— Я понимаю. Но я чувствую, что должна участвовать в этом до конца. Завершить цикл.

Это был совершенно определенно не тот ответ, который хотел услышать правитель Идаволла.

— Вы хотите, чтобы я изменил план, потому что вы что-то «чувствуете»? — переспросил он.

Тут уже вмешался эжен Нестор, на протяжении всего совета погруженный в какие-то свои мысли.

— Чутье чародея — не та вещь, которую следует сбрасывать со счетов, милорд. Эжени проводят всю жизнь, постигая свои чувства, учась доверять им и полагаться на них. А они ценят это доверие и как правило, не обманывают своего хозяина.

— Он прав, — поддержал мага Роган, в силу болезни Лейлы (официально; на практике в силу ее абсолютной беспомощности в военном деле) представлявший Иллирию, — Быть может, вы не понимаете этого в полной мере, ведь Идаволлу непривычно иметь дело с чародеями; не беспокойтесь, Иллирия всегда поможет вам необходимым советом…

Это была весьма болезненная шпилька. Как понял Килиан, за ней скрывалась маленькая месть за то, что Иллирию в этом деле откровенно задвинули на второй план.

— В общем, я не отправлюсь туда, — подытожил Нестор, — Отправляйте Лану.

— Пусть будет так, — холодно ответил Герцог.

Если он и испытывал гнев, то ничем его не выдавал.

И похоже, что единственным, кого не удовлетворяло принятое решение, остался Килиан.

— Лана, ты понимаешь, на что подписываешься? — тихо и серьезно спросил юноша, — Это ведь не безопасная прогулка. Будет мясорубка. Хуже, чем на островах.

Он осекся, обожжённый ее ледяным взглядом.

— Не считай меня дурой, Кили. Я все прекрасно понимаю. Хватит считать меня фарфоровой куклой, у которой ножки отвалятся, если она сделает сама хоть один шаг!

Последнее она произнесла неприятным издевательски-передразнивающим голосом.

— Я не считаю тебя куклой, — спокойно ответил чародей, — Но пойми ты, что это большой риск. Риск, который ТЕБЕ вовсе необязательно брать на себя.

Учёный не понимал, из-за чего девушка так разозлилась, но чувствовал, что говорит не то и не так.

«А можно я лучше ещё один флот потоплю?» — мелькнула малодушная мысль.

— А ты сам? — фыркнула Лана, — Ты ведь не военный. Ты тоже не обязан в этом участвовать. Но все же ты участвуешь.

— Ну, во-первых, как бы сексистски это ни звучало, но я мужчина… — начал было Килиан, но под скептическим взглядом чародейки замолчал.

Нет, для него это было важным фактором. Мужчина в его понимании должен был быть всегда готов постоять и за себя, и за других. Для женщины это не только необязательно: если женщине потребовалось это делать, то это печально само по себе. Он знал, что Дозакатные считали такую позицию принижающей женщин, но все же упрямо оставался при своем мнении.

Однако также справедливо было и то, что к его нынешним мотивам это не имело никакого отношения. У него были совсем иные причины желать оказаться в числе тех, кто отправится в Гмундн.

Но об этих причинах он рассказать не мог.

— В любом случае, хоть я и не военный, но я готов стрелять во врага, — сказал маг, — А ты? Ты готова?

— В походе понадобятся не только гориллы с винтовками, — парировала девушка, — Как минимум…

— Может, вас оставить одних? — диссонирующе спокойно осведомился Нестор.

Лана осеклась, презрительно фыркнула и гордо вздернула нос. Кажется, мудрому старому магу удалось её смутить.

Обсуждение продолжалось ещё долго. Своевольная чародейка в буквальном смысле отвоевала себе право участвовать в походе на Гмундн. И хотя Тэрл в этом вопросе полностью поддерживал Килиана, в спор он предпочитал не ввязываться. Если чародейка желает подставляться, — что ж, пусть пользу приносит.

За этим последовало обсуждение многих тонкостей организации и снабжения. Оказалось, в частности, что стараниями Килиана десантный отряд можно вооружить винтовками Дозакатных и фосфорными гранатами. Это была серьезная заявка на победу, но Тэрл не позволил себе очаровываться ею. Войну не выигрывает оружие.

Ее выигрывают солдаты.

