— Подойдите сюда. Я хочу вам кое-что показать.

Мы с Джен встали со стульев и подошли к двери. Я встал рядом с дедушкой и почувствовал исходящий от него запах лекарств — острый аромат «Викса» (Товарный знак большого ассортимента лекарств от простуды (мази, препараты для ингаляции, таблетки и т. п. производства фирмы «Проктер энд Гэмбл»), витамина В1 и спирта для растирания. Внезапно дедушка показался мне маленьким и съежившимся, как будто он увял за все прожитые годы; сквозь тонкие пряди волос, которые он зачесывал назад, виднелась кожа. Тут я понял, что дедушка умрет. Возможно, что не сегодня и не завтра, но скоро и навсегда.

Я буду тосковать по нему.

Дедушка слегка коснулся моего плеча правой рукой, а левой указал в сторону луга.

— Это там, — сказал он. — Видите сарай?

Я посмотрел, куда указал дедушка. Там стояло большое обветшалое квадратное здание, уже начинающее гнить, с неокрашенными из-за высокой травы досками. Я не забыл, как играл там ребенком, когда все было новым; длинными летними днями вместе с моим братом и кузенами мы играли там в прятки, скрываясь на сеновале. Это был уже не тот сарай, который я знал когда-то. Я кивнул и улыбнулся, хотя счастливым себя не чувствовал.

Дедушка провел пальцем по линии горизонта от сарая до небольшой группы лачуг на западном склоне холма.

— Видите те здания справа от сарая?

Я снова кивнул головой.

— На холме.

Я продолжал кивать.

— Это оно.

Джен, прищурившись от солнца, поднесла руку ко лбу на манер козырька и посмотрела в ту сторону.

— Какое из них? — спросил она. — Я вижу там несколько зданий.

Мой дедушка уже возвращался на кухню.

— Не имеет значения. — сказал он. — Остерегайся всего этого места.

Дедушка вновь опустился на стул. На его лице проступила вспышка боли, когда ему пришлось согнуть свою больную ногу, чтобы сесть.

Мы тоже сели возле дедушки и проговорили всю оставшуюся часть дня.

Ночью меня разбудил крик Джен. Она сидела на кровати, вытянувшись в струнку, крем от прыщей на ее лице и растрепанные волосы делали ее похожей на кричащую гарпию. Я обнял ее и прижал к своей груди, успокаивая:

— Все хорошо, — сказал я, нежно поглаживая ее волосы. — Все в порядке.

Через несколько минут она перестала плакать и села лицом ко мне. Она попыталась улыбнуться:

— Всего лишь ночной кошмар.

Я улыбнулся тоже:

— Раз уж я проснулся, расскажи мне о нем.

— Это был сон о бане, — сказала она, натянув покрывало до подбородка, и подвинулась ко мне поближе. — Я не хочу, чтобы ты понял его неправильно, но в нем был твой дедушка.

Пока Джен рассказывала, она смотрела в окно на группу зданий на холме.

— Я спала вместе с тобой здесь, в этой кровати, когда меня разбудил какой-то шум. Я посмотрела вниз и увидела твоего дедушку. Он полз ко мне и смеялся, — по телу Джен прошла дрожь. — Я попробовала разбудить тебя, но ты был как мертвый. Я продолжала трясти тебя и кричала, но ты не двигался. Потом твой дедушка схватил меня за руку и стащил к себе на пол. Я кричала, боролась и пинала его ногами, но он не обращал на это внимания и начал вытаскивать меня из комнаты. «Мы идем в баню», — сказал он мне. — «Мы идем принимать ванну».

— Потом я проснулась.

— Это ужасно, — сказал я.

— Я знаю.

Она положила свою голову мне на грудь, и, обнявшись, мы заснули.

Рассветало рано и около шести часов утра солнце уже в полную силу светило в окно. Мне всегда казалось, что на ферме солнце встает раньше, чем в городе. Это было одной из тех вещей, что я помнил с детства.

Когда я проснулся, Джен все еще спала, и я тихо сполз с кровати, чтобы случайно ее не разбудить.

