– Например, светские беседы. Я считаю их крайне продуктивным времяпрепровождением. А вы?

– К чему лишние разговоры? Мне больше по нраву что-то динамичнее, деятельнее. Вообще люблю стремительность.

– Во всем?

– Во всем, – с этими словами, решительно взяв Сов под локоть, он потащил ее в неизвестном направлении.

– Куда вы? – воскликнула Шарлотта.

Юноша остановился только когда они оказались за рядом колонн, в пространстве, отгороженном от шумного зала, где никто не мог их увидеть.

Ничего не говоря, он прижал ее к одной из колонн и достаточно грубо приник губами к шее. Такого она точно не ожидала.

– Что вы делаете?! – вскричала фрейлина Екатерины.

– В развитии любви я тоже предпочитаю стремительность, – отозвался король.

– Но не слишком ли это стремительно? – с ноткой возмущения спросила она, тем не менее не возражая против его прикосновений и зарываясь тонкими пальцами в густую шевелюру.

– Вовсе нет. Мы с вами даже познакомились!

Его поцелуи были сумасшедшеми, пылкими, обжигающими.

И все же баронесса, задыхаясь, смогла вымолвить:

– Но не здесь же!

Наваррец поднял голову.

– Почему?

– Не забывайте, что мы на вашей свадьбе, в зале, где находится около пятиста человек!

– Меня это не волнует.

– Нет, так не пойдет! Надо быть благоразумнее.

– Не хочу!

Он вновь начал неистово целовать ее, сминая юбки. Руки его уже блуждали по спине в поисках шнуровки.

– Я вас... Ах... Умоляю... – еле смогла вымолвить Шарлотта. – Пожалуйста... Сегодня ночью... Мои покои...

Анри неожиданно резко ее отпустил, она бы упала, если бы его мускулистые руки вновь не подхватили ее за талию.

– Я приду, – сказал он, смотря ей прямо в глаза.

– Постойте! – спохватилась она. – А как же ваша брачная ночь?

– Не пытайтесь отвертеться, – шутливо погрозил наваррец. – Если я сказал, что приду – значит, приду.

– Но все-таки не очень хорошо так оскорблять вашу жену!

– Поверьте, мне точно известно, что меня в своих покоях она видеть точно не пожелает. Да и что может быть важнее вас? Скажите мне где это.

– Моя служанка придет к вам в полночь и проводит вас.

– Тогда ждите. Я точно буду.

Наклонившись к ее лицу, Анри оставил на ее губах страстный поцелуй. Ей почудилось, что это прикосновение раскаленного железа. И тотчас он исчез.

Тяжело дыша, Шарлотта прислонилась к холодному мрамору колонны. Да уж, если бы сейчас же Наваррский не испарился, она сама бы забыла обо всех предосторожностях и приличиях после такого поцелуя...

– Франсуа! Франсуа! Это ведь Каскарда*! Я ее обожаю. Пойдем скорее.

– Мне кажется, ты слишком много выпила, – вздохнул принц, отбирая кубок у сестры.

Пожалуй, ее непомерно восторженный взгляд, неловкие движения действительно указывали на это.

– Почему никто не хочет со мной танцевать?! – капризно воскликнула она, разворачиваясь.

– Постой-ка! – юноша схватил ее за руку, потянул на себя и усадил на соседний стул возле длинного стола. – Давай ты немного посидишь и придешь в себя.

Девушка тяжело вздохнула.

– Я трезвая, – вдруг совершенно нормальным голосом констатировала она.

Юноша изогнул бровь. Иногда понять ее очень сложно.

– Просто мне стало грустно, а я хотела веселиться. Как же так? Все кажется мне каким-то не таким, – принялась рассуждать она. – Будто все это сон. И придворные, наряженные во все самые невообразимые цвета, и протестанты, сливающиеся в одну скорбную массу. А ты видел матушку и Карла? Везде ложь... Сколько лжи! И бедная Елизавета сидит подле них. Интересно, кто-нибудь еще помнит, что у Франции есть не только королева-мать, но и непосредственно королева? Несчастная женщина! А вдруг мне тоже придется такой стать? Если я буду всегда идти на поводу у своей семьи – немудрено. Хотя что это я опять впадаю в печаль? Как глупо! Нет-нет, я решила веселиться!

