“Ты поплатишься!” – кричит он, срывая голос, и клянётся себе самому, что так и будет.
Он так уверен потому, что отец совсем недавно рассказывал ему, что грядёт новая эпоха. И что тот, чьё имя не произносят, скоро вернётся. И все они – приспешники Тёмного Лорда – вновь будут на самой вершине мира.
В пять лет Малфой впервые услышал имя Тёмного Лорда. В шесть уже знал, что до поры до времени это придётся скрывать. К семи был убеждён, что это величайший волшебник. И неважно, что тёмный. Люциус Малфой когда-то служил ему, был практически правой рукой. Если Волдеморт вновь придёт к власти – Малфои будут стоять прямо у трона властителя мира. Только потом Драко узнал, чем на самом деле является Том Реддл. Но было уже слишком поздно менять о нём мнение. Он верил тому, о чём ему твердили с детства. И неважно, где правда.
В глазах его возникает мрачное торжество. Поттер очень пожалеет. И все, кто сейчас смеялся.
Стремительно разворачивается и идёт в другую сторону. Оказавшись вне видимости собравшихся перед центральным входом в Хогвартс, останавливается возле стены, достаёт пачку сигарет и судорожно закуривает. Маггловская привычка появилась не так давно, но действительно помогает ему успокоиться. Горький дым проникает в лёгкие, в нос, в глаза. Сердце перестает стучать в сумасшедшем темпе, а руки трястись в бешенстве. На смену ему приходит обычная холодная уверенность. Он отомстит. Отомстит страшно.
***
Скорбная речь Дамблдора раздаётся в полной тишине. Никто не смеет пошевелиться, все затаили дыхание, всех сковал ужас. Ещё пару дней назад всё было хорошо, волшебники были уверены в безопасности, никто не знал, что случится. Никто и подумать не мог, что Тёмный Лорд вернётся так скоро. И опасность, нависшая над ними, была тем страшнее из-за своего резкого появления, когда её не ждали.
Седрик Диггори, исчезнувший в роковом лабиринте, положил конец безмятежной жизни. А его бездыханное тело, вытащенное Гарри, убило в их душах надежду на спокойное существование. Отныне всё изменится. Каждый это знал и прочувствовал сполна.
Драко сидит, не двигаясь. Его лицо не выражает ничего. Но в душу прокрадывается липкий ужас, он затопляет своей слизью сознание, разливается в сердце. Смерть…
Прежде она казалась чем-то далёким и к ним не относящимся, сказкой, легендой, тем, что случится когда-нибудь с каждым, но это будет так нескоро. Они юны, у них всё впереди… Но отныне всё перевернулось. Смерть слишком близко и в любой момент может коснуться каждого из них.
Так что же делать? Бежать от неё? Или стать её врагом? А может, верным слугой? Испугаться или биться, с одной или с другой стороны?
Эти вопросы встали перед каждым учеником Хогвартса. Все юные волшебники мрачные и задумчивые.
Дамблдор продолжает говорить. Мысли Малфоя приходят к виновнику этого мероприятия – к самому Седрику.
Все помнят мальчишку, который ещё пару дней назад так громко смеялся, а румянец радостно заливал его бледные щёки. Он был молод, всего семнадцать. Общителен, красив, жизнерадостен. У него было всё – друзья, всеобщее признание, перспективы. Чего же ему не хватало? Вечной славы и победы в турнире? Должно быть. А получил он Аваду, вылетевшую из палочки врага смертоносным зелёным лучом и в единую секунду погубившую всё. Пронзительные глаза, в которых раньше скакали смешинки, навек закрылись, краска отлила от этого прекрасного лица. Седрик Диггори умер слишком быстро. Даже не успел попрощаться. А ведь ему так хотелось жить…
Его вытащил, постоянно оказывающийся там, где не надо, Поттер, как всегда продемонстрировав свой “героизм”. Только вот Диггори от этого не легче. Лучше бы мальчик-который-выжил (к великому сожалению Драко) не позволил бы ему умереть, не втягивал бы в своё противостояние с Волдемортом.
Драко не жалко Седрика. Сын Пожирателя смерти не может никого жалеть. Но в глубине души ему кажется это несправедливым. Почему именно Диггори? Он вообще был ни при чём. Почему, например, не Поттер, который сам всё это устроил? Отец всегда говорил, что в противостоянии великих сил справедливости никогда нет. Но всё равно отчаянно мучают вопросы: почему и за что?
