Она мечтала побывать в отдаленных землях, отсеченных от полуострова территорией Пустошей с их гибельной Порчей, найти другие города, пережившие Закат, познакомиться со странными и необычными народами и наладить с ними дружбу.

Увы, пока телепортация ей не давалась, это едва ли было возможно. Корабли ходили разве что к необитаемым островам на том месте, где до Заката находился другой полуостров; большая же часть известных берегов была поражена Порчей.

— То есть, кто-то может прийти незваным, несмотря на стены, — помрачнел посол.

— Это опаснее, чем если покушение совершит кто-то из гостей, — заметил воин, — Вы можете как-то предотвратить появление врагов на территории?

Лана покачала головой:

— Это невозможно. Тем более, не зная, кто и как собирается туда попасть.

— Тогда можете ли вы сделать хоть что-то?

Это «хоть что-то» ее неприятно задело, но чародейка сочла ниже своего достоинства скандалить по этому поводу.

— Следить. Если кто-то поблизости будет творить магию, я почувствую это раньше, чем увижу. Если что-то такое почувствую, подам сигнал.

— И на том спасибо.

Видно было, что по мнению Тэрла, этого было очень мало. Но Лана сочла, что это его проблемы.

Если бы кто-то в этот момент заглянул в номер гостиницы, где остановился путешественник из Иллирии, то усомнился бы в его психическом здоровье. Серьезный ученый, выпускник Университета свободных наук, сидел на полу, шептал непонятные слова и будто тасовал невидимую колоду.

Тем не менее, сумасшедшим он не был. Внутренним зрением он видел, как под его пальцами изменяются мельчайшие частицы, из которых состоит само пространство вокруг него. Под их влиянием изменялись другие частицы, соприкасавшиеся с ними, в свою очередь передавая изменение дальше, по принципу домино. Это был хаос, обращающийся в порядок под действием древнего заклинания.

Закончив описывать событие, которое вызывал к жизни, колдун сцепил руки в замок, замыкая цепь, и прислушался к себе. Похоже, он недооценил естественную вероятность этого события. Это заклятье можно было сотворить и без таких материальных затрат.

Это заставило его досадливо поморщиться. Не только потому что ему было жаль уничтоженных золотых монет, но и потому что человеческий организм не был приспособлен для хранения излишков силы. Нужно было выпустить ее.

В принципе, это было сделать легко. Но иллириец был скуповат, да и пассивное ожидание результатов уже совершенных действий было ему в тягость. Одним движением поднявшись, он подхватил шпагу и вышел на вечерние улицы Спалата.

Смешно. Люди обожают говорить, что живут в цивилизованное время. Что времена варварства прошли. Но пройдет несколько десятилетий, — и окажется, что сейчас еще времена варварства, а цивилизация наступит только тогда. Потом пройдут еще десятилетия…

Пройдут века, тысячелетия. И в любую эпоху цивилизованное время вот только что наступило. А между тем, достаточно заглянуть за фасад цивилизации, чтобы обнаружить дикость и мерзость, неизменные на протяжении всей человеческой истории.

Сегодня чародей искал ее целенаправленно. Искал, чтобы излишек силы не пропал впустую, а сделал этот мир капельку чище. Например, очистил улицы от того обезьяноподобного громилы, с недвусмысленными целями тащившего плачущую девушку в подворотню.

Дежурное требование отпустить девушку. Пустая формальность. Противник недооценил его, и будет наказан. Удар в грудь, слишком слабый при такой разнице весовых категорий. И выпуск большей части накопленной силы в виде электричества. Прикосновением — только так можно было обеспечить точность и эффективность, которых недоставало разбрасыванию молний.

Громила рухнул замертво, и колдун перевел взгляд на девушку, в глазах которой страх смешался с восхищением. Девушка симпатичная. Не будь он в этом городе по делу, непременно попробовал бы воспользоваться произведенным эффектом. Впрочем… и без того он мог извлечь пользу из этой встречи.

— Не шевелись.

Пустив остатки силы через кончик пальца, юноша потянулся к ее виску.

