— О’кей? — Стив выглядел так, будто все было совсем не о’кей. Он отвернулся к плите, взял овощи и вывалил половину на сковороду. И на этот раз даже не взглянул на то, что делал. — Ты говоришь так, потому что Баки оборотень?

— Не уверен, что тот, кто придумывал определение «пансексуал», задумывался об оборотнях. Думаю, имеются в виду люди, которых не устраивает бинарная гендерная система. Но, эй. Точно, — Тони ободряюще улыбнулся Стиву. — Оборотни.

— Ох, ладно, — Стив замолчал, посыпая омлет сыром и складывая пополам. Когда он снова заговорил, голос был намного тише. — Почему ты сказал «очевидно»?

Очевидно? Тони произнес «очевидно»? Он нахмурился, отчаянно желая, чтобы кофе варился быстрее, а потом вспомнил, что не нажал на кнопку. Что за примитивная техника!

— Э-э-э… Про тебя и твоего оборотня?

Стив покраснел? Его щеки выглядели явно розовыми.

— Ты сказал — очевидно, что я би или пан. Если это потому, что мы вчера… на диване… — он покачал головой, которая внезапно исчезла за дверцей шкафчика, которую он открыл, доставая тарелку.

— Вовсе нет. Я бесчисленное количество раз был голым или почти голым на различной мебели с людьми, которых видел первый раз в жизни, — Тони фыркнул и стал пристально смотреть на кофеварку, задаваясь вопросом, какие шаги ему следует предпринять для ускорения процессов и в этой машине тоже. В конце концов, два быстрых аппарата производят в два раза больше кофе… — Это из-за того, как ты на него смотришь.

Омлет чуть не сполз с тарелки, когда Стив шокировано посмотрел на Тони. Потом он снова опустил взгляд, и — Тони был точно уверен — его уши стали опасно пунцовыми. — Вот. Ешь, — он поставил перед ним блюдо и отвернулся. Чтобы начать по-новой разбивать яйца.

— Постой, постой. Погоди. Ты что, разве не влюблен в Барнса? — Тони недоверчиво прищурился. — Потому что я не ошибаюсь. Никогда. Секс и инженерия — две вещи, в которых я никогда не ошибаюсь.

— Нет никакого секса, Старк. Ешь уже свой гребаный омлет.

— Ага! — Тони достал из ящика вилку и указал ею на Стива. — Вот и проблема. Сексуальная неудовлетворенность. Иди, скажи ему, чтобы снял свою шубейку и… ну, ты знаешь. Во всех ванных комнатах должны быть смазка и презервативы. Хотя, возможно, вам резинки и не нужны… Стойкие к инфекциям и всё такое, — Тони продолжил весело размахивать вилкой. — Но без смазки точно не обойдетесь, поверь бывшему плейбою…

Стив шарахнул яйцом о край миски с такой силой, что опрокинул ее. Содержимое растеклось по всей стойке.

— Черт, — он схватил губку, чтобы немного передохнуть. Потом продолжил уже спокойнее. — Черт побери, Тони. Остановись, ты совсем не помогаешь.

Тони моргнул, наблюдая за тем, как Стив пытается справиться с непростой задачей вытирания яичной лужи. Тот наконец закончил сгребать все от края в центр и взялся за рулон бумажных полотенец. Тони продолжил спокойно есть оказавшийся таким вкусным омлет и встал, только когда сварился кофе, чтобы налить в кружку, принесенную из кабинета.

Тони помолчал, пока Стив боролся за чистоту, и заговорил, как только тот вернулся к приготовлению собственного завтрака.

— Так ты не любишь Барнса?

— Я… — Стив разбил в миску несколько яиц, прежде чем ответить: — Я не знаю. Но это действительно не имеет значения. Он мой лучший друг, Тони.

— И что? А Пеппер мой лучший друг. Хотя, если честно, Роуди я знаю дольше.

По-прежнему не отрываясь от готовки, Стив ответил: — Ага, а еще Гидра использовала его как чертову игрушку в течение нескольких десятилетий. При этом регулярно обнуляя и засовывая в морозилку до следующего задания. Не говоря уже о том, что он оборотень.

Черт. Тони почувствовал укол разочарования и быстро посмотрел вниз, чтобы избежать взгляда Роджерса, если тот повернется. Оборотень… Да, конечно, это, безусловно, было проблемой, но… ну, Тони не думал, что Стива это может настолько напугать. Это казалось ужасно несправедливым.

