– Мил?! Да ты смеёшься! – воскликнул он.

– Тише, тише! – девушка положила руку на плечо юноши, – вокруг люди. Нас слышат.

– Но ты, верно, шутишь!

– Почему же?

Он встряхнул головой, и его медная шевелюра сверкнула в отсветах свечей, озаряющих бальную залу и вторгающихся в полутьму.

– Да я не могу назвать более заносчивого человека во всём Париже!

Принцесса возвела глаза к небу.

– По мне так это вздор. Гиз крайне учтив и скромен. Неужели по нему не видно?

– Только не говори, дорогая сестра, что он увлёк тебя!

– Да нет же, Франсуа! Просто я говорю о том, что вижу и не боле.

– Значит, ты ошибаешься. Поверь мне, скоро сама в этом убедишься. Амбиции и подлость этого человека велики, а хорошие манеры – лишь оболочка.

Марго раздражённо вздохнула.

– Давай сменим тему.

– Как скажешь, – покорно согласился принц.

Подведя сестру к столу с напитками, он протянул ей кубок вина. Она пригубила немножко. Сам же принц залпом осушил весь кубок.

И тут, позади них возник король.

– Добрый вечер, любезный брат, дорогая сестра, – проговорил он.

Молодые люди склонились в поклоне.

– Приветствуем Вас, милый брат, – поздоровались они.

Карл доверительно приблизился к ним и сказал:

– Марго, не могла бы ты станцевать для наших гостей? Здесь многие хотели бы видеть тебя.

– Я с удовольствием исполню твою просьбу, – улыбнулась принцесса, ставя свой кубок обратно на стол, и взяв короля под руку, направилась к центру зала.

Придворные и гости обожали смотреть, как жемчужина Валуа танцует, а она очень любила это делать и, при этом, находиться в центре внимания

В середине помещения Карл отпустил её и два раза хлопнул в ладоши.

– Минуточку внимания! – провозгласил подоспевший к ним Франсуа. – Уважаемые господа, – он сделал небольшую паузу, – и прекрасные дамы, – с озорным блеском подмигнул правым глазом, отчего многие представительницы прекрасного пола захихикали, – сейчас принцесса исполнит танец.

Люди тотчас расступились, освобождая в центре зала достаточно большую площадку в середину которой прошла Маргарита.

Увидев, что все во внимании, она щёлкнула пальцами, подавая знак музыкантам. Они заиграли. Полилась красивая умеренного темпа мелодия. Принцесса обожала танцевать и делала это прекрасно. Сейчас она решила исполнить павану – достаточно медленный и красивый танец.

При первых же звуках музыки, девушка вскинула руки и сделала несколько шагов. Затем последовал разворот. Танец – это как сражение. Нужно просчитывать действия и быть внимательным, хотя Марго этого и не требовалось: она просто слилась воедино с мелодией, отдавшись танцу. Шаг, шаг, поворот, шаг, прыжок, реверанс, поворот головы, взмах рукой. Её маленькие ножки едва касались пола. Казалось, что принцесса парит в воздухе. Её белые руки то нежно сгибались, то разгибались, гибкий стан так же двигался в такт музыке.

Зрители смотрели, затаив дыхание. Маргарита уже давным-давно привыкла к вниманию, и её это не смущало. Она танцевала с прикрытыми глазами, не обращая внимания на присутствующих.

Но на середине танца она почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд. Она распахнула очи и увидела уже столь знакомый взгляд серых глаз, только на этот раз в нём горело восхищение. Принцесса вновь смутилась, но продолжала двигаться.

Генрих наблюдал за ней из толпы придворных. Он был потрясён красотой и грациозностью Маргариты. Герцог не отводил взора, наблюдая за её маленькой фигуркой, танцующей перед ним. Когда их взгляды встречались, она спешила отвести глаза, что забавляло молодого человека. Он видел, что смущает её.

К сожалению, подошёл конец танца. На последних нотах Марго замерла. Дальше последовали аплодисменты и бурные овации. Все были в восторге. Принцесса с радостью принимала благодарности. Наконец засвидетельствовать своё восхищение к ней подошёл Генрих.

– Это было божественно, Ваше Высочество, – с поклоном проговорил он, склоняясь к её руке и оставляя на ней поцелуй.

