Паркинсон пытается вспомнить, что было вчера, но ей это очень плохо даётся. Последнее, что она помнит – это то, как Забини нашёл в вещах Малфоя тот порошок… И это всё. Дальше обрывки воспоминаний туманны. Да ещё и эта чёртова боль, сжимающая виски, от которой хочется завыть.

– Мааааальчики! – хнычет она, пытаясь толкаться.

Наконец раздаётся недовольное бурчание Драко. Он медленно приоткрывает один глаз, затем второй.

– Что происходит? – еле разлепив губы, хрипит он.

– Ну… Во-первых, ты меня держишь, и я не могу подняться, – ещё не до конца восстановившимся голосом замечает она.

Он долго моргает, пытаясь понять, о чём она. Потом убирает свои руки.

– Во-вторых, мы вчера конкретно перебрали.

– Это я уже понял, – огрызается Драко, пытаясь хотя бы перевернуться и принять сидячее положение.

Но у него ничего не выходит, потому что каждый раз он падает обратно.

Наконец, слышится движение с другой стороны. В себя приходит Блейз.

– Ребят… Мне плохо… – первое, что они слышат от него.

– Всем плохо, – резонно заявляет Малфой.

– Блейз… Убери ногу, пожалуйста… – просит Паркинсон.

– Какую нахер ногу? – не понимает он.

– Свою!

– А… Извини.

Сразу становится легче. Пэнси за несколько попыток удаётся подняться на ноги. Первым делом она подбирает с пола свои топ и юбку, порядком помятые, но это всё же лучше чем ничего. Она натягивает вещи на себя, чтобы придать ситуации хоть немного больше приличия. Затем переводит взгляд на ещё не вставших сокурсников.

Малфой просто лежит, прикрыв глаза. Забини пытается куда-то перекатиться.

– Кто-нибудь может всё-таки вспомнить, что мы тут вчера вытворяли? – интересуется она, разглядывая устроенный ими хаос. – Надеюсь, за пределами этого кабинета стены Хогвартса ещё стоят?

– Мы не выходили отсюда, – тотчас отзывается Драко, не меняя своего положения.

Пэнси невольно скользит взглядом по белоснежной коже, прессу и рельефу мышц. Как ему удаётся сохранять тело таким идеальным?

– А ты что-то помнишь? – поражается Блейз. – Я вот почти ничего.

– И я, – вздыхает Паркинсон.

Их взгляды обращаются к Малфою. Тот, не открывая глаз, спокойно делится с ними воспоминаниями и прошедшей ночи вполне будничным тоном:

– Ничего такого там не было. Мы приняли много дури и были в не очень адекватном состоянии. Ты, Блейз, открывал окно и кричал на улицу, что хочешь Поттера…

– Чтооооооо?! – орёт Забини, подскакивая, садясь и во все глаза начиная таращиться на него. – Это тебе не приснилось?

– Нет. Это моя извращённая фантазия. Мы играли в “правду или действие”.

У Блейза в этот момент такое лицо, будто он сейчас убьёт друга. Но тот не обращает внимания, спокойно продолжая:

– А ты, Пэнси, танцевала на столе стриптиз.

Она поражённо делает пару шагов назад и опускается на парту.

– Ооо… – изо рта вырывается ни то вскрик, ни то стон, ни то смешок.

Паркинсон вспоминает, как когда-то её, ещё несколько лет назад, учили это делать какие-то старшие девчонки со Слизерина. И у неё тогда очень неплохо получалось. Видимо, сейчас ей представилась возможность продемонстрировать свои способности.

– Да ладно тебе, не смущайся, – смеётся Драко, увидев её реакцию одним приоткрытым глазом. – Ты была великолепна.

– Даже не знаю, радоваться ли этому комплименту, – хмыкает она.

В это время окончательно встаёт Блейз, а за ним и Малфой. Когда слизеринский принц проходит немного вперёд, Забини оказывается немного сзади. И начинает дико ржать.

– Что такое? – Малфой оборачивается и непонимающе на него смотрит.

В этот момент Пэнси тоже начинает громко хохотать.

На спине у Драко красуется довольно неплохо нарисованный красным маркером портрет Уизли. И для ясности подписано.

– Прости, Драко, но, пожалуй, самая извращённая фантазия здесь не у тебя! – пытаясь восстановить дыхание, произносит она.