Да, Баки пытался убить его вчера. И «оборотень» это намного хуже, чем, скажем, если бы они придерживались противоположных политических убеждений или исповедовали разные религии. Но, черт возьми, это неправильно. Пеппер оставалась с Тони после намного более худших вещей, чем просто быть оборотнем.

Повзбивав яйца намного дольше, чем необходимо, Стив повернулся к Тони.

— По крайней мере, он не знал, что был в Гидре…

— Ну да. В противном случае ты бы уже давно надел на него наручники, а ДЖАРВИС вовсю трудился бы над его депрограммированием, — Тони бросил вилку и пошел к кофеварке, наполнить кружку еще раз. — Спасибо за завтрак.

— Налей и мне немного, а то все выпьешь. А потом скажи, что мы можем сделать с его убежденностью в том, что он находился на стороне добра. Или… Черт. Неужели мы просто позволим ему продолжать так думать? Он уверен, что делал вещи, которыми я бы гордился, Тони. Он… — Стив покачал головой и развернулся, чтобы вылить яйца на горячую сковороду.

— ДЖАРВИС, займись. Выясни все, что касается депрограммирования, — велел Тони. — Когда закончишь, пошли информацию… — он замолчал. Если Стиву — это будет не слишком полезно. Он, как выяснилось, совсем не жалует оборотней. —… мне, — закончил Тони.

— Слушаюсь, сэр.

— А мне? — голос Стива был сиплым.

Тони глубоко вдохнул и отступил назад, вдруг осознав, как много — или мало — места между ним и потенциально сорвавшимся с эмоциональных катушек суперсолдатом. — Это, возможно, не лучшая идея, Кэп. Тебе, вероятно, следует держаться от него подальше. Пока не разобрался…

— Вот уж нет, — он снова повернулся к Тони, и тот почувствовал его взгляд как пощечину. — То, что я не могу дать определение своей ориентации, никак не влияет на то, что я хочу позаботиться о нем…

— Эй. Я не о том… — Тони покачал головой и отступил еще на шаг. — Не получится помочь ему, имея такие предубеждения против оборотней.

— Я… Что? — нахмуренность Стива резко сместилась в сторону озадаченности. — Я ничего не имею против оборотней. Да, его форма оборотня… Это трудно принять. Но он пытался убить меня, будучи в ней. Так что думаю, мне можно… А когда он волк — мне хорошо с ним. Он такой… плюшевый. Это меня успокаивает.

— Успокаивает? — Тони недоверчиво нахмурился. В его крови явно не хватало кофеина, чтобы держать рот на замке. — Он не щенок, Роджерс! Тебе «трудно принять», когда он в форме оборотня, но это то, кто он есть.

— Я знаю! — Стив сделал один угрожающий шаг в его сторону, затем остановился, крепко сжав в кулаке лопатку. — Я знал его, когда мы были детьми! И, конечно, я знаю, что он один и тот же человек во всех этих формах. Но я пока не могу контролировать собственные рефлекторные реакции на него в виде оборотня, который хотел меня убить. Дай мне хотя бы денек, — он повернулся к плите, пробормотал: — Черт, — и снял сковороду с огня.

— Нет. Нет, Роджерс, ты не получишь для себя день. Это ему нужен день или неделя, или вся его чертова жизнь, чтобы оправиться от того, что произошло. Чтобы осознать и перестать верить тому, что ему внушили когда-то, — Тони сорвался. — Если ты сейчас пообещаешь ему любовь до гроба, а потом передумаешь из-за того, что он оборотень — неважно, в какой форме — то сделаешь все намного хуже.

Стив смотрел на Тони как на боксерскую грушу. Чувство было такое, что он примеряется куда бы ударить. Но потом Стив вздохнул и сказал: — Он все еще переживает, что может укусить меня, Тони. А я даже не знаю, если это случится, стану ли я тоже оборотнем или нет. Дай мне чертов перерыв, — и он рванул мимо него в выходу.

Тони не дышал, пока Стив не скрылся за дверями лифта. Только тогда он позволил себе вздохнуть и тяжело прислонился к стойке, на несколько секунд закрыв глаза. Все плохо, если не сказать больше. Катастрофа — если быть совсем откровенным.

Пеппер была намного лучше его во всем этом. В «отношениях» ей практически не было равных. Тони еле поборол искушение позвать ее обратно. Нет, не сейчас. Только после того, как все вокруг станет полностью безопасным. Ладно, хоть немного более безопасным. «Ремонт» любви всей жизни Капитана Америки займет второе место в приоритетных задачах. Сначала нужно убедиться, что у Гидры не получится перебить их всех.