― Карл! ― воскликнула она, ― как я рада снова тебя видеть! Ты так мужественно поступил, что сам отправился сражаться! Чтобы там не говорили, мы восхищаемся тобою!

― Спасибо, дорогая сестра! ― расплылся в улыбке король. ― Я счастлив слышать от тебя эти слова!

Затем к Карлу подошёл и Франсуа, обнял его. Далее в поклоне склонились придворные, которые гурьбой выбежали из замка. Все стремились поприветствовать своего короля.

― Когда приезжает матушка и остальные? ― осведомился молодой человек.

― Завтра, ― ответил герцог Алансонский, ― мы устроим бал в честь их прибытия.

― Бал? ― радостно воскликнула Маргарита. ― Это замечательно!

Король снисходительно взглянул на неё.

― Все вы, женщины, падки на развлечения! ― изрёк он.

― А вот и неправда! Просто я счастлива, что завтра все приезжают. И я люблю танцевать.

Карл мягко усмехнулся. Затем лицо его посерьёзнело.

― Ах, да, Франсуа, должен тебе сказать, что завтра приедет и Гиз. Матушка решила вернуть его ко двору.

На лице принца отразилось презрение.

― Гиз?! Этот лотарингский выскочка?

Король мрачно кивнул. Марго с непониманием посмотрела на братьев.

― Кто это? ― осведомилась она.

― Генрих де Гиз, ― ответил герцог Алансонский. ― Неужели ты не помнишь его?

― А должна?

― Хм... На мой взгляд, так лучше и не помнить! ― усмехнулся юноша. ― А вообще ты могла бы помнить его из детства, потому что в те времена он много времени проводил при дворе с нами. И, кстати, был очень дружен с нашим братом Генрике.

– Но не запоминать же мне всех сомнительных друзей нашего братца! – пожала плечиками она.

– К чести его сказать, не такой уж он и сомнительный, при всей моей нелюбви к нему. Это сын Франсуа де Гиза, герцог Лотарингии.

― Так это тот, о котором весь двор говорит? – она всё же поняла, о ком речь.

― Похоже на то. К подобным личностям всегда есть интерес. Наглецы, знаешь ли, в моде.

― Но при дворе, насколько я поняла, он был давно?

― В общем-то, да. За последние лет семь всего пару раз, тебя тогда там не было. Всё это время Гиз в основном воевал. В 1563 году принял участие в осаде Орлеана, затем, в шестьдесят шестом отправился в Венгрию воевать с турками... Что-нибудь помнишь об этой войне?

― Только то, что она дьявольски скучная.

― Марго! ― осек ее Карл, знакомо насупив брови. Эта привычка досталась ему от отца.

Франсуа же только согласно качнул плечами; ввиду своего юного возраста ему казалось достойным позволить себе опасное удовольствие дерзить старшему брату:

― Эта дьявольски скучная война успела кончиться, пока наш знакомый герцог добирался.

Карл пропустил его слова мимо ушей.

― Вот значит, как сейчас воюют мужчины: с дорожным ветром и пылью, ― протянула Маргарита, а потом, немного подумав над своими словами, продолжала. ― Эдакая надгробная надпись всем погибшем во славу чуда.

― Пыль, прах и ничто, ― едва слышно пробормотал король.

― Потом он вернулся и вступил в деятельную войну с гугенотами: Жарнак, Монконтур, ― загибая пальцы, перечислял герцог Алансонский, ― защита Пуатье. Говорят, он неделю поджидал адмирала во Дворце Правосудия – чертов любитель символизма, и в итоге Колиньи бежал.

― Звучит впечатляюще, ― задумчиво протянула принцесса.

― Ничего впечатляющего! Просто у него амбиций больше, чем разума, ― воскликнул Карл.

― Ты не видела этого самовлюблённого, дерзкого гордеца, ― дополнил Франсуа.

― Что ж, значит мне представится завтра столь несчастливая возможность! ― рассмеялась девушка.

Карл проследовал в замок, чтобы переодеться и отдохнуть с дороги, а Марго с братом отправились раздавать распоряжения по поводу завтрашнего праздника.

На следующий день Маргарита встала рано. Как только первые лучи солнца окрасили небосвод, юная принцесса распахнула глаза.

Она села на кровати и сладко потянулась. За окном раздался крик петухов, им дружно вторили любимые охотничьи борзые Карла, негромко потявкивая, так, для порядку. Девушка опустила ноги на пол, но тут же их отдёрнула. Пол был ледяным! Несмотря на тёплые дни, ночи уже были холодными, и замок успевал остывать. Наконец Маргарита нащупала кончиками пальцев домашние туфли и скользнула в них. Накинув на плечи кружевной пеньюар, она подошла к туалетному столику.

