Говорила всё это Мари с кротостью, присущей добродетельнейшим дамам того времени, но, в то же время, и с гордостью, достоинством, подобающим лотарингским принцессам.

Все остались довольны, а кто-то и очарован Мари. Многие кавалеры тотчас изъявили желание выразить ей своё почтение, а дамы –присмотреться и оценить новоприбывшую.

Гиз же, уверившись, что всё прошло великолепно, отошёл от сестры, позволив ей наслаждаться всеобщим вниманием.

Она даже не заметила его исчезновения. Она не заметила ничего, так как в какой-то момент поняла, что с другой стороны салона королевы на неё кто-то смотрит уже знакомым пронзительным взглядом чёрных глаз.

Он оказался рядом слишком быстро. Она даже не успела толком подготовиться. Молодой человек застал её взволнованной, раскрасневшейся и сразу, без единого слова, увлёк её в оконную нишу, где можно было спрятаться от людских глаз. Некоторое время он внимательно смотрел на неё, а она пыталась отводить взгляд.

– Так значит, вы сестра герцога де Гиза? Представительница одного из знатнейших семейств Франции, – задумчиво произнёс её вчерашний таинственный незнакомец. – Я ведь узнал вас . Вчера на маскараде – это были вы.

Мари молчала. Наконец, поборов себя, она осмелилась прознести:

– Монсеньор, я не буду отпираться, так как это бессмысленно. Видит Бог, я и предположить не могла, что это окажитесь вы.

– То есть, вы знаете, кто я?

Она кивнула. Да и кто не знает герцога Анжуйского? Это был он собственной персоной. И вчера на празднике тоже был он. Мария-Екатерина чувствовала, как колотиться её сердце. Только сейчас она в полной мере осознала безрассудность своего поступка, но кто мог предположить, что незнакомец окажется наследным принцем крови?

– Ну вот видите. Всё разъяснилось. Мы представились, – промолвил он.

Повисло напряжённое молчание.

– Ваше Высочество, – осторожно сказала она, прерывая паузу, – я верю в то, что вы человек чести. И вы, конечно же, понимаете всю ситуацию. Я предлагаю вам забыть всё случившееся и оставить это в тайне, – Мари пыталась скрывать сомнение, но голос её предательски дрожал.

– А если у Моего Высочества нет желания всё забывать? – с ухмылкой произнёс он, наблюдая за тем, как меняется лицо собеседницы, приобретая совсем растерянное выражение.

Она порядком забавляла его.

– То есть? – удивлённо переспросила Мари.

– Бросьте, сударыня. Вы ведь всё поняли. Я говорю, что не желаю забывать всего случившегося с нами вчера. Более того, я готов прямо сейчас смело заявить, что ваше общество прельщает меня и я хотел бы проводить в нём больше времени. Позвольте сделать вам одно предложение?

Мари прекрасно поняла что к чему. Герцог предлагал ей стать его любовницей. Первой её мыслью было с негодованием отвергнуть это предложение, но что-то её остановило.

– Вы ведь даже не знаете меня, – проговорила она.

– О, на мой взгляд, вчера я узнал достаточно.

– Но я не могу решиться на такой шаг! Меня это скомпроментирует! – она искала отговорки.

– Каким образом? Я наследник престола. Соглашайтесь, я ведь вижу, что вам хочется этого.

Генрих смотрел так пронзительно, будто видя её душу насквозь, взгляд его тёмных глаз вновь её околдовывал. Мари понимала, что в его словах есть правда: и впрямь, её непреодолимо тянуло к нему, ей отчаянно хотелось принять его предложение, не думая о последствиях. Из головы вылетело всё. И семья, и долг, и принципы. Место осталось только для него. Мария-Екатерина понимала всю волньность своего поведения, но, в конце концов, может стоит забыть о свех правилах и устоях? Ведь жизнь так коротка! Анжу казался ей змеем-искусителем, который уже успел приобнять её и потянуться за поцелуем.

"Да гори оно всё белым огнём!" – подумала она, шепча тихое "согласна" и касаясь его губ.

Мария-Екатерина знала, что это не обернётся ничем хорошим, но ей было всё равно. Всё случилось слишком быстро, но ведь кто знает, что с ними будет завтра? Стоит думать о настоящем моменте.

