— Ты в машине? — спрашиваю я, закрыв крышку ноутбука и взяв его подмышку.

— Я недалеко от тебя. Хочешь, чтобы я приехал и забрал тебя? — предлагает Шон, когда я встаю с места и направляюсь к двери.

— Я выйду через десять минут. Увидимся. — Я отключаюсь и кладу телефон в карман.

— Куда-то уходишь? — спрашивает Элис, ее глаза устремлены на экран проектора, где я вижу «Реальную Любовь» в миллионный раз, наверное, на этой неделе.

Мама поворачивается и одаривает меня хрупкой улыбкой. Взгляд, причиняющий боль. Но я знаю, что со временем все наладится. Она еще слаба и не смирилась со смертью бабули, и едва покидала квартиру, за исключением организации похорон.

Но это было ожидаемо. В конце концов, моя бабушка была сильной женщиной, которая играла огромную роль в нашем воспитании. Большую часть вечеров после школы мы с Элис проводили в ее доме, пока родители были на работе допоздна. Мы сами создали эту связь, и я был обязан Гупи очень многим. Она многому научила меня еще с малолетства, и я всегда буду признателен ей за помощь, когда наш отец ушел от нас в те далекие годы.

— Я просто пойду прогуляюсь. Я ненадолго. Вы же будете в порядке? Хочешь, возьму что-нибудь на ужин? — Я обнадеживающе улыбаюсь маме, рассчитывая на ответную реакцию, но она не отвечает.

Выражение ее лица все еще испуганное и растерянное.

«Все будет в порядке» — процеживаю я сквозь зубы, пока Элис не видит.

Мама прикрывает глаза и слабо кивает мне.

— Я знаю.

Элис вытягивает шею и смотрит на нас по очереди.

— Что вы знаете? Скажите мне.

— Боже, перестань быть такой любопытной, — передразниваю я ее, высунув язык и выходя из квартиры.

— Как бы не так, неудачник! — кидает она вслед.

Улыбка скользит по моим губам. Несмотря на обстоятельства, мне действительно было приятно, что семья рядом со мной. Это заставило меня понять, насколько я ими пренебрегал в каком-то смысле. Я не проводил с ними достаточно времени. Особенно с бабушкой. Но не в моих силах повернуть время вспять. Я всегда говорил, что они — мой высший приоритет. Настало время привести в действие это заявление, чтобы в этом убедиться.

Вы можете выбирать друзей, но не семью. Эти слова поражали меня до глубины души.

Я припомнил холст, висевший у мамы в гостиной, слова, насмехавшиеся надо мной последние тридцать лет, наказание, возраставшее с каждым взглядом на них.

Мы не идеальны, но мы — семья.

Я ненавидел эту чертову картину, когда был ребенком, но по иронии судьбы только теперь осознал ее важность. Поэтому был полон решимости сделать все правильно.

Шон без остановки трещит с Бенедиктом по автомобильному Bluetooth о фотографиях, которые мы получили. Я периодически встреваю в их болтовню, но только потому, что мой гнев перманентно возрастает.

— Ты собираешься с этим разобраться? — спрашивает Бенедикт через громкую связь. — Это большая проблема, нельзя просто закрыть глаза.

Я стискиваю зубы.

— Я знаю.

— Мы разберемся, — заверяет его Шон. — Так, мы приехали, нам нужно идти.

Заглушив двигатель, мы отстегиваем ремни безопасности и покидаем автомобиль, накинув на плечи пиджаки.

Отряхнув рукава, я смотрю на Шона.

— Готов?

Он кивает.

Мы проходим к офисному зданию и входим в парадную дверь. Ноутбук все еще у меня под рукой, так что я иду прямо к своему офису. По пути мы встречаем Келли, и она обыденно здоровается с нами предлагает кофе, но я качаю головой и говорю, что мы заняты.

Шон закрывает за нами дверь и скрещивает на груди руки. Он молча наблюдает, как я включаю ноут и распечатываю четыре фотографии, а после складываю их в большой коричневый конверт.

Когда я заканчиваю, то закрываю крышку ноутбука и двигаюсь к двери, но вижу, что кто-то притаился снаружи.

— Шон, — бормочу я, киваю на фигуру.

Он оборачивается и откидывает голову назад.

— Я буду в своем офисе. Зайди ко мне перед этим.

Он широко раскрывает дверь и показывает Джека.

— Проходи и садись, — говорю я, огибая стол.

Джек входит, садится напротив меня и вручает мне листок бумаги.

— Мы не были информированы об этом еще несколько минут назад. Мне нужно, чтобы Вы сказали, как мне этим распорядиться.

Просмотрев отчет, который он мне только что дал, я вижу красную пелену перед глазами. Мой пульс ускоряется, дым валит из ушей.

— Это шутка? — выдаю я. Бросив бумагу вниз, я вскакиваю с места и направляюсь к двери. — Где она?

Я ускоряю тяжелый шаг, пока устремляюсь к команде администраторов Джека на противоположной стороне офиса. Они отмечают, как я прокладываю себе путь, и немедленно застывают. Не так уж часто я наведывался в главный офис. Обычно все решалось в зале заседаний или за моим собственным столом.

— Хочу видеть тебя в своем офисе. Прямо сейчас, — бросаю я, указав пальцем на Айви.

Адреналин подскакивает на десять пунктов, и плевать мне на прекративших дышать и замерших за своими столами сотрудников. Эта дешевая, грязная, мелкая низшая форма жизни должна знать, кто здесь босс, и что она не может на*бать меня и думать, что я ничего не узнаю.

Я разворачиваюсь и направляюсь к себе в офис, просигналив Шону над головой, потому что знаю, что он прячется где-то рядом.

— Келли, ни с кем не соединяй меня, — рявкаю я, проскочив в открытую дверь так, что она грохается о стену. Комната дрожит, когда я подхожу к окну и хлопаю руками о подоконник.

— М-мистер Льюис?

Парой секунд позже Айви с широко распахнутыми глазами заходит в мой офис вместе с Шоном и Джеком. Мужчины стоят по обе стороны от нее, она кажется смущенной под их взбешенным взглядом. Но только это одно не опровергнет мои догадки. Она — лгунья. Я ненавижу лгунов.

— Я бы предложил тебе сесть, Айви, но боюсь, надолго ты не задержишься. Теперь, прежде чем я уволю тебя, есть ли что-то, что ты хотела бы рассказать?

Я даю ей возможность признаться. Это ее шанс поступить правильно и все рассказать. И я оказываюсь в тупике, потому что предложения она не принимает. Вместо этого она просто пожимает плечами, как наглый ребенок, который пытается симулировать незнание ситуации.

— Не понимаю, о чем Вы, — выдает она ответный залп, ее отношение меняется. — Почему меня нужно уволить? — Она поворачивается к Джеку и указывает пальцем ему в лицо. — Извращенец здесь он. Если кого и нужно уволить, то его.

Моя челюсть опускается, но я быстро прихожу в себя и закрываю рот. Я поражен. Кто это — та же самая робкая маленькая Айви, которая и мухи-то не обидит? Сейчас я смотрю на нее совершенно в другом свете. Это просто позор, она все испортила, связалась не с теми людьми еще до того, как у ее потенциала возник шанс раскрыться. Возможно, в будущем я использовал бы кого-то вроде нее для больших проектов.

Стыдоба, да?

Джек краснеет и заикается в ответ:

— Э-это нелепо.

Я поднимаю руку.

— Достаточно. Речь не о Джеке. О тебе, Айви.

Я вскрываю конверт и кидаю четыре фотографии на стол.

— Хочешь теперь объяснить?

Я видел, как она бледнеет. Кажется, я ее зацепил.

Я также бросаю поверх отчет Джека так, что он падает на стол лицевой стороной.

— Все еще ничего? — спрашиваю я, постукивая пальцем по подбородку.

— Г-где? К-как ты их получил? — Она явно дрожит, когда берет фотографию. — Ты следил за мной?

Забрав у нее фото, я качаю головой.

— Нет, мы следили за ним. Как ты связана с Дэйлом? Просто друзья? Или друзья по потрахушкам?

Айви смотрит на меня с отвращением.

— Я не шлюха.

— Так расскажи нам, — говорю я, пожав плечами. — Какие еще у тебя с ним дела, кроме продажи нашей клиентской базы?

— Моя карьера. — Она закатывает глазки, будто говоря, какого черта я задаю такие вопросы. — Он сказал мне, что сотворит из меня нечто большее и внедрит в нечто гораздо лучшее, чем… это место.