Взгляд её упал на хрустальный колокольчик. По правилам этикета, принцесса не должна была одеваться сама, без помощи слуг и своих дам. Эти правила порою сильно нервировали: Марго не слишком любила ненужную, вычурную церемонность, когда одна девица выплясывает перед тобой едва ли не аллеманду, состоящую из сплошных поклонов, другая то и дело расхваливает твои волосы, вдобавок со всей силы всунув в них хищные, скрюченные, как у сокола, пальцы, а третья то и дело норовит шлёпнуть по спине надушенным полотенцем, чтобы напомнить о королевской осанке… М-да, если к этому еще добавлялись визжащая четвертая и чопорная пятая – просто захочется взывать, взвыть сильно, как беременная волчица.

В обычные дни, встав раньше, Маргарита часто сбегала из-под строго надзора служанок и надоедливых фрейлин. В этом ей помогала камеристка, милая девушка Жюли, с которой им даже удалось подружиться и которая сейчас, похоже, досматривала третий сон. Будить ее не хотелось, и Маргарита решила обойтись своими средствами.

Она собрала свои чёрные прямые волосы, которые спускались до талии, в простую косу и надела скромное серое платье, какие обычно носили простые горожанки или даже служанки. В подобном наряде царственная особа имела шанс быть не узнанной, чем она и любила пользоваться. Проделав всё это без лишнего шума, Маргарита поспешно выскользнула из своих покоев.

В коридорах замка пока что было тихо. Большинство придворных спали, часовые были не лучше. Принцесса спустилась вниз. Оказавшись возле массивных дверей, она толкнула их. На её удачу вчера их забыли запереть, поэтому не пришлось двигать тяжёлые засовы.

Маргарита оказалась на улице. Прохладный утренний воздух ударил ей в лицо. Она миновала внутренний дворик и вышла за ворота, которые были обращены к лесу. Ступая по мягкой траве, Марго чувствовала, что она влажная от капелек росы. Солнце недавно встало, и облака пока что были окрашены в нежно-розовый цвет, они были далеко, но в тоже время своей мягкостью и красотой создавали впечатление чего-то родного. Маргарита вдохнула полной грудью. Она двинулась вперёд, в небольшой лесок. Марго любила природу и, находясь в Плесси, почти каждый день проводила на улице.

Вскоре, принцесса уже скрылась за деревьями. Она ступала по небольшой тропинке, любуясь окружающим лесом.

Маргарита вышла к дороге. В этот час на ней ещё никого не было, да и места здесь были достаточно безлюдными. Дорогой пользовались только торговцы да глашатаи, возвещавшие о начале королевской охоты. Карл отсыпался, охота не планировалась. Из-за всего этого у девушки не было поводов для опасений. Она двинулась вдоль.

Вдруг – авторы часто используют это «вдруг». Они правы: жизнь полна неожиданностей! Вдруг неподалёку послышался стук копыт. Против воли Марго вздрогнула. Этого она явно не ожидала. Она начала лихорадочно оглядываться в поисках укрытия, но было поздно. Кто-то окликнул её:

― Эй, красотка!

Она остолбенела. «Красотка?!» Что за наглец посмел назвать её так?!

Впрочем, ей следовало бы догадаться, что возмущение здесь напрасно: в таком наряде ни одна знатная дама не посмела бы показаться. Только служанка или простолюдинка. Так что, если ее не знают в лицо… чего она ждала?

Маргарита обернулась и увидела группу всадников. Один из них, который был в середине, спешился и проворно спрыгнул с коня. Это был высокий широкоплечий молодой человек, лет двадцати, с красивыми волевыми чертами лица, светлыми вьющимися волосами до плеч, которые напоминали расплавленное золото, и серыми глазами, острый взгляд которых тотчас смутил Марго. Она сразу же подумала о том, что он мог бы позировать для одной из фресок с архангелом Михаилом, побеждающим демона, которые сейчас рисовали многие художники Парижа в только построенных церквях. Одежда незнакомца была в дорожной пыли. Спутники его были так же молоды. По их виду нетрудно было догадаться, что все они дворяне и, скорее всего, воины. Гордая выправка, самодовольство во взгляде ― это ни с чем не спутать. Молодой человек пошёл навстречу принцессе. Разглядев её, незнакомец на секунду замер, будто увидев нечто необыкновенное. Это длилось всего долю секунды, но за это время она успела почувствовать, что сердце её пропускает удар. Это было странно. Но затем он тряхнул головой, во взгляд его вернулась весёлая беззаботность, он обратился к девушке: