После прорыва из «котла» войска, в которых состоял и Борис Павлович, через Бердянск и Мариуполь вышли к Таганрогу, где им удалось закрепиться.
Как и в предыдущем случае, бои за этот город продолжались в течение месяца.
Оборона Таганрога происходила под непрерывной бомбежкой, однако надо было дать возможность ему эвакуироваться. Вот почему воинское подразделение, в котором воевал Борис Павлович, стояло насмерть.
В летние месяцы 1941 года Таганрогский инструментальный завод им. И. Сталина начал производство артиллерийских снарядов. Только-только наладил производство! А тут и фронт подошел...
Таганрогский авиационный завод № 31 еще с весны производил совершенно новые истребители ЛаГГ-3. Темпы работы здесь впечатляли — на этом предприятии собирали не менее 6-ти самолетов в день. Правда, это было позже, после открытия Восточного фронта. Дальше, Таганрогская фабрика им. Молотова "Красный гидропресс" производила мины и запасные части для танков. Ну, нет смысла перечислять всю промышленную мощь Таганрога, но и то, что названо, показывает, что отдавать этот город врагу нельзя было. Вот почему уже 30-31 августа 1941 года его бомбили немецкие самолеты — чтобы разрушить советские оборонные предприятия и не дать вывезти их на восток.
Наконец, 15 октября 1941 около 70-75% оборудования и продукции таганрогских заводов, а также большинство работников было эвакуировано, и 17 октября 1941 года советские войска оттуда отступили. Немцы сразу же вступили на их место...
После Таганрога переместились чуть восточнее и заняли оборону под Ростовом-на-Дону.
Немцы рвались к Сталинграду и на Кавказ, и после захвата Донбасса совершили попытку глубоким обходом занять Ростов-на-Дону. Причем, как ни трепали их в оборонных боях подразделения Красной Армии, немецкие войска не утратили боеспособности. Они вышли в район Миллерово, Астахово, Аграфеновка — это примерно в 60-ти километрах севернее обороняемого города — и угрожали захватом Шахтинского промышленного района и Ростова-на-Дону, а также перехватом стратегической железнодорожной магистрали Воронеж — Ростов-на-Дону.
Под Ростов-на-Дону Борис Павлович как раз попал в разгар подготовки к советскому контрнаступлению на 1-ю танковую армию Клейста. Для этого за счет спешно собранных дивизий из разных армий Юго-Западного фронта и скудных резервов в районе Краснодона и Каменска-Шахтинского была сформирована 37-я армия, которой командовал генерал-майор А. И. Лопатин и куда был причислен Борис Павлович.
К началу сражения по численности войск и по авиации было создано примерное равенство сторон. Правда, по танкам немцы имели двойное превосходство — 250 против 120. Зато по артиллерии, где воевал Борис Павлович, небольшое превосходство было у красноармейцев.
Немцы возобновили наступление на Ростов-на-Дону 17 ноября 1941 года в 8 часов, послав вперед главные силы 1-й танковой армии — 3 танковые и 2 моторизованные дивизии. По стечению обстоятельств ровно через час перешла в наступление и 37-я армия Южного фронта с войсками, примыкавшими к ней с флангов. Войска 37-й армии взяли направление на Большекрепинскую слободу, и в первый день наступления, сбивая передовые части противника, продвинулись на 15–18 км. Встречая ожесточенное сопротивление немецких войск, переходивших в контратаки, в последующие четыре дня продвинулись еще на 15–20 км и к 21 ноября вышли на рубеж Цимлянка, Миллерово, Аграфеновка.
Целью советских войск на ростовском направлении являлся разгром бронетанковой группы Клейста и овладение районом Ростов, Таганрог с выходом на фронт Ново-Павловка, Куйбышево, Матвеев Курган, р. Миус. Поэтому бои продолжались.
— Ростовская наступательная операция стала первым широкомасштабным успехом советских войск в зимнюю кампанию 1941-1942 годов. Вместе с советским контрнаступлением под Москвой, Ростовская операция окончательно похоронила план «Барбаросса», — подчеркивал Борис Павлович в своих воспоминаниях, гордясь тем, что участвовал в исторически значимых боях. — Мы отбросили немцев на 60-80 километров и сняли угрозу их прорыва к Волге и на Кавказ. Вот так!