Тэрл не любил балы. Ровно так же он относился к маскарадам, карнавалам и даже турнирам. Ко всем массовым мероприятиям, где безмозглая толпа ради праздного веселья дает потенциальному злоумышленнику шанс воплотить в жизнь свой план.

Увы, его никто не спрашивал. Традиции были неизменны, и официальной части непременно предшествовала праздничная. Представление, по сути дела.

Именно на этом балу жених и невеста впервые увидят друг друга — и, как предлагается поверить зрителям, влюбятся друг в друга с первого взгляда. Казалось бы, почему бы просто не сказать: «Вас не спрашивают, но вы друг на друга посмотрите, чтобы ни с кем не перепутать в первую брачную ночь»?

Тем более что маркиз Амброус не особенно старался создать нужное впечатление. Со своей невестой он был учтив, галантен и обворожителен, но точно так же он вел себя и еще с тремя женщинами. В том числе и с Иолантой. Пожалуй, с Иолантой даже немного больше.

Картина этой сладкой парочки вызвала у Тэрла раздражение. У Иоланты была четкая задача: следить за признаками колдовства и подать сигнал. Но глядя на то, как она танцует и смеется, воин подозревал, что единственное, за чем она следит, это маркиз с его фирменной улыбочкой и голубыми глазами.

Тэрл сплюнул бы, да этикет не позволял. Ну вот почему непременно должно было так случиться, чтобы по части колдовства пришлось полагаться на незамужнюю юную девицу? Самое ненадежное существо, какое только придумал Господь.

Под началом Тэрла сейчас было сто человек, поделенных на пять отрядов. Один, с ним самим во главе, охранял собственно маркиза. Двое следили за галереями над праздничным залом. Еще двое оставались в резерве; их задача была отреагировать, когда… если чародейка подаст сигнал.

Он собрал бы в зале и больше, но тогда то, что охраны было больше, чем гостей, стало бы слишком заметным. Пошли бы разговоры. Кроме того, там были еще десять иллирийских солдат из охраны маркизы, но они ему не подчинялись. Кто-то из гостей тоже мог в случае чего сражаться, но большинство, как он полагал, в случае реальной опасности будут только бегать и кричать.

Наконец-то бал закончился. Музыка стихла. Обессиленные музыканты убрались с возвышения в глубине зала, освобождая место… другим артистам. Дипломатам, то бишь.

Делегации сторон выстроились напротив друг друга, как два войска. Впереди располагались послы. Следом за ними — маркиз с маркизой. Прикрывала тылы охрана; Тэрл заметил, что чародейка расположилась в ряду иллирийских солдат, но как бы поодаль. Что ж, возможно, это имело смысл. А еще возможно, что она наконец-то займется делом.

Тэрл знал, что в действительности договоренность давно уже достигнута. То, что творилось перед зрителями, было всего лишь шоу.

Сначала очередная перебранка между послами, каких он слышал уже сотни. Бла-бла-бла, последняя война. Бла-бла-бла, идеологические разногласия. Бла-бла-бла, Закат Владык. Бла-бла-бла, жизни невинных. Бла-бла-бла…

Как ни странно, этот этап оказался совсем коротким. То ли послов это тоже уже достало, то ли, скорее, просто они решили не затягивать, чтобы не испортить впечатление. Обоих послов оборвало выступление Амброуса.

— Господа, я слышал достаточно, — заявил он, выступив из-за плеча своего посла, — Наши страны веками воевали между собой. Но разве это правильно? Разве так подобает поступать народам, несмотря на все разногласия, родственным друг другу?

Речь была хорошо отрепетирована, но маркиз умел произносить ее так, чтобы создавалось впечатление жара и убежденности.

— Долгие годы я не думал об этом. Живя в изоляции, мы видим лишь себя. Но лишь теперь мне открыта истина. Часть не может существовать без целого. Я понял это благодаря вам, прекрасная Леинара.

Роган как бы невзначай посторонился, позволяя маркизе выйти вперед. Амброус же одним движением опустился на колени.