С этими словами Марго вскочила и, прежде чем Франсуа успел ее остановить, удалилась в неизвестном направлении. Ему осталось только проводить ее печальным взглядом. И как не переживать за сестру, если она доводит себя до такого?

Печальная невеста, жена не своего мужа, королева без королевства... Королева? Да рядом с ней это и произносить слово язык не поворачивается. В свои девятнадцать она выглядит еще младше, такая наивная и беспечная, ничего не смыслящая в этой жизни и вдруг –королева? Еще одна роль во всеобщем фарсе.

Франсуа посмотрел в сторону возвышения, на котором располагался трон. Карла там не было. Алансон приметил его правее, беседующего с Колиньи. Интересно, о чем они разговаривали?

Уже давно принц пытался понять истинную цель этой свадьбы. Не может ведь и дальше присутствовать такая неопределенность? Скоро все должно выясниться...

Время приближалось к четырем часам утра, но празднество все не утихало. Неустанные весельчаки и кутилы, которые составляли большую часть двора, ничуть не растеряв своей энергии, продолжали этот сумасшедший праздник.

Повсюду слышались хохот, разговоры. Любому, даже самому скучающему человеку, наверняка, нашлось бы с кем побеседовать.

Многие были уже совершенно пьяны, что придавало торжеству оттенок небрежности, свободы и неистового наслаждения.

Грянула очередная веселая мелодия.

"Гальярда**!" – громко воскликнул кто-то.

Очередная толпа желающих танцевать парами выстроилась к круг посреди зала и двинулась в быстром энергичном танце в такт музыке, синхронно и с запалом.

С правой ноги четыре шага, прыжок, позировка. С левой ноги четыре шага, прыжок, позировка. Одна нога прямая, вторая согнутой поднимается в воздух. Все бодро, четко, в ритме.

Маргарита начинала танец в паре с маршалом де Рецом, который, несмотря на возраст, был вовсе не прочь повеселиться. Удивительно, как этот далеко не молодой придворный ловко выписывал фигуры. Следующими при смене пар ей попались какие-то менее запоминающиеся кавалеры, а после она оказалась перед Эженом.

– О! – воскликнула она. – Дорогой друг! Вы не представляете, как я рада вас видеть.

– Счастлив слышать, Ваше Высочество, – улыбнулся граф. – О, простите! Ваше Величество.

Тонкие брови нахмурились.

– Как-то мне это не по нраву, – наконец заключила девушка после нескольких секунд размышлений. – Нет-нет. Особенно из ваших уст! Зовите меня Маргарита, прошу вас.

– Право же, это честь.

– Учитывая, чем мы с Генрихом вам обязаны – это малость.

Бланше смутился.

– Кстати, как он? – с беспокойством спросила она, сразу меняя тон с шутливого на серьезный.

– На мой взгляд, все в порядке. Хотя лучше вы сами у него об этом узнаете, – рыжеволосый кивнул в сторону герцога, который тотчас перехватил ее за талию, притягивая к себе и становясь в пару с ней.

Он улыбался, отчего она испытала облегчение. И как же прекрасно было вновь оказаться в родных руках!

– Как же я соскучилась! – прошептала Валуа. – С тобой все хорошо?

– Да, но я с ума сходил! – ответил он, чувствуя, что отчаянно ноющее бешенство и злость, которые он на протяжении всего дня прятал у себя в душе, наконец-то отступают, позволяя дышать.

А все только потому что она вновь смотрела на него и держала за руку его.

– Не знал к кому ревновать? – рассмеялась Маргарита.

– Именно.

– А ведь я теперь королева, – и снова эта грусть.

– Только моя королева, – отрезал Гиз.

И сразу тяжесть и страх отступили.

– Честно говоря, не знаю о чем нам сейчас говорить, – сорвалось в ее губ.

– Нам можно просто молчать, – тепло улыбнулся он.

Следующие несколько минут они двигались вместе, зеркально повторяя движения друг друга, идеально перенимая каждый вздох партнера.

– Ты же помнишь, что после бала я буду ждать тебя в своих покоях.

– Конечно. Надеюсь, твоему наваррцу не придет в голову туда заявиться.

– Ну что ты!