Потери в живой силе, понесенные сторонами, были примерно одинаковы — 30 тыс. человек с каждой стороны. Но Борис Павлович уцелел и даже не был ранен.
А тем временем враг надвигался на его родные территории: 25 августа 1941 года был взят правобережный Днепропетровск, а 2 октября 1941 года — левобережное Синельниково. Но сражаясь там, куда его посылала судьба, Борис Павлович заодно защищал и свой родной Славгород, он это понимал, и это придавало ему сил.
После перечисленных огненных походов его потрепанное подразделение во второй половине ноября 1941 года отправили на переформирование. Переформирование — это сложный и ответственный процесс, в котором фактически производилась ревизия и фронтов, и военной силы. В результате переформирования можно было попасть куда угодно, в самое неожиданное место. Все зависело от того, какой участок фронта надо было в данный момент укреплять. Учитывались также индивидуальные особенности солдата — его национальность, опыт, возраст, темперамент.
Конечно, читатель и сам это понимает, но не лишне подчеркнуть, что конфигурация фронтов и переформирование войск во многом зависели не только от событий в той стране, по которой шагала война, но и от международной обстановки вокруг этой страны.
На переформировании
Гитлер вовсю рвался к бакинской нефти. Такое стремление было обосновано двумя соображениями: в черном золоте агрессор нуждался сам, но и его противнику без каспийских скважин, из которых он добывал свыше 70 % своей нефти, ему пришлось бы туго. Естественно, столь значительная для СССР потеря повлияла бы на общий ход войны именно в пользу Гитлера, так что, как видим, тут у главного немецкого фашиста был двойной интерес.
Грандиозные прожекты Гитлера на его соратников производили неизгладимое впечатление, так что в 20 апреля 1942 года они преподнесли ему на день рождения торт с нефтяной вышкой и словом «Baku» посредине. Азербайджан был тем сладким тортом, который он съел бы с аппетитом. Гитлер даже назначил дату захвата города — 25 сентября 1942 года.
Подготовка к этой операции велась им давно, практически весь предвоенный период. Правда, там приходилось конкурировать с англичанами, но к началу Второй мировой войны немцы завоевали в Иране прочные позиции, фактически превратив эту страну в свою базу на Ближнем и Среднем Востоке.
Поэтому, пока на нашей земле шли затяжные оборонительные бои и Красная Армия сдерживала продвижение врага в южном и в восточном направлениях, Третий рейх пытался прорваться к бакинской нефти внешними путями, с территории сопредельных государств.
Короче, к 1941 году появилась реальная угроза, что нефтяная и транспортная инфраструктура Ирана будет использована Третьим рейхом против Москвы, а заодно и против Лондона, который эту инфраструктуру создал на свои деньги.
Этого допустить было нельзя.
Однако ситуации вокруг Баку не стояла на месте — после того как 22 июня 1941 года Третий рейх вторгся в Советский Союз, Москва и Лондон стали союзниками и начали переговоры о совместных действиях в Иране, чтобы предотвратить вторжение агрессора в эту страну.
В результате этих переговоров была разработана совместная советско-британская операция по вводу войск Красной Армии на территорию Ирана. Называлась она «Согласие» и планировалась к проведению на период с 25 августа по 17 сентября 1941 года. Для участия в ней готовились специфические войска, способные оказывать сопротивление продвижению немцев к советским границам со стороны Турции или Ирана. В эти войска скрупулезно подбирались бойцы, знающие восточные языки и психологию восточных народов, хотя бы чуть-чуть привыкшие к восточному климату и имеющие восточную внешность.
Борис Павлович оказался прекраснейшим претендентом на эту роль, и был взят на заметку. А, попав на переформирование, был отобран в эти войска и отправлен в Тбилиси, где аккумулировались и в срочном порядке подготавливались основные силы, предназначенные для переброски в Иран. Там он был назначен помощником командира одного из взводов 772-го стрелкового полка 386-й стрелковой дивизии[15], состоящей из специфического восточного контингента, который как раз там и нужен был. Но, к сожалению, этот контингент, сколь бы он ни годился для ведения войны на ближневосточных регионах, отличался не лучшими качествами — был своенравен и трудно соблюдал дисциплину. Как пишут теперь мемуаристы, 386-я стрелковая дивизия отличалась большим своеобразием, ибо «состояла из призывников старших возрастов из Грузии и Армении»[16], причем 7 603 человека в ней плохо или совсем не владели русским языком.