Гораздо хуже было то, что никто не мог хотя бы примерно сказать, что может ожидать их в землях Порчи. Килиан заверил, что на пустоши, о которых рассказывал народный фольклор, это будет похоже мало. Пустоши были там сразу после Заката, но за прошедшие тысячелетия многое могло измениться. Несомненно было, что в тех местах обитает множество Тварей Порчи, — в том числе, вполне вероятно, и таких, каких никогда не видел никто из обитателей Полуострова. Кроме того, учёный рассказал, что несколько раз сталкивался в руинах Дозакатных с магической и технологической охраной, защищавшей их даже после смерти хозяев.

Ну, и о воинах халифата забывать не следовало. Хотя основной план предполагал, что их корабли не смогут проникнуть через линию обороны, гарантировать этого никто не мог. На войне глупо надеяться на лучшее.

Солнце давно уже зашло, когда все основные вопросы были решены, и Герцог распустил совет. Первой ушла Лана, следом за ней Амброус. Когда же Тэрл и Леандр остались одни, Герцог негромко спросил:

— Ты ведь понимаешь, что все не так просто?

— Просто никогда не бывает, — хмыкнул воин, — Вы знаете что-то ещё об этом месте, не так ли?

— Увы, практически ничего конкретного, — покачал головой Леандр.

— Вы знаете, что там хранится?

Этот вопрос беспокоил Тэрла давно. Они исходили из того, что черные не должны получить то, что ищут. Это вполне естественный ход мысли: если враг это ищет, значит, ему это нужно, а значит, получив это, он достигнет того или иного преимущества. Но незнание, как именно изменится ход войны, если они справятся и если проиграют, сильно мешало формировать стратегию.

— Судя по тому, что рассказывал мне дед, это вообще не хранилище.

Какое-то время Леандр молчал, будто не был уверен, стоит ли говорить больше. Но это, разумеется, чушь: Герцог Леандр Идаволльский никогда не бывал не уверен. И если начал говорить, значит, уже решил, что договорит до конца.

— Это не хранилище, — повторил он, — Это тюрьма.

— Тогда что в ней такого важного? — не удержался от вопроса гвардеец.

Действительно, если это тюрьма, то нет никакого резона искать ее. Все равно кто бы ни был в ней заточен, после такого срока это представляло интерес разве что для исследователей типа Килиана. Уж точно это не стоило того, чтобы отводить элитную боевую группу от линии фронта.

— Это не тюрьма для людей, Тэрл, — в голосе Герцога не прозвучало осуждения или раздражения, но Тэрл сразу же почувствовал всю глупость своего скоропалительного вывода, — Там заточено что-то другое. Что-то бессмертное и очень, очень опасное. Нечто такое, что вселяло ужас даже в Дозакатных со всей их непередаваемой мощью.

— И вы думаете, что оно до сих пор там? — недоверчиво спросил воин.

Время, прошедшее с тех пор, с огромным трудом укладывалось у него в голове. Могло ли быть такое, чтобы живое существо существовало на протяжении стольких лет, веков и даже тысячелетий… И не сошло с ума?

И не делало ли безумие его ещё более опасным?

— Я не знаю, — ответил Герцог, — Но вряд ли черные затеяли все это ради чьих-то останков. И если то, что рассказывал мне дед, правда… Оно не должно выйти на свободу, Тэрл. Понимаешь?

— Понимаю, — склонил голову воин.

Несомненно, нужно было остановить халифа. И возможно, если потребуется, уничтожить пленника древней тюрьмы, если это, конечно, вообще возможно.

— Значит, не понимаешь, — покачал головой Леандр, — Эта задача имеет наивысший приоритет. Важнее твоей жизни. Важнее жизней остальных. Если ты обнаружишь, что кто-то из твоих товарищей может освободить то, что заключено под Гмундном… Ты должен будешь убить их.

Тэрл снова поклонился:

— Будет исполнено.

«Стремительный» был необычным кораблем. В отличие от стандартных галер, у него весла играли явно подчинённую роль по отношению к парусам. Можно было сказать, что это — корабль старой школы. О, нет, такая технология не была утеряна при Закате, но использовалась ныне редко. В прибрежной зоне, где легко наткнуться на рифы, а ветер запросто может дуть в сторону берега, маневренность, предоставляемая веслами, попросту ценнее. Преимущества паруса начинают раскрываться при дальнем плавании, но дальних путешествий уже давно не совершалось.