Он не знает, что ответить. Покинуть Литу – вот что самое сложное.

– Я вернусь, – обещает он. – Подарю тебе экземпляр книги, которую напишу. Это будет книга обо всех причудливых животных, которых мне доведётся увидеть. И мы будем вместе. Обязательно будем. Ты и соскучиться не успеешь.

Ньют сцеловывает дорожки слёз с её лица.

– Не плачь, – шепчет он.

Она не может остановиться. Какого ей будет без Ньюта? А вдруг он не захочет возвращаться? А вдруг забудет её? Она чувствует себя виноватой в произошедшем, хотя виной всему случайность.

Ей необходимо сделать что-то… Что останется с ней, когда его не будет.

Ньют обнимает её, усаживает к себе на колени, баюкает как маленького ребёнка, зарывается носом в её пышные волосы, вдыхает знакомый аромат. Лита такая маленькая, уязвимая, хоть и пыталась всегда казаться колючей и сильной.

– Когда ты уезжаешь? – спрашивает она, прижимаясь к его груди.

– Завтра утром.

– Я хочу… Приди ночью в ту подсобку возле библиотеки. Помнишь?

У них есть своё место – небольшое помещение неподалёку от входа в библиотеку. За дверью притаилась небольшая деревянная лестница, которая ведёт в крохотную каморку. Об этом месте в древнем замке знают только они. И всегда там прячутся, когда не хотят быть среди толп учеников.

Ньют поднимает её лицо за подбородок, заглядывает глаза.

– Я хочу быть с тобой эти последние часы, – уверенно говорит Лита.

Она знает, что это последний шанс побыть вместе. А в будущее ей глядеть не хочется. Кто знает, что там будет?

– Я приду, – кивает он.

Ночью пробираться по Хогвартсу опасно, ведь могут поймать и наказать, но им уже нечего терять.

Темнота таится в каждом углу, дорогу освещает лишь лунный свет, струящийся через высокие готические окна, да редкие факелы на стенах, полыхающие бледным сиянием.

Ньют слышит звук своих шагов, отражающийся под древними сводами. Он глядит на ставший таким родным Хогвартс, но не впадает в уныние, лишь ощущает лёгкую тоску. Саламандер ко всему привык относиться философски. Перемены, в конце концов, бывают и на благо.

Вот и знакомый коридор. Ньют оглядывается по сторонам и быстро открыв неприметную дверь, скользит за неё. Важно, чтобы не поймали Литу. Она-то остаётся.

Ньют думает о ней. И чувствует, что всё не напрасно. Ради Литы он готов отказаться и от Хогвартса, и от чего угодно. Кроме своих животных, конечно. Пожалуй, он привязан к ним одинаково. Ньюту сложно принять, что он вновь будет один. Однако у него нет сомнений в том, что они в скором времени встретятся. Он вернётся в Лондон, где будет ждать его Лита.

Она встречает его в той самой комнатушке. В тишине, не произнося ни слова, подходит и обвивает своими худыми смуглыми руками за шею, приподнимается на носочках, осторожно целует куда-то в подбородок.

У Ньюта перехватывает дыхание. Момент кажется каким-то волшебным. Здесь только они двое.

Он скользит руками по её спине. Вглядывается в родные черты. От нежности щемит сердце.

– Ты уверена?

– Да.

Никто никогда не дарил ей столько тепла и света. Ньют единственный. И она уверена, что это навсегда. Ей хочется верить, что все грёзы станут реальностью.

Лита кажется нелюдимой и холодной, но вглубине души она мечтательная, романтичная, наивная.

Всё в ней состоит из противоречий. И это нравится Ньюту. Но помимо тяги к ней он сейчас испытывает ещё и страх.

Ни у одного из них нет опыта в таких вещах. Они не знают, что делать. Ньют бережно снимает с неё мантию, которая струится вниз, на пол.

Лита тянется за поцелуем. Он наклоняется и касается своими губами её. Очередной поцелуй, где нет ни легкомыслия, ни грязных желаний, лишь свет, нежность, стремление любить и оберегать.

Дрожащие руки, учащённое дыхание, неловкие попытки расстегнуть пуговицы на её блузке.

Оба рады, что здесь так темно, потому что они отчаянно краснеют.

Лита дрожащими пальчиками снимает его шарф. Тёплый, мягкий. И пахнет им. Затем и мантию, и рубашку. Фигура у него худощавая, мальчишеская.