Мой дедушка уже сидел в своем кресле возле стола и пил черный кофе из оловянной кружки. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Уже середина дня, горожанин. Что так долго спим? — дедушкина улыбка сделалась еще шире, и я увидел его ультрабелые искусственные зубы, которые выглядели неуместными на его старческом лице.

— А где твоя жена? Все еще спит?

Я кивнул:

— Я не стал ее будить. Вчера ночью ей приснился страшный сон.

— Да, твою бабушку тоже почти каждую ночь посещали кошмары. Плохие сны. Иногда она даже боялась засыпать, и мне приходилось сидеть вместе с ней, — он покачал головой, вглядываясь в свою чашку. — Это был довольно неприятный период времени.

Я налил себе кофе из старого металлического чайника на плите и сел рядом с дедушкой.

— А ты когда-нибудь видел кошмары?

— Я? Я слишком скучный и неинтересный для страшных снов, — он засмеялся. — Черт, я думаю, что мне вообще не снятся сны.

Потом мы сидели, не разговаривая, и слушали утренние звуки фермы. Вдалеке раздавался крик петуха, повторяемый бесконечное число раз. Чуть ближе звенел колокольчик на корове, которая вместе с четырьмя товарками медленно шла через луг к водопою. И, конечно же, над нами гудели мухи.

— Сегодня будет жарко, — сказал дедушка спустя какое-то время. — В воздухе уже чувствуется влажность.

— Угу, — согласился я.

Он добавил себе еще сливок в кофе и размешал их обратной стороной вилки.

— Какие планы на сегодня?

Я пожал плечами:

— Никаких. Я думал, что мы, может быть, сходим в город, или прогуляемся пешком и посмотрим местные достопримечательности.

— Надеюсь, не туда? — дедушка сверкнул на меня глазами.

— Нет. Конечно, нет. Мы просто побродим возле фермы.

— Хорошо, — он закивал, успокоенный моим ответом. — То место часть посещают призраки, странное оно и секреты хранит.

В комнату вошла Джен, все еще потирая сонные глаза, я послал ей через стол воздушный поцелуй. Она улыбнулась и ответила мне тем же. Я повернулся назад к дедушке.

— То, что ты сказал, это что? Отрывок из стихотворения?

— Что именно?

— То место часть посещают призраки, странное оно и секреты хранит.

Когда я произнес эту фразу, лицо у дедушки сразу побледнело, кровь отхлынула от щек, а я, увидев его страх, почувствовал, как у меня по коже пробежал мороз. Я сразу же пожалел, что задал этот вопрос, но отказаться от него уже не мог.

Дедушка посмотрел сначала на меня потом на Джен, его глаза превратились в две узенькие щелочки. Он сделал глоток кофе, я видел, что у него от страха тряслись руки.

— Подождите минутку, — сказал он, вставая, — я скоро вернусь.

Держась за больную ногу, дедушка похромал в зал. Спустя несколько минут он возвратился с куском оберточной бумаги, которую бросил мне.

Я развернул ее и прочитал:

«Живет он с мухами во тьме и мраке

И счастлив здесь, в этом

Призрачном месте, хранящем секреты.»

Озадаченный, я возвратил дедушке бумагу.

— Что это?

— Я нашел это в руке у твоей бабушке, когда она умерла. Это ее почерк, но я понятия не имею, когда она написала это.

Дедушка свернул бумагу и осторожно положил ее в свой правый верхний карман на комбинезоне.

— Я не думаю, что она написала в своей жизни еще что-нибудь.

— Тогда, почему она написала это?

Он посмотрел в кофе.

— Я не знаю.

Джен села за стол рядом со мной.

— Откуда вы знаете, что она написала эти строчки о бане?

Мой дедушка поднял на нее глаза. Прошла почти минута, прежде чем он сказал тихим голосом, почти шепотом:

— Потому что она там умерла.

Мы с Джен действительно пошли в город, где съели несколько больших гамбургеров в маленькой забегаловке «Мак и Марг». После этого мы вернулись на ферму, где я устроил Джен настоящую экскурсию в мир моего детства. Я показал ей заброшенный конюшни, где раньше мы вместе с Большим Редом и Пони облизывали крупные блоки соли, и старую ветряную мельницу; показал ей место, где мы строили здание клуба. Я показал ей все.

А закончили мы амбаром.