– Не стоило. Я вполне могу справиться сам, без лишней опеки.

Он говорит эти слова достаточно спокойно, даже без ярости, но ей почему-то больно. И это всё? Он никогда не поймёт, что она чувствует.

Слизеринский принц, между тем, разворачивается, подходит к окну и вновь прикладывается к бутылке. А потом ещё и ещё. Когда жидкость в ней кончается, он неожиданно резко бросает её в сторону, и, ударившись о стену, сосуд разлетается на миллионы осколков.

От неожиданности Пэнси тихо вскрикивает и хватает Забини за запястье. Тот невольно морщится от того, что её ногти больно царапают кожу. Она тотчас его отпускает. Драко стремительно разворачивается к ним.

– Вы ещё здесь?! Я же сказал, что мне никто сейчас не нужен.

– Мы не уйдём, пока ты не расскажешь, что с тобой произошло, – твёрдо возражает Блейз.

– Да что, блять, вам от меня надо?! – орёт он.

Обычно аристократ не позволяет себе повышать голос, но сейчас он пьян.

– Увидели меня разбитым, сломанным? Налюбовались? Да, Драко Малфой в кои-то веки собой не владеет, он не идеален. Теперь знаете. Довольны?! Завтра можете рассказать всему Хогвартсу. А теперь проваливайте!

Он в бешенстве, тяжело дышит, грудь его часто вздымается.

– Да что ты такое говоришь? – Паркинсон делает шаг ему навстречу и протягивает руку, а он отступает назад. – Мы действительно за тебя переживаем и хотим помочь. Перестань! Мы не какие-то сплетники. И понимаем, что ты тоже человек… И можешь позволить себе слабости…

– Хватит! – очень громко кричит Драко, кажется, что слышно на весь Хогвартс. – Уйдите! Вы ничего не знаете! Оставьте меня в покое!

Он вновь отступает к стене и опускается по ней, закрывая лицо руками.

Пэнси в ужасе пятится к двери. Но Блейз на удивление спокоен. Приметив закинутый в угол портфель Малфоя, он подходит к нему, открывает и вытаскивает оттуда ещё одну бутылку. Видимо у слизеринского старосты огромный запас или же он решил за одну ночь выпить то, что было рассчитано на месяц. Доставлять алкоголь в Хогвартс очень сложно, хотя при его-то связях это не является неразрешимой проблемой.

– Хм… – тянет Забини. – Что тут у нас? Огневиски? Неплохо, Малфой, неплохо. Паркинсон? Ты куда? Не останешься с нами?

Драко будто его не слышит, продолжая сидеть с опущенной головой. Пэнси замирает у двери и медленно оборачивается. В это время Блейз уже подходит к другу и садится прямо на пол подле него, откупоривая бутылку, на секунду бросая на неё взгляд, умоляющий остаться. И она, как всегда, кивает.

Он каждый раз знает, что делать. В отличие от Пэнси, он уверен, что они всё же нужны Малфою, который на самом деле не такой бесстрастный, каким хочет казаться. И ему нужна поддержка, даже если он делает вид, что ему на всё плевать.

Паркинсон немного неуверенно подходит к ним и присаживается с другой стороны от Драко. Тот не реагирует. Тогда она обвивает его худыми руками и кладёт голову ему на плечо. Ей видно, что отчего-то он страдает, ему больно. Знать бы от чего. Она забрала бы его боль, только бы хоть раз увидеть его улыбку. Не гордую и высокомерную, а настоящую и искреннюю. Если такая вообще существует.

– Ох, хорошо… – нарушает её мысли Забини, который уже вовсю хлещет из горла.

Потом он предлагает ей.

Пэнси морщится, но берёт бутылку. Она не любит огневиски, предпочитая красное вино, хотя сейчас всё равно ничего другого нет. А слизеринка чувствует, что если сейчас не выпьет, то просто сойдёт с ума. Ей нужно хоть немного забыться, хоть ненадолго избавиться от мыслей в раскалывающейся голове. Холодное стекло касается губ, а потом обжигающая жидкость проникает в горло, опускаясь всё ниже и ниже. Это знакомое чувство пожара внутри. Она делает ещё один глоток и отдаёт бутылку Забини. Однако по пути её руку перехватывает ещё более ледяная ладонь Малфоя, который выхватывает напиток и тоже к нему прикладывается.

