Елена снова прошла в студию и прочла положенное с нейтральной, вежливо-ироничной улыбкой, хотя на душе у нее кошки скребли. Настало время разобраться с гостем.

В студию ввалился набриолиненный, тонконогий персонаж в модном длинном пиджаке, Парочкин. Жуир, ясно с первого взгляда, оправдались худшие Еленины опасения. Он лучезарно улыбнулся в камеру, и стало заметно, что в переднем ряду не хватает зуба, потом обратил свое благосклонное внимание на Елену.

- Расскажите о вашей последней коллекции, - прочитала она по листу после необходимых приветствий.

- О! - вскричал Парочкин. - Это секрет. Могу только сказать, что она побьет все хиты прошлых сезонов. Я использовал для ее пошива нетрадиционные материалы.

- Мы знаем, что вы любитель нетрадиционных материалов, - отметила Елена с еле заметной улыбочкой, готовая возненавидеть себя. - Чем же на этот раз нас порадуете?

- Консервные банки! - изрек Парочкин и тонкой ладонью провел по шевелюре, блестящей в свете софитов, подобно стеклу. - И тюбики от зубной пасты. Это все, что я пока могу вам сказать. Консервные банки и тюбики как символ вторичной утилизации ценностей...

Елена выходила со студии с ощущением провала. Эта дубина Парочкин четверть часа распинался на разные темы, все больше касательно своей гениальности, а она задавала вопросы по списку и ерзала на месте от нетерпения, жаждая отделаться от его прелестного общества.

- Совсем другое дело! - отметил Богаделов, поймав ее за рукав. - Вы прямо пожирали его глазами, было видно, вам не терпится узнать о человеке побольше. Судя по всему, он произвел на вас впечатление?

Елена глянула на него, как на чумного.

- В следующий раз запись с известным писателем, автором тридцати восьми бестселлеров, вот вам парочка на ознакомление. - Богаделов сунул ей книжки в обложках попугайной расцветки.

- Спасибо, - пробормотала Елена. - Больше от меня ничего не требуется? Ну я тогда пойду...

Она была убита, и даже теплый ветер не освежил. И домой вернулась в настроении паршивом, хуже некуда. Не успела сварить кашу на ужин, запищал телефон.

- Здравствуйте, Елена Птах! - сказал мужской голос в трубке независимо и требовательно, тоном упрека. - Наконец-то я вас застал!

- Не могу пока разделить вашу радость, так как не знаю, с кем говорю, откликнулась не очень любезно Елена.

- Само собой, вы не знаете! - скептически настроился голос. - Вам до меня дела нет, я фигура, в вашей жизни не существующая. Я вас никак не задеваю, хотя вы меня и задеваете.

- Очень интересно, - констатировала Елена.

- Стив Безобразов, - представился обладатель голоса. - И обратите внимание, ударение в фамилии ставится на букву "о". Прошу не перепутать.

- Постараюсь, - сказала сбитая с толку Елена.

Это имя ей ничего не говорило. Удивлял не столько факт появления очередного незнакомца, сколько то, как он исковеркал свою старую русскую фамилию, присвоив ей несвойственное ударение.

- Ну что же, вы еще не поняли, откуда ветер дует? - настойчиво спросил Стив Безобразов.

- Простите, нет.

- Я художник! - воззвал Безобразов. - Творец, к вашему сведению.

- Очень рада за вас.

овсянка на плите настоятельно требовала присутствия, а разговоры по телефону с потенциальными пациентами клиник обычно не входили в расписание Елены.

- Вы же грубо растоптали высокое искусство! - быстро проговорил Стив Безобразов, видимо, боясь, что она оборвет его. - Я звоню вам высказать свое "фи". Вчера я прочел статью в этой отвратительной "Столичной газете", отвратную статью в отвратительнейшей газете. И статья была подписана вашим именем. Эта статья переполнила чашу моего терпения. Она еще раз напомнила мне тот ужасный вечер, когда вы схватили со стенда мою композицию и разгромили ее на глазах плебеев!

- О! - только и сказала Елена. - Тогда все понятно.

И хотя в том поступке она, можно сказать, раскаивалась, от патетических интонаций и высокопарных сентенций творца с нечеловеческим именем ее душил смех.