Каковы были мотивы поступков принца? Трудно сказать. Несомненно, эта девушка чем-то его привлекла, а также была в этом всём и определённая выгода. Пока сестра Гиза в его власти – тот ничего ему не сделает. Генрих не был до безумия влюблён, но отчего же не воспользоваться возможностью, особенно, когда родственница потенциального врага так хороша? А вдруг что-нибудь из этого и выйдет? Вчера он поддался страсти, а сегодня ещё и совместил её с разумом.

И незаметно выводя Мари из зала, проходя с ней за рядом колонн, он поймал в другого конца помещения недоумённый взгляд Дю Га, который, сидя за картами, следил за ними.

"А ты оставайся проигрывать моё состояние, пока я иду развлекаться с женщиной", – усмехнулся он про себя.

В конце концов, очередной раз увидеть ревность Луи тоже будет занятно.

========== Глава 22. Исповедальня ==========

Колокола Нотр-Дама звучали причудливой мелодией, которая разливалась на половину города. Его каменные башни были устремлены вверх к широкому небосводу. Сколько уже лет величественный собор взирает на парижан со своей высоты, сколько жизней повидал, скольких людей повстречал на своём недвижимом пути. Все основные церковные праздники и важные мессы двор проводил здесь, разумеется, если находился в столице. Это было вековой традицией, которая складывалась веками.

Обычные же мессы по воскресеньям иногда проводились в придворной церкви Сен-Жермен л'Осеруа, когда принимали решение о том, что слишком сложно будет отправляться в Нотр-Дам.

Однако в это зимнее воскресенье, солнечное, но холодное, король пожелал пойти в большой собор, куда за ним устремился весь двор.

С Рождества уже прошло около месяца, но в воздухе всё ещё чувствовалась какая-то особенная праздничная атмосфера.

И вот, множество людей, разодетых в меха, которые должны были согреть их, потянулись к главному входу, оставив экипажи на площади перед собором.

Резные тяжёлые двери его были открыты нараспашку, изнутри доносилось пение.

Простолюдинам вход сюда в этот день, конечно же, был закрыт. В помещении могли присутствовать только дворяне. Именно поэтому, войдя в храм, можно было наблюдать достаточно величественное зрелище. Чего только стоят эти люди в своём блеске и сам по себе необыкновенный собор.

Марго была в числе пришедших к мессе. От Лувра пешком до сюда было недалеко, можно было дойти буквально за пятнадцать минут, но, как подобает августейшим особам, королевская семья заняла парадные кареты и торжественно подъехала на них.

Маргарита устроилась в одном экипаже с Франсуа. Перспектива начать такой прекрасный день в обществе матушки и Карла, которые, как всегда, будут обсуждать политические вопросы или что-то подобное, ей совсем не хотелось. Юная принцесса предпочла компанию весёлого брата, с которым они болтали без умолку, вплоть до входа в собор.

С самого детства они любили воскресные мессы, потому что это был прекрасный повод выйти, при этом, можно было посмотреть на придворных и вдоволь понасмехаться над их важностью, ведь в такие выходы все начинали стараться показать свою значимость. Даже самые легкомысленные дворцовые сплетницы надевали маску холодности и ходили, пытаясь выглядеть величественно, а известнейшие задиры и повесы демонстрировали свою серьёзность и высокое положение.

Когда карета выехала на площадь, Марго вовсю хохотала, а Франсуа не переставал смешить её.

– А ты посмотри, какое у мадам де Фираль перо в шляпе! Она точь-в-точь павлин... Хотя, скорее, курица! Павлин слишком изящен, чего ну никак не скажешь о мадам де Фираль!

– Ах, Франсуа! – пытаясь подавить рвущийся наружу смех, воскликнула Марго. – Замолчи сию же минуту, иначе в собор тебе придётся меня вносить!

– Надеюсь, не ногами вперёд?

– Вот как? Значит ты оставил бедную мадам де Фираль и теперь принялся за меня?!

– Конечно! Как я мог оставить без внимания любимую сестрёнку?

В принца полетела небольшая подушка. Он на лету поймал её и бросил обратно, но Маргарита была известна, как неплохой игрок в мяч, поэтому подушка, уж подавно, не составила для неё проблемы. В конце концов, после отчаянной борьбы и долгих перекидываний, под громкий хохот, снаряд достиг цели – то есть лица герцога Алансонского.