– Герой-любовник, – засмеялась Анриетта.

– Какой у меня ответственный муж, ни за что не заставит даму ждать! – подхватила её смех Марго. – Кстати, передавай привет моей матушке, если встретишь её!

Екатерины Медичи на этом празднике жизни явно не было. Значит, она находилась в Лувре. Возможно, наблюдала, а, возможно, сердилась, что они все слишком громко шумят и мешают ей.

Наваррец нарочито церемонно им поклонился, на прощание осушая ещё один кубок того самого белого из Шампани, который заботливо предложил ему Франсуа. Сделав это, он пошёл прочь, провожаемый их смехом.

Но, стоило ему дойти до края луга, как он развернулся и пошёл обратно, а, оказавшись там, откуда только что явился, опустился на траву, рядом с друзьями.

– Знаете, – пьяным голосом промолвил он, – во-первых, я не совсем помню куда идти. Во-вторых, я понял, что мне с вами так хорошо, – последнее слово он протянул нараспев.

И его голос потонул в очередном взрыве смеха.

Праздник длился уже настолько долго, что все постепенно начинали трезветь.

Четверо людей, изначально затеявших всё это, по-прежнему держались вместе, искренне наслаждаясь компанией друг друга.

Всё и дальше было бы прекрасно, если бы Маргарита не увидела знакомое лицо, среди мелькающих мимо людей. Это был Генрих и он был не один. С ним рядом прохаживалась молодая светловолосая женщина, которая заливисто смеялась, нарочито откидывая голову назад и привлекая взгляды к своей изящной белой шее, а также то и дело хватала его за локоть. А Гиз с интересом изучал взглядом орнамент на её корсаже.

Королева Наваррская нахмурила изящные брови.

– Анриетта, – обратилась она к подруге, кивком указывая на них, – я забыла, как зовут эту даму в костюме Артемиды с луком и стрелами?

Уж герцогиня Неверская знала каждого придворного со всеми подробностями его биографии и могла сходу выложить все последние сплетни о нём, даже если бы вопрос об этом задали, разбудив её посреди ночи.

– Франсуаза де Ноай, – мгновенно ответила она. – Ты забыла? Она же придворная дама королевы. Надо же, ещё одна девственная богиня! Прямо как я.

– А она красива, – рассеянно подметила Марго.

– Он идиот, – прокомментировал Франсуа, смотря по направлению взгляда сестры, которая не могла перестать наблюдать за Генрихом. – Смотрите, надел костюм Аполлона!

Надо сказать, костюм этот герцогу шёл. И, к восторгу придворных дам, верхнюю его часть он надел на голое тело, из-за чего прекрасно был виден его атлетический торс.

– И пальца твоего не стоит, – подтвердил Анри, тоже поворачиваясь к объекту всеобщего обсуждения. – Тоже мне, Аполлон нашёлся!

– Что интересно, – продолжил Алансон, – муж мадам де Ноай его сторонник. Полагаю, либо он не в курсе, либо бедняге приходится смириться с тем, что любезный герцог обхаживает его жену.

– Зная нашего дорогого герцога, это ненадолго, так что, в общем-то, супругу Франсуазы недолго придётся мучаться, – ехидно подметила Анриетта.

И опять все рассмеялись. Все, кроме Маргариты. Опять он бегает за сотнями женщин! Будто это не сегодня между ними впервые за долгое время состоялся разговор!

Но, с другой стороны, они ведь толком ничего и не обсуждали...

Вдруг вообще всё время их романа Маргарита была для Генриха "одной из"? Просто задержавшейся дольше других.

– Не хмурься, – легонько шлёпнул её по плечу Анри. – Улыбка тебе идёт куда больше.

– Он прав! – присоединился к нему Франсуа. – Ты сегодня здесь самая красивая. О! И вы, конечно, моя обворожительная Анриетта! – поспешил исправиться он, заметив угрожающий взгляд герцогини.

Марго улыбнулась. Как хорошо, что есть те, кто готов её поддержать.

Но всё же ей не удалось не пересекаться с Гизом.

Лишь на минутку Валуа решила покинуть свою компанию, для того чтобы дойти до стола с пирожными и, взяв несколько, вернуться. Но в шатре она нос к носу столкнулась с ним.

Мгновение они смотрели друг на друга, а потом он резко схватил её за руку и куда-то потянул. Она, сама не зная почему, позволила увлечь себя за деревья, в место, где их никто не видел и они могли спокойно поговорить.

