========== 1. Пролог ==========
Драко проснулся от раската грома. Над Хогвартсом бушевала гроза, было слышно, как завывает ветер в трубах, отсветы молний проникали даже сквозь плотно задернутые шторы на высоких узких окнах. Снова бабахнуло, Драко поежился и попытался завернуться в одеяло. Гро́зы он не любил.
Стоп! Какие окна?! В его комнате нет окон, в подвалах Слизерина вообще нет окон! И одеяло не его — слишком толстое, почти воздушное, невероятно мягкое и большое. И простыни не шелковые, и пахнут непривычно. Приятно, но не привычно! Драко распахнул глаза и уставился в темноту. Он явно был не у себя, потому что в его кровати никогда не спал рыжий пушистый кот — а сейчас плоскомордый зверь лежал прямо перед лицом Драко, смотрел сквозь узкие щелочки и раскатисто мурчал.
Опасности юноша не чувствовал, а вот смятение — очень даже. Он совершенно не представлял, где очутился, как сюда попал и что теперь делать. Впрочем, если осторожненько выбраться и тихо удрать, никто, может быть, и не узнает, что он заснул Мерлин знает где. Драко начал приподниматься на локте, и тут сзади кто-то тяжело вздохнул, к голове Драко протянулась рука и… погладила его по волосам.
— Спи, солнышко, — раздался сонный девичий голос. — Все в порядке, это всего лишь гроза.
Около минуты Драко лежал, глупо хлопая глазами. Связных мыслей не было, только паника и растерянность. Голос был смутно знаком и вызывал подспудные воспоминания, надо сказать, довольно приятные. Но совершенно размытые! Драко медленно повернул голову в ту сторону, откуда с ним заговорила незнакомка, присмотрелся и в слабом свете горящего камина опознал…
— Грейнджер?! — потрясенно выдохнул он.
Гермиона, не открывая глаз, снова погладила его по голове, ее ладонь сползла ему на плечо, пальцы мягко и ласково потерли ключицу, добрались до шейного позвонка и принялись кружить там.
— Спи, малыш, — пробубнила девушка, похоже, не просыпаясь, — и мне дай поспать. Я очень устала.
Еще через полминуты приятные поглаживания на шее прекратились. Кажется, Грейнджер провалилась в сон. Ее рука, впрочем, осталась там, где и была, и Драко с удивлением обнаружил, что ему это нравится. Но сонные ласки Гермионы Грейнджер никак не объясняли, что он делает в ее постели! Драко пошевелился — и залился краской, ибо, по ощущениям, был абсолютно голым.
Устраивать сцену с выяснением отношений посреди ночи в полнейшем и безоговорочном неглиже не хотелось. И не хотелось пробираться через весь Хогвартс в чем мать родила, в лучшем случае прикрываясь какой-нибудь тряпкой с символом Гриффиндора. Лучше он дождется подъема и потребует у Грейнджер объяснений. А пока можно полежать и попытаться вспомнить, что же привело потомственного аристократа Драко Малфоя в постель и теплые объятия магглорожденной ведьмы Гермионы Грейнджер.
Память Драко подвела — он уснул.
Утро началось с некрасивой сцены, однако устроил ее не Драко, а его родной высокопоставленный папочка. Будильник только-только перестал орать дурным голосом, прихлопнутый уверенной рукой хозяйки комнаты, когда дверь распахнулась, как от пинка, и в спальне Гермионы оказался Люциус Малфой собственной недовольной персоной. За спиной аристократа маячили растерянная профессор МакГонагалл и философски спокойный директор Дамблдор.
— Надо же, как интерессссно! — по-змеиному прошипел Малфой-старший, глядя на трущего глаза сына и сонно моргающую девицу. К облегчению Люциуса, девица была в пижаме. А вот родной сыночек, с которого сползло одеяло, щеголял голым торсом и, похоже, задница его тоже была прикрыта лишь постельным бельем. Всыпать бы по ней, подумалось Люциусу.
— Папа? — Драко приподнялся на локтях, прищурился. — Привет, — растерянно промямлил он, — а что ты здесь делаешь?
— Нет, вы только посмотрите на него! — вскричал Люциус, потрясая руками. — Что я здесь делаю? Это что ты здесь делаешь?! Вот объясни своему отцу, что ты делаешь в постели незамужней девицы, а?
— Так это… — Драко проморгался и посмотрел на родителя. — Сплю.
— О-о-о! — голос Люциуса сочился ядом. — Это я вижу.
— Доброе утро, господа, — прочистила горло Гермиона. — Не могли бы вы выйти?