Скоро выбор предстоит сделать и Драко. Слишком скоро…
Наступают иные времена. И он либо станет их жертвой, либо господином. По крайней мере, так ему говорили. И у него есть основания верить.
Он ходит по острию ножа и понимает, что нужно быть сильным, отважиться. Только вот что ждёт тебя, когда спрыгнешь с одной стороны лезвия?
Сейчас для него будто настал переломный момент. Он видит смерть, она стала слишком близкой. Ещё год-другой и будет ничего не изменить. Ему прекрасно известно, что нельзя вечно оставаться в тени, придётся выбрать сторону. И он мечется. Не знает, куда направить свою жизнь.
Никто не поможет. Здесь только его выбор. И сделать его придётся очень скоро…
========== Глава 2. Повзрослевшие ==========
Каково это – быть вторым? Всегда вторым. Возможно, в чём-то и лидером, и авторитетом, но вторым. Знать, что ты мог бы сам занять место выше, но терпеливо уступать его другому, когда тебе до него остаётся всего пара шагов. Жить с этим иногда тяжело. Второй – это как клеймо.
Блейзу прекрасно знакомо, что такое быть вторым. Но, на удивление, он совершенно не против.
Второй после Малфоя. И что же? Он спокойно принимает этот факт, считает, что так должно. Любой посторонний, проникнувший во все тонкости отношений “Серебряной тройки Слизерина”, поразился бы тому, что Забини абсолютно не стремится сместить Драко. Между ними нет величайшего доверия, любви и тёплой привязанности, которые бы породили верную крепкую дружбу, не подразумевающую зависти и предательства. Нет, совсем нет. Их отношения вовсе не настолько светлые и гораздо более сложные. Их даже и не назвать дружбой в обычном смысле этого слова. Здесь нечто другое. То, что не объяснить, то, что порождает удивительную способность одного прощать другого, не имея к этому никаких причин, терпеть всё, с мазохистским удовольствием иногда и во вред себе.
Понять подобное сложно. Но Блейз понимает.
Он никогда не слышал от Малфоя благодарности, но этого и не нужно. Нужно лишь, чтобы был Драко, на вершине их мира, и Забини, как верный пёс, всегда близкий к нему и готовый на всё. Так можно было воспринять их общение со стороны. Но на деле было не так.
Они нужны друг другу. Без доверия, без искренности, без тепла, но всё же какая-никакая взаимопомощь, поддержка. Никто никогда не признается в своих слабостях, но всегда присутствует негласная помощь, им не нужно знать секреты друг друга для этого. Всё это странно и необъяснимо, не так, как у других людей.
При этом, являясь ближайшим человеком для Малфоя в Хогвартсе, Блейз всегда был способен взглянуть на их троицу немного со стороны. Пэнси, в отличие от него, не допускала даже мысли о том, что бы хоть как-нибудь отделить себя от Драко, она готова была полностью принадлежать ему, соглашаться с ним во всём. Но Забини нередко имел на какие-то вопросы своё мнение, хотя и нечасто его озвучивал. Он мог посмотреть на друзей бесстрастно, сделать вывод о том или ином их поступке, увидеть в них те черты, которые они не стремятся выставить напоказ.
И, наконец, он единственный из них старался быть человечным. Малфой и Паркинсон могли спокойно пройти к любой из своих целей, переступив через других людей, растоптав их и не поморщившись. Он же так не мог. Возможно, причина в том, что они были не то более эгоистичны, не то более избалованы. Как бы то ни было, Блейз часто не делал тех вещей, которые совершали они. Он не принимал ни их сторону, ни сторону неугодных им в некоторых спорах. Лишь занимал нейтральную позицию и наблюдал со стороны, видя при этом гораздо больше, чем все могли представить.
Драко, должно быть, всегда чувствовал, что Забини известно о них и то, что они стараются скрывать. Наверное, поэтому все эти годы подпускал к себе близко его единственного.
Ситуация с Пэнси была иной. Она была ему предана, но всегда была с ним заодно, и ей нечего было добавить. Она могла поддерживать, но в тоже время сама была слишком слабой. Малфой знал, что влияет на неё. Так уж вышло, что с первого дня их знакомства Паркинсон начала полностью во всём ему поддаваться, вскоре став неизменным дополнением к его статусу и положению.