С его лица мгновенно сошла самодовольная улыбка, с которой он ходил весь вечер. Теперь, напротив, Генрих казался взволнованным. В его серых глазах отражались языки пламени, танцующие на факелах. Сам он в этом тёмном освещении действительно напоминал античного бога. Его кожа золотилась а в светлых волосах играли блики костров, зажжённых на лугу. Но её больше не обманет оболочка прекрасной бездушной статуи.

– Я думал о нас сегодня, – выпалил он.

– О нас? – она пыталась придать тону холодности, что, при её дрожащем голосе и бурлящим в крови вином, получалось из ряда вон плохо. – Не понимаю о чём вы, – специально обращалась к нему на "вы", стремясь показать отчуждение.

– Мы сегодня говорили. Впервые за столько времени.

– Это была случайная встреча в саду.

– А два года до этого тоже были случайны?

Кажется, он был зол, хоть и скрывал это.

Маргарита стояла твёрдо. Он, находясь перед ней, не осмеливался её коснуться.

Сейчас, в образе прекрасной и безжалостной богини любви, Маргарита казалась непоколебимой. Мраморное лицо, поджатые губы. Но, как бы она не хотела притвориться, ей никогда не стать ледяной статуей. И Генриху было прекрасно известно, что внутри, в её сердце, бушуют тысячи чувств, которые просто разрывают её.

– Для вас, видимо, да, – с горькой иронией ответила королева.

Знал бы он как тяжело ей дались эти слова!

Гиз схватил её за плечи, и она вздрогнула от прикосновения его горячих рук.

– Марго, я скучаю! – в отчаянии прошептал он, смотря ей прямо в глаза.

Воздух между ними стал электризованным, все эмоции оказались на пике. Сейчас они либо выплеснутся, либо сойдут на нет.

– Афродита с Аполлоном никогда не любили друг друга, – тихо проронила она, отводя взгляд.

– Возможно. Но и мы не в древней Греции, а во Франции шестнадцатого века. Не пора ли сломать стереотипы? К тому же, согласись, они были бы очень красивой парой, – усмехнулся он, всё ещё не отпуская её.

– Слишком, – Маргарита тряхнула плечами, сбрасывая его руки. – Когда что-то кажется предельно идеальным, значит, в этом определённо кроется подвох и что-то здесь нечисто.

И вот опять. Он хотел всё вернуть. В конце концов, прошло уже столько времени! А она опять упрямилась. Он делал шаг навстречу, а она спешила сделать два назад, подальше от него. Но ведь так они ни к чему не придут!

А она ведь любит его. Это предельно ясно. Поэтому она периодически грустна последние полгода, поэтому сейчас отводит взгляд, не в силах смотреть ему в глаза. Так зачем мучать себя?

– Ты ведёшь себя глупо, – покачал головой Генрих.

– А ты ещё глупее! – парировала она.

– Ладно, – не выдержал он, – продолжай упрямиться, делать вид, что счастлива, а меня ждёт очаровательная графиня.

Больше Гиз ничего не сказал. Просто ушёл, едва сдерживая ярость. Опять оставил её одну.

Но она же сама его прогоняла!

А несчастная Марго, проводив его взглядом, не выдержав, позволила сдавленным рыданиями вырваться из груди. Она медленно опустилась на траву, закрывая лицо руками.

За что он так её мучает?

Только ей удалось развеселиться, обо всём позабыть, как снова пришёл он, снова бездушно разрушил хрустальные границы её хрупкого мирка и снова оставил её одну в слезах.

Такой и нашли её Анри, Франсуа и Анриетта, обеспокоенные её долгим отсутствием.

– Вот ты где! – воскликнул Алансон.

– Моя бедная жемчужинка, что с тобой! – ахнула герцогиня Неверская, присаживаясь на коленях рядом с подругой и обнимая её.

Маргарита, ничего не ответив, уткнулась ей в плечо.

– Опять этот ублюдок?! – принц сжал кулаки. – Можно я убью его?

– Нет! – испуганно вскинула голову Марго. – Не надо!

– Так, – король Наваррский присел на корточки напротив неё, пальцами приподнимая её подбородок. – Это решительно невозможно! Почему ты плачешь в такой день? Мы просто обязаны исправить подобную несправедливость.