— С вами, юная леди, у меня будет серьезный разговор, — процедил Люциус, обжег не до конца проснувшегося сына гневным взглядом и вылетел из комнаты. Следом за ним, грустно усмехнувшись, ушел директор. Профессор МакГонагалл окинула молодых людей укоризненно-извиняющимся взглядом и тоже собралась уходить, сказав напоследок, что пришлет кого-нибудь с одеждой для мистера Малфоя. Драко представил, что его увидят в постели Грейнджер, и побледнел. Девушка, видимо, правильно расшифровала выражение его лица и попросила МакГонагалл послать за вещами Джинни — она и так в курсе событий.
Профессор ушла, и Драко с Гермионой остались наедине. Драко уткнулся лицом в подушку и застонал. Гермиона вздохнула, вылезла из постели и принесла свою ученическую мантию.
— Надень пока, — сказала она, — не сидеть же голышом, пока за твоими вещами бегают. Замерзнешь, простудишься…
Драко недоверчиво уставился на нее, но Гермиона действительно протягивала ему мантию. И смотрела как-то грустно.
Выхватив у девушки спасительную одёжку, Драко попытался натянуть ее прямо под одеялом. Гермиона хихикнула и отошла к столу, отвернулась. Юноша быстренько обмотал одеяло вокруг бедер и полез в нерасстегнутую мантию, чтобы через пару секунд беспомощно воззвать:
— Грейнджер, я застрял!
— Ох, горюшко! — вздохнула Гермиона, и Драко почувствовал, как ловкие пальцы выпутывают его волосы из петель, а потом помогают просунуть голову в воротник. Когда он снова смог на нее смотреть, Гермиона щелкнула его по носу.
— Эй! — возмутился Малфой.
И снова в глазах Гермионы промелькнула светлая грусть.
— Идем, я тебе все расскажу, — она вернулась к столу, и Драко нехотя поплелся за ней — ступать босыми ногами по полу с вытертым ковром было непривычно.
Как только юноша уселся за стол, перед ним возник стакан с молоком и тарелка с печеньем, а на колени вспрыгнул кот. Рыжий захватчик потоптался по Драко с хозяйским видом, устроился и басовито заурчал. Создавалось впечатление, что кот Грейнджер знаком с Драко давно и принимает его за своего.
— Я не пью молоко, Грейнджер, — с отвращением произнес юноша. — И сладкое с утра не ем.
— М-да? — девушка насмешливо заломила брови. — А кто стрескал годовой запас моих МакВитис*?
— Ладно, — проворчал Драко, вертя в пальцах печенюху. — Рассказывай давай, чего ты там хотела…
Гермиона села напротив Драко, побарабанила пальцами по столу — юноша вспомнил, как ночью эти пальцы поглаживали его по шее, пуская мурашки вдоль позвоночника, порозовел скулами и спрятался за стаканом молока — и начала рассказ.
Комментарий к 1. Пролог
*McVitieʼs – популярная в Британии марка имбирного печенья.
========== 2. Мадонна с младенцем ==========
Вальпургиева ночь — одна из тех, когда студентам Хогвартса позволено многое, и даже чуть больше. В этом году гроза не дала старшекурсникам устроить шабаш с барбекю и контрабандным огневиски на природе, но школа все равно не спала: в укромных уголках прятались парочки, в гостиных компании пели и веселились, а по коридорам то и дело пробегал кто-нибудь, посланный на кухню за вкусняшками. Короче говоря, не ночь, а сплошная головная боль для бедного Филча. Недовольный старик бродил по своим владениям в сопровождении верной миссис Норрис, ворчал и уже готов был сорваться на первом встречном. И случай ему представился — он встретил студента Слизерина в полном одиночестве. Филч оскалился, радостно потер сухонькие лапки и разразился гневной речью о наглости и бесполезности нерадивых учеников. Белобрысый юнец смотрел на него со смесью брезгливости и страдания на лице, но молчал.
— Мистер Филч! — раздалось из-за спины, и сказано это было таким уверенным и строгим тоном, что завхоз поначалу струхнул: уж не декан ли МакГонагалл бродит ночью по школе и отбирает его хлеб? Каково же было удивление вредного старика, когда он обнаружил всего лишь семикурсницу с Гриффиндора! А она тем временем продолжала: — Вы же прекрасно знаете, что именно в эту ночь студентам позволено находиться в общих помещениях после отбоя. И никто — ни вы, ни директор Дамблдор, ни сам Мерлин не могут нам запретить гулять, веселиться и даже нарушать правила. Так что оставьте свои нотации на другие дни и будьте добры отстать.