Они молчат. А о чём говорить?

Тишину нарушает голос мулата:

– У тебя там ещё что-нибудь есть?

– Посмотри, – кидает Драко.

Блейз тянется к портфелю и начинает перетряхивать его содержимое. Наконец, раздаётся его радостный возглас, а потом в тёмных пальцах мелькает небольшой пакетик с белым порошком.

– Малфой, я люблю тебя! – с горящими глазами заявляет он.

– Прости, но ты не совсем в моём вкусе, – усмехается Малфой.

Затем он обвивает ладонью талию Пэнси, отчего её сердце начинает стучать сильнее.

Забини недолго копошится. Наконец вдыхает и предлагает друзьям, которые по очереди проделывают тоже самое. Сначала Драко, затем Паркинсон. Ещё одно знакомое ощущение…

Почти никто не знает, но эта троица нередко балуется подобными вещами. Вообще Слизерин – единственный факультет, на котором можно найти наркотики. Возможно, причина в том, что студенты здесь более раскрепощённые и менее “правильные”, чем на других факультетах, а может быть дело в том, что здесь учатся, в основном, чистокровные волшебники из богатых семей, у которых полно денег на всё, что они пожелают. Хогвартс в этом плане не слишком отличается от обычных закрытых магловских школ.

Молодые люди отбрасывают рассудок, пренебрегают правилами и просто делают то, что единственное всё ещё может им помочь. Их окружает слишком много проблем, лжи, притворства. По сути говоря, у них никого нет. Поэтому у них есть единственный способ не сорваться – чаще забывать обо всём этом.

И всё становится хорошо. Так просто и быстро. Тьма отступает.

Наконец-то долгожданное забытье, удовольствие. Плевать, что завтра будет очень хреново.

Пэнси нисколечко не стыдно.

Сейчас ей весело, хочется кричать, смеяться. Сейчас Малфой не холоден и молчалив, он веселится тоже, смотрит на неё, целует её, его руки постепенно начинают блуждать по её телу.

Блейз беспрерывно ржёт и им тоже хочется. Нет никакой на то причины, просто крепкая дурь.

Троица придаётся безумию, им сейчас не важно, что происходит за стенами этого тёмного кабинета, ставшего им пристанищем на короткое время. Каждый из них прячет в глубине души свою боль. Они никогда о ней не расскажут. Ведь так куда проще.

Есть только наркотики, алкоголь, сумасшедший огонь, адреналин в крови… Безудержность и отсутствие рамок… А потом темнота.

Пэнси еле разлепляет веки, чувствуя в голове, да и во всём теле, пульсирующую боль. Она пытается сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Поначалу ей не удаётся сделать этого, перед глазами пелена. Потом она начинает чувствовать дикую сухость во рту. Это настолько неприятно, что начинает выворачивать. С её губ срывается слабый стон.

Что-то начинает различаться в тумане. Паркинсон даже удаётся, применив огромное количество сил, приподняться на локте.

Первое, что она замечает, точнее, чувствует – чьи-то руки на своей талии. Потом осознаёт, что лежит в одном белье, затем понимает, что руки принадлежат Драко. Сам он лежит рядом, лицом вниз и прижимает её к себе. Парень спит в одних чёрных брюках, на его спине написано что-то, что она не может прочитать, потому что не удаётся сфокусировать на буквах взгляд. Пэнси обессиленно падает обратно.

Через несколько мгновений находит в себе силы немного повернуть голову в другую сторону. Чего и следовало ожидать, там валяется Блейз.

“Хоть кто-то здесь одет”, – мелькает в её затуманенном сознании.

Единственное, что не очень устраивает её – это тот факт, что тяжёлая нога Забини в тяжёлом ботинке прижимает к холодному каменному полу её тонкую лодыжку.

В итоге, Пэнси “держат” с двух сторон и ей не встать. Она пытается позвать друзей, но те продолжают тихо сопеть, видимо, пребывая в полнейшем отходняке от этой ночи.

Последний штрих, довершающий картину, которую удаётся рассмотреть Пэнси – это множество осколков, пакетов и пустых пачек, разбросанных вокруг них. Сами они втроём лежат на чьей-то разложенной мантии.

Только сейчас лежать на твёрдом полу становится невыносимо.

– Эй! – восклицает она.

Но никто её не слышит.