– Благодарю вас, герцог, – улыбнулась девушка.

Рядом возник Франсуа.

– Милая сестра! Вы танцевали, как всегда, прекрасно! – воскликнул он, недоброжелательно косясь на Гиза, но тот и глазом не моргнул.

– Спасибо, – кивнула ему Марго.

– Матушка желает поговорить с вами.

– Тогда пойдёмте к ней.

Бросив прощальный взгляд на Генриха, принцесса развернулась и пошла за братом.

Комментарий к Глава 2. Бал https://m.en.lyrsense.com/pierces_the/secret_p

Музыку и картинки к главе можно найти в альбоме, указанном в шапке)

========== Глава 3. Прогулка ==========

В свои покои Маргарита вернулась заполночь. Она с облегчением скинула бальный наряд и прошла к алькову вглубь комнаты. Жюли поспешила подать ей свежую сорочку.

– Как прошёл вечер, Ваше Высочество? – осведомилась камеристка.

– Прекрасно! – счастливо вздохнула принцесса, опускаясь на мягкую перину. – Я так люблю балы!

– Я слышала, вы сегодня развлекали гостей танцами?

– Да. Всем безумно понравилось.

Жюли с улыбкой воззрилась на принцессу.

– Ваше лицо светится счастьем! Что-то произошло?

– Нет-нет... Просто настроение такое замечательное!

Сама не зная почему, Марго рассмеялась. Сейчас ей безумно хотелось бегать, веселиться, петь, танцевать. Но так же хотелось и спать.

Она улеглась в постель. Перед тем, как погрузиться в царство Морфея, девушка подумала о своём новом знакомом – светловолосом герцоге. Его образ всё никак не выходил у неё из головы.

В бальной зале почти не осталось людей. Только самые праздные дворяне всё ещё находились здесь, громко разговаривая, смеясь и выпивая. Музыканты давно уже замолкли. Из некоторых концов зала доносились поющие что-то пьяные голоса. В тени нескольких ниш стояли влюблённые, тихо беседуя.

За последние полвека, прошедшие со времён правления Франциска Первого, нравы французского двора стали порядком развязнее. То, что ране считалось неприличным, ныне без зазрений совести выставлялось напоказ. Придворные не скрывали своих разнообразных любовных связей, никто не стеснялся во всеуслышание обсуждать последние сплетни или же распускать грязные слухи, люди перестали быть богобоязненными. Наблюдался и избыток во всём, в деньгах, в алкоголе. Придворные жили в своё удовольствие, целыми днями купаясь в роскоши и погрязая в грехах.

Генрих де Гиз вырос и воспитывался в подобной обстановке и сам был ничуть не менее порочным, чем остальные. Он слыл изрядным повесой, дуэлянтом, обольстителем. Несмотря на популярность в народе и военные успехи, за ним ходила слава не самого нравственного молодого человека. Но иногда, почему-то, от всего этого становилось тошно. Например, сейчас был один из таких моментов.

Поспешно покинув зал, он вышел на улицу, взяв с собой кубок вина, которое расслабляло и заменяло любое общество. Ночь была тиха. Ни малейшего дуновения ветерка не чувствовалось в воздухе, правда, уже похолодало. Герцог вздохнул, всматриваясь в ночь. Впереди за воротами виднелся густой безграничный лес, шуршащий своей листвой, которая склонялась перед тёплым летним ветерком, пробирающую даже в самые далёкие заросли. Где-то там, среди одиноких холмов, где никогда не ступала нога человека, паслись дикие животные, так же живущие своей жизнью, неведомой людям. Под звёздным ночным небосклоном бесконечно простирались благословенные земли Франции, которые сейчас, несмотря на раздирающие их войны, оставались спокойными, невозмутимо-величественными. Природа не принимала страсти людей, а, напротив, старалась не видеть их, не чувствовать на себе.

Сзади послышались шаги.

– In vina veritas*, – тихо хмыкнули позади Генриха.

Он обернулся.

За ним стоял молодой человек, достаточно высокий, с рыжими волосами и весёлым волевым лицом.

– А, это ты, Эжен.

– Да, я. Захотелось подышать свежим воздухом, – ответил молодой человек.