– Жаль, что ты пробудешь здесь так мало. Мне столько нужно тебе рассказать! – воскликнула Марго.

Генрих торопливо шёл за Эженом, на ходу застёгивая пуговицы на воротнике.

– Да постой же ты! – окликнул он друга. – Я не успеваю за тобой! Куда мы идём?

– В гостевые покои, которые ты когда-то занимала, а сейчас они пустуют – нервно ответил граф, – и добраться нужно как можно скорее, это не терпит отлагательств! Я должен тебе кое-что рассказать.

– Так сделай это здесь!

– Ни в коем случае. В Лувре опасно, у стен есть уши. А тех покоях всё проверено, там пусто и нас вряд ли кто-нибудь подслушает.

– Но что случилось?

– Если мы поторопимся – ты всё узнаешь.

Бланше пошёл ещё быстрее, Гизу оставалось только поспевать за ним.

Наконец они достигли деревянной резной двери, ведущей в те самые апартаменты. Поспешно отперев их, Эжен вошёл во туда, увлекая Генриха за собой.

Комната их встретила полумраком. Через задёрнутые занавески проникал лишь слабый свет. Ещё удивительна была странная тишина. Подобное случается, обычно, перед тем, как должно произойти нечто важное.

Плотно заперев дверь, он прислонился спиной к холодной стене, на секунду прикрыв глаза и пытаясь отдышаться.

– Ну? – вопросительно посмотрел на него Генрих. – Теперь-то ты, наконец, скажешь, что случилось?

Рыжеволосый кивнул и заговорил:

– Как ты знаешь, я с незапамятных времён являюсь твоим лучшим другом, знаю всё твои тайны и готов ради тебя на всё.

– Именно, – кивнул Гиз, по-прежнему не понимая, в чём дело.

К чему он всё это говорит? Конечно, его слова истинны, но сейчас это при чём?

– Поэтому, – продолжал граф, – когда я вижу где-то опасность для тебя или твоей семьи, мой долг –спасти вас. Итак, именно поэтому я позволил себе нарушить кодексы дворянской чести и уподобиться бабам-простолюдинкам. Попросту говоря, я подслушал разговор.

В другое время Гиз бы рассмеялся и опять с сарказмом отнёсся к правильности Эжена, который всегда старался быть рыцарем, но сейчас герцог был слишком обеспокоен для этого. Тон друга его пугал.

– Чей? Чей это был разговор?

– Королевы-матери и её астролога Рене.

Генрих озадаченно хмыкнул.

– Тот Рене, который предсказывает будущее, делает косметику, а ещё, насколько я знаю, занимается ядами?

– Да. Это он. И речь шла о твоей сестре.

От неожиданности Гиз даже сделал шаг назад.

– Мари? Но зачем она им?

– Они хотят её отравить, Генрих. Я сам слышал.

– Отравить?! – в ужасе переспросил герцог. – Не может быть!

– Королева-мать узнала, что Мария-Екатерина любовница Анжу и имеет на него влияние. Её Величеству нужна поддержка сына, а вы ей мешаете. Поэтому твоя сестра должна быть убрана. Екатерина решилась на это убийство, говоря, что если так пойдёт дальше, трон захватят Гизы. Она боится. Но реальная опасность угрожает мадемуазель. Нужно срочно её предупредить!

– Да что же ты сразу не сказал?! - вскричал Генрих, бросаясь к двери. – Мы должны спасти её, пока не поздно.

Молодые люди кинулись вперёд по коридору. Кто знает, когда Мари захотят преподнести яд?

Ещё никогда этот путь не казался Генриху таким долгим. Коридоры сменяли один другой, но по-прежнему было далеко. Казалось, что они никогда не достигнут цели.

Сейчас молодой человек почувствовал, что его мироощущение обостряется до предела. Он слышал шум воздуха в своих ушах, который возникал от быстрого бега. Он чувствовал под ногами то мягкий ковёр, то твёрдый каменный пол, шаги от которого отлетали громким цоканьем. Он видел богато украшенные интерьеры Лувра, его прекрасные росписи на стенах и картины, его величественные колонны и люстры. Но, в первую очередь, перед глазами стояла светловолосая девушка, которая, на самом деле, так много для него значит. Умирающему отцу Гиз когда-то поклялся, что защитит сестру от всего. Сейчас он чувствовал, что если не успеет ничего предпринять – это будет концом и для него самого. Если с ней что-нибудь случится, он никогда ничего себе не простит. Вина будет только его.