Ньют глядит на Лейстрендж как на святыню. Он никогда ни к кому ничего подобного не будет чувствовать.

– Лита, – шепчет, задыхаясь, – Лита, Лита, Лита…

Не перестать произносить её имя между поцелуями и рваными вздохами.

Всё так неловко и неумело, но они на всю жизнь запомнят эту первую и последнюю ночь.

***

Ньют обещал, что скоро вернётся. Но Лита закончив учёбу, начинает работать в министерстве, а его нет. Год, два, три, четыре, пять…

Лита устаёт ждать. Лита понимает, что он может вообще никогда не приехать.

Лита ждала семь чёртовых лет. А потом не выдержала. Сдалась.

На горизонте появляется Тесеус. Поначалу Лита старается не обращать внимания на достаточно упорные ухаживания своего весьма привлекательного и успешного коллеги по работе. Но он так похож на брата…

Она не хочет думать об этом. Она не хочет видеть до боли знакомую серую радужку глаз, только ту, в которой нет смеющихся лучиков. Не хочет проводить подушечками пальцев по лицу с родными заострёнными скулами, на котором нет веснушек.

Поначалу она считает, что Тесеус – последний мужчина, с кем она сможет быть. Он слишком сильно напоминает о Ньюте. И при их схожести ещё сильнее подчёркиваются их различия.

А потом Лита сдаётся. Она хочет частичку Ньюта. Она зла на него, но не может стереть из памяти дорогой сердцу образ.

Тесеус – не Ньют.

Однако Лейстрендж соглашается на свидание с ним, потому что нет выбора, потому что это лучше, чем ничего, потому что она не сможет всю жизнь быть одна и ждать.

Когда Ньют появился в её жизни, она почувствовала себя не одинокой. А он бросил её. И Лита больше не хочет быть одна.

Она задумчиво перебирает пальцами складки своего шёлкового платья, сидя за столиком в дорогом ресторане. Наблюдает за тем, как Тесеус в чёткой последовательности ножом и вилкой отрезает кусок мяса, кладёт в рот, пережёвывает. Потом берёт в руку бокал красного вина и делает глоток. Педантично. Как надо.

Ньют бы делал всё хаотично, мешая салат с дессертом и проливая туда шампанское, заставлял Литу без стеснения хохотать во весь голос. Да что там, он вообще не повёл бы её в такой роскошный ресторан. Позвал бы на крышу одного из лондонских зданий с пледом и двумя чашками чая.

Но Тесеус – не Ньют.

И Лита не хочет сравнивать. Она с Тесеусом. И хочет с ним быть.

Постепенно она привыкает. Он очень внимателен, заботлив и надёжен. С ним всегда чувствуешь уверенность. Коллеги по работе с завистью вздыхают. Каждая мечтает о таком кавалере.

Что ж, Лита всегда имела успех у мужчин, только вот не пользовалась этим. Почему же сейчас всё-таки не устроить жизнь с таким достойным человеком?

На вопрос Тесеуса о брате Лита отвечает расплывчато: да, дружили когда-то, но всё это в прошлом, в детстве. И Тесеус не спрашивает больше, чувствуя, что ей не хочется говорить об этом. У него есть прекрасная черта – не задавать лишних вопросов.

И вдруг в жизнь Литы, которая только-только начинает налаживаться, вновь врывается сумасбродный маглозоолог, разрушая её самообладание и спокойствие к чертям. Однажды утром у себя в почтовом ящике она находит письмо. Написано оно до боли знакомым кривым почерком, как будто за автором гнался сам Грин-де-Вальд, без точек и запятых, которыми Ньют, прекрасно знающий правила, всегда пренебрегает в письмах.

Послание не слишком длинное:

“Дорогая Лита, прости, что не писал так долго. Я абсолютно потерял счёт времени. Надеюсь, ты по мне не скучаешь… Или скучаешь… В общем, надеюсь, ты помнишь меня. Поскольку я о тебе забыть не могу. Сейчас я в Южной Африке. И хочу предложить тебе присоединиться ко мне. Всегда мечтал путешествовать с тобой. Все эти годы, пока я разъезжал по свету, мне действительно не хватало тебя.

P.S. Ответ можешь выслать на адрес на конверте. Живу я в палатке, но хозяева этого дома – мои друзья. Они разрешили воспользоваться их почтой.