Забини продолжает смеяться, при этом медленно направляясь в сторону двери. Однако Малфой улавливает в оконном стекле своё отражение, понимает, что у него на спине и, быстро сориентировавшись, бросается к Блейзу. Они начинают шутливо драться, а Пэнси смотрит на это со стороны и не может остановить истеричных припадков хохота.

Они забывают о том, что у каждого из них безумно раскалывается голова, ломит тело и безумно хочется пить. Не помнят и того, кто они такие. Не важно, будь ты слизеринским принцем или принцессой, которые всегда холодны и знают лишь притворство – сейчас это просто обычные подростки. Они не думают о том, что их ждёт и куда они идут.

Топча босыми ногами стекло от разбитых бутылок, пустые пачки от сигарет и пакеты от наркотиков, они на секунду вновь возвращаются к детству, когда были ещё наивными и невинными.

Кабинет наполняется смехом троих, которые так давно не проявляли своих истинных эмоций, что забыли, каково это – смеяться искренне. Ничего не изображая, не веселясь под действием дури. Просто пребывая в таком состоянии, без всякой на то причины.

Солнечные лучи проникают в помещение, падая светящимися полосками на ровные половицы паркета, освещая тёмные стены и дубовую мебель, оживляя всё вокруг. За окном начинается новый день. И кажется, что ещё не всё потеряно.

========== Глава 4. Запутавшиеся ==========

Сегодня безумно тяжёлый день. Очередной квиддичный матч. Их Паркинсон всей душой ненавидит, потому что после них Драко либо слишком возвышен в собственных глазах (хотя, казалось бы, куда уж больше?) и ходит с таким высокомерием, будто его только что возвели в директора Хогвартса, либо, напротив, безмерно зол и готов крушить всё на своём пути. После сегодняшнего матча происходит второе.

Он не поймал этот грёбаный снитч! И опять победу урвал чёртов Поттер! Малфой рвёт и мечет, а Пэнси даже страшно приблизиться к нему и не менее раздражённому Блейзу. Они будто с цепи сорвались, идут, разгоняя всех, кто встречается у них на пути. Она еле поспевает за ними с их стремительными шагами. Из их разговора то и дело доносится брань и упоминания чуть ли не каждого гриффиндорца с присоединением “лестных” эпитетов.

Наконец ей удаётся догнать парней и протиснуться между ними.

– Да ладно вам! – пытаясь сделать голос как можно бодрее, восклицает она. – Успокойтесь уже. Квиддич – это всего лишь спорт и к тому же…

Договорить ей бесцеремонно не даёт Блейз, который своей огромной ручищей отодвигает её в сторону и продолжает в унисон с Малфоем возмущаться, бросив ей только краткое:

– Что ты в этом понимаешь!

От негодования Пэнси готова задохнуться. Никто, даже друг, не смеет её отодвигать.

– Эй! – она гневно дёргает его за рукав. – Какого хрена?!

– Отвали, Паркинсон, – бурчит Забини.

– Ах ты!

Она переводит взгляд на Драко. Но тот, как всегда, не замечает ничего вокруг, полностью сосредоточенный на себе и своих мыслях. Слизеринский принц даже не слышит их перепалки.

Но она так легко не сдаётся.

– Сколько можно?! – заводится Пэнси. – Сначала вы полдня выносите всем окружающим мозг из-за своего квиддича! А теперь ты, Блейз, ещё и толкаешься!

– Не толкал я тебя! Просто подвинул.

– Да? И это нормально?!

– Заткнитесь оба, – вдруг резко произносит Драко. – Вы, мне кажется, так и не развили сознание с первого курса! Блейз, не трогай её. Пэнс, не истери и не лезь в мужские дела.

Забини фыркает, а Паркинсон, сердито насупившись, отворачивается. Продолжают свой путь они в молчании.

Коридоры сменяются один другим, путь до кабинета зельеварения от жилых помещений слизеринцев достаточно длинный, учитывая размеры Хогвартса. По дороге чего только не увидишь. Нередко ученики возмущаются, что в течение дня им приходится слишком много ходить, однако более практичные люди утверждают, что это прекрасный способ размяться. Сама Пэнси так не считает. Конечно, ей нравится в очередной раз красиво пройтись по школе и опять увидеть эти восторженные или же завистливый взгляды. Она любит готическую архитектуру Хогвартса, ей нравится любоваться его интерьерами, исследовать потаённые уголки, представлять, что здесь было множество веков назад…