– Когда ты слышал этот разговор?

– Около часа назад.

Герцог побежал ещё быстрее.

– Так долго?! Нельзя было медлить! Почему ты не сказал мне раньше?

– Мне было тебя не найти!

Генриха кольнула совесть. Пока он придавался любви с Марго, его сестру, возможно, уже отравили.

И вот, наконец, показался знакомый коридор. Ещё пару шагов и заветная дверь. Гиз протянул пальцы к ручке, с разбегу влетая в дверь, распахивая её мощным движением. За ним вбежал Эжен. Всё это произошло в долю секунды.

И, когда Генрих оказался в комнате, он увидел страшную картину: его сестра стояла возле камина и уже подносила к губам кубок с вином.

При появлении брата рука её замерла на пол пути.

Ещё несколько секунд, и могло бы быть поздно.

Гиз почувствовал, что у него кружится голова. Без промедления, ничего не объясняя, он бросился к Мари и вышиб кубок у неё из рук. Осколки стекла разлетелись по полу. Алая жидкость стремительно растекалась по ковру, образуя безобразные разводы и странно шипя. Это, без сомнения, был яд.

Вместе с герцогом Мари поражённо смотрела туда. Она всё поняла без объяснений. До конца осознав случившееся, девушка сдавленно охнула, подняла глаза на брата, а потом вдруг зашлась рыданиями. Он прижал её к груди, поглаживая по волосам и касаясь губами макушки, только сейчас осознавая до конца, насколько она важна ему.

Генрих чуть её не потерял. Уже за это стоило ненавидеть тех, кто решил подобное сделать.

========== Глава 28. День истины ==========

Марго была поражена. Генрих не смог скрыть от неё случившееся, она всё узнала. Девушка просто не могла поверить в подобную жестокость матери. Убийство? Но как это возможно?! Не раз она слышала слухи о королеве, о её жертвах и ядах. Не раз видела мрачную фигуру астролога флорентийки. Но всю жизнь принцесса свято верила в то, что это всего лишь слухи. Она никогда не смогла бы из-за них подумать что-то плохое о матери, да и о ком из венценосных особ злопыхатели не раздувают ужасных сплетен? Однако сейчас Маргарита вдруг поняла, что подобное реально. Екатерина может жертвовать людьми ради интересов государства. Все, кто замешан в больших играх, готов на подобное. Раньше всё это казалось театром, чем-то происходящим лишь на словах, но сейчас вопрос встал о жизни реального человека, находящегося здесь, ходящего по этой земле.

Впервые Марго почувствовала, что политика, которой она так успешно всю жизнь избегала, и которая, как ей казалось, всегда была далеко, не имела к ней отношения, вдруг оказалась способна воздействовать и на её жизнь.

Сегодня Мари де Гиз, а завтра кто? Один из её братьев? Любимый? Или она сама? Это было страшно. Страшно вдруг осознать реальность, которая всегда ранит.

После всего случившегося Генрих приходил к Марго. Он был бледен, серые глаза его так потемнели, что казались чёрными. Она слышала слова ненависти и пожелания мести, слетавшие с его уст. А потом молодой человек вдруг упал в кресло и, закрыв глаза, просто сидел молча. Он не мог проклинать, не мог угрожать. Ему самом вдруг стало жутко. В эти моменты Марго сидела подле него, сжимала холодную руку. Он говорил, что не может потерять ещё и сестру. Гиз шептал это в полузабытии.

Одного Маргарита не понимала. Ещё? Значит, были и другие. Но кто же? Чьи смерти уже довелось пережить ему? Она знала, что когда герцогу было тринадцать, у него погиб отец. Но сейчас она поняла, что, наверняка, таким мужественным и храбрым он стал не просто так. Наверняка, были испытания и потери. Не только отец, а ещё и многие другие. И только сейчас Марго осознала, что знает его совсем плохо.

Ей всегда казалось, что он неуязвим, абсолютно успешен, счастлив. Она никогда не пыталась заглянуть глубже, а сейчас реальность вдруг начала открывать ей глаза.

Когда Генрих ушёл, Маргарита осталась одна, пребывая в полнейшем смятении. В голове всё путалось, хотелось пойти и сделать что-нибудь. Она не могла держать мир в своих руках. Мир, который, как всегда казалось, преклонялся перед ней, теперь не был в её власти. Хрустальные замки начали понемногу рушиться. Но до полного краха им было ещё далеко, много долгих мучительных лет.