси и Грегори на диване в гостиной. Увидев вломившегося в помещение Малфоя, Пэнси покраснела, спрятала лицо на плече Гойла, но по мелькнувшему лукавому взгляду Драко понял, что Паркинсон и не думала смущаться.
— О! Пропажа вернулась! — преувеличенно бодро воскликнул Грегори, хозяйским жестом приобнимая за плечи девушку. — А мы тут…
— Тискаетесь, я вижу! — Драко быстро пробежал через гостиную к своей комнате, не желая ввязываться в разговор. — На здоровье!
Он захлопнул дверь изнутри, привалился к ней спиной и пару минут стоял так, словно ожидал, что приятели начнут лезть к нему с расспросами. Но никто не только не толкал дверь с той стороны, но даже и не скребся в нее, и молодой человек выдохнул с облегчением. Похоже, пока Драко слушал маггловские сказки и приобретал привычку к имбирному печенью, Грегори проводил время с пользой.
Мирное существование в обители Слизерина закончилось очень быстро — стоило выйти в общую гостиную, и Дафна тут же прошлась по недостаточно пухленьким щечкам и невозможности для Драко посидеть у кого-нибудь из девочек на ручках. Не ожидавший такого приема Малфой покрылся красными пятнами и огрызнулся, на что старшая Гринграсс сделала строгое лицо и потребовала не хамить взрослым. А то ведь и по попе схлопотать можно. Дафну осадила Пэнси, девушки сцепились языками, а Драко удрал на поиски куратора — надо было догонять программу.
Вопреки опасениям, за спиной особо не перешептывались. Иногда Драко ловил на себе любопытные взгляды, но студенты Хогвартса не скалились насмешливо, а тепло улыбались, и это вводило в недоумение. В библиотеке было тихо и малолюдно, и он укрылся там — в конце концов, куратора можно найти и позже, никуда он не денется! А кое-что почитать полезно и без указаний свыше.
Несколько часов прошли в тишине и покое, Драко честно вчитывался в тонкости рунической грамоты и даже сделал пару упражнений. Но потом в его секцию кто-то забрел, за стеллажами зашуршали страницы, послышалось невнятное бормотание, и Драко предпочел уйти. Он быстро прибрал свое рабочее место, не глядя схватил какой-то учебник и бросился к выходу, где нос к носу столкнулся с Поттером.
— Привет, Драко, — миролюбиво сказал Поттер, поправляя очки на носу. — Как дела?
Драко щелкнул челюстью, совершенно сбитый с толку тоном своего извечного противника и его каким-то новым, как будто добрым взглядом. Гарри несколько раз кивнул сам себе, посторонился и мотнул головой, мол, проходи. Драко вылетел из библиотеки и лишь на полпути к слизеринскому подвалу сообразил, что буркнул Поттеру «спасибо» на прощание. Боггарта линялого! Он? Поттеру? «Спасибо»?!
А вечером его взял в оборот радостно скалящийся Забини. Вскользь упомянув, что Драко оказался непоседливым, но милым ребенком, Блейз всю дорогу на ужин болтал о том, что Грейнджер весьма симпатичная юная леди и что у него, Блейза, на нее большие планы. Драко слушал, хмурился и упорно молчал. В конце концов, он неплохо знал веселого итальянца, чтобы фильтровать его высказывания. Кстати, мало кто из однокурсников мог отличить, когда Блейз шутит, а когда за зубоскальством прячется истинная правда о его намерениях. В этот раз разглагольствования Забини Малфою сильно не нравились.
