Совершенно отрешённо она представила, как позже найдут её обезображенный труп. Интересно, а они сильно расстроятся? Или даже так - а будет ли кому расстраиваться? Анри вряд ли жив. Конечно, Карл его не тронул, но Лувр наполнен разгневанными католиками. Хоть он и под охраной, прорваться к нему не так уж и трудно. Скорее всего, его прикончили в числе первых.

Гиз... Сейчас, когда её так немилосердно мучили, его имя отзывалось в душе гораздо большей болью. Он не то что закончил начатое и убил одного Колиньи – он развязал истребление гугенотов. На его руках теперь столько крови, что её не отмыть и за бесконечное количество времени, однако, скорее всего, Генрих тоже мёртв. Он был в гуще событий, он всё это начал. Конечно же, нашлись те, кто рискнул всем, чтобы его убить.

Её братьям угрожало меньшее, но они тоже могли пострадать. Все, кто был ей дорог, её страна, её мир – всё это потонуло в крови. Марго всегда любила жизнь, но сейчас она подумала о том, что, возможно, проще умереть, чем оплакивать столько смертей, а потом пытаться принять то, что все, кто её окружают – чудовища.

Как будто вдалеке королева услышала треск собственного платья. Поскорее бы они уже наигрались и просто её прикончили! Только бы было не слишком больно... Она устала бороться. Просто наивная, глупая, слабая женщина, просто избалованная принцесса, всегда всё видевшая в розовом свете. Она не создана для борьбы и сопротивления.

Но слёзы всё ещё лились из глаз.

Ведь всё могло быть иначе...

Тяжёлый носок сапога одного из этих монстров врезался в её бедро. Маргарита взвыла от боли. Оказывается, она всё ещё могла что-то почувствовать!

Нет, у неё уже не было сил выносить эту пытку. Сейчас она просто умрёт. Насиловать и протыкать штыками им останется лишь её бездыханное тело...

И вдруг послышался чей-то нечеловеческий крик. Марго ощутила, что её больше никто не прижимает к холодному каменному полу. Не понимая, что происходит, она всё же попробовала откатиться в сторону. Как ни странно, ей это удалось. Королева Наваррская осмелилась приоткрыть глаза. Один из этих троих чуть поодаль лежал в луже собственной крови. Другой корчился неподалёку со шпагой, торчащей из его живота. А третий сейчас схватился в поединке с её нежданным спасителем. Его ей тоже удалось разглядеть. И хотя сознание стремительно отключалось, она всё же поняла – это был Генрих. Уж не привиделось ли ей?

Труп третьего свалился на пол, как мешок. Оставшийся возвышаться над ним человек, вне всяких сомнений, был Гизом. Он тотчас бросился к девушке.

– Марго! Я едва успел!

Не стоит и говорить о том, что его одежда была заляпана кровью, как и у всех во дворце.

Молодой человек упал на колени подле неё, поспешно скидывая с себя плащ и укутывая в него её ослабшее вздрагивающее от рыданий тело.

– Я только сумел попасть в Лувр... О если бы я знал! Как ты оказалась одна? Они же могли убить тебя! Как же я испугался! - лицо Генриха выражало отчаяние. Сейчас он понял, что чуть не потерял её навсегда. Губами герцог прижался к её макушке. Он шептал ей ласковые слова, обнимал, но она не двигалась. Даже уже не плакала. Обмякла в его руках, как безвольная сломанная кукла...

Наконец Марго подняла не Генриха свой пустой взгляд.

– Я жива. И ты тоже, – прошептала она.

– Да. Всё позади, - его губы коснулись её, но она никак не отреагировала.

– Что с тобой? – Гиз с беспокойством вглядывался в её лицо. – Они же ничего не успели тебе сделать?

– Только били.

– Так что же...

Маргарита резко оттолкнула его, а потом отползла к стене, забиваясь в угол, закутываясь в его плащ и смотря затравленным взглядом.

– Что с тобой? – недоумевал он.

– Не приближайся! – крикнула она. Сейчас казалось, что девушка обезумела.

– Ну что ты? Это же я! – Генрих протянул к ней руку.

– Не смей! – она смотрела так, что он покорился.

– Что с тобой произошло?

Несколько секунд они молчали, смотря друг на друга.

– И это ты спрашиваешь, что произошло? – наконец тихо спросила она. – Генрих... Ты шёл по дворцу? Видел всех этих мёртвых людей? А был на улице? Мне страшно представить, сколько там ещё! – Марго говорила едва слышно, голос её охрип. – И все эти люди... По крайней мере половина погибла по твоей вине! Я всё узнала. Это ведь практически ты начал избиение! Конечно, у вас там был целый союз по уничтожению протестантов, но беспорядки на улицах начались с того, что ты устроил в доме Колиньи! Более того