- Вы попрали то, о чем не имеете ни малейшего представления, распинался Безобразов уже значительно медленнее, уловив, что Елена внимательно слушает его, и не разобравшись в природе этого интереса. - Все эти ужасные разговоры о том случае... Как вы думаете, сколько мне пришлось выслушать от знакомых и полузнакомых? Басня верна, даже старый козел лягнет полумертвого льва! - Выдав походя присловье, Стив Безобразов осекся, но быстро подхватил мысль. - Как вы думаете, приятно ли мне все это?.. И что же?! Ни в одной публикации на эту тему не было даже упоминания моего имени!.. Ни единого, я подчеркиваю! Где справедливость в этом худшем из миров, я вас спрашиваю?..

- М-м-м... - тянула Елена.

Она очень хотела просить прощения, но чувствовала, что если откроет рот, то засмеется.

Овсянка бурлила, уже приподнимая крышку, и Елена тихонечко положила трубку, сыпавшую возмущенными возгласами, на тумбу, прокралась к плите, выключила конфорку, сняла кастрюлю и спокойно вернулась.

- ...ужасная женщина, - услышала она конец одной фразы, а вослед без паузы уже лилась другая. - Вы наплевали в мою душу, разбили, разнесли ее, когда уничтожили композицию. Я видел ваши горящие глаза, о фурия, и не мог сдвинуться с места. Я был поражен, я был возмущен! Как, думал я, неужели такое возможно, и это в наш век!.. В век всевозможных свобод!..

- Одну минуточку, Стив, - перебила Елена. У нее не было охоты выслушивать стенания до вечера. - Я хотела бы принести вам свои искренние соболезнования, всяческие извинения и все такое...

Идея мелькнула у нее, и Елена торопливо добавила:

- А кроме того, у меня есть предложение, которое должно вас примирить с тем случаем...

Раздвинуть рамки, сказал Богаделов? Постепенно раздвинуть? О да, она на это способна! Они еще не ведают, с кем связались.

- Елена, вы знаете, что по договору вы не имеете права сотрудничать с другими корпорациями в деле оказания рекламно-имиджевых услуг?

- По какому договору? - сперва "не врубилась" Елена.

- Да по тому, который вы невзначай подписали! - желчно напомнил Кирилл. - И пункты которого обязались строго выполнять. И с санкциями которого, предполагается, вы знакомы.

- Вы же видели, я подписала его не читая, - возмутилась она. - Вы и словом не обмолвились насчет каких-то санкций и запретов. Мы же устно все обговорили!..

- Не прикидывайтесь, что вы не от мира сего. То, что вы не прочли бумагу перед тем, как поставить свою подпись, по-вашему, чьи проблемы, ваши или мои?

- По-моему, это не проблемы, - парировала Елена с обезоруживающей прямотой. - В чем, кстати о птичках, я преступила условия?

- Кстати о птичках! - возопил Кирилл. - Кстати о птичках! Майн готт, иногда вы просто выводите меня из себя.

- Я заметила, - ляпнула она.

- Только что смотрел второй канал и видел нарезку из каких-то безумных сюжетов и ваши ехидные к ним комментарии. А потом краткий отрывок беседы с каким-то хлыщом. На будущей неделе они планируют запустить передачу. Что это такое, я вас спрашиваю? Почему вы нас не предупредили?

Елену, как на грех, снова разобрало. Не сдержавшись, она глупо хихикнула и спросила:

- Неужели правда комментарий был ехидным? Ну слава богу!.. Я боялась, что все это будет выглядеть как постановка к похоронному маршу и я сама в роли мертвеца.

Еще один излюбленный женский прием, представать дурочкой в глазах мужчины, подействовал безотказно, и голос Кирилла смягчился.

- Лена, мы могли бы сейчас поужинать и заодно обсудить возникшие трудности?

- Ну, раз уж я все равно здесь...... Однако, должна признаться, у меня ни гроша в кармане.

Кирилл лишился дара речи и только с такой великой укоризной посмотрел на нее, что Елена сразу подняла руки:

- Признаю свою ошибку. Простите.

В ресторане "Тамерлан", прямо посреди зала, пышет жаровня, на раскаленной поверхности которой шкворчат сочные куски мяса, морских гребешков, трепангов. Все это приготовляется на глазах посетителей. Меню поднес официант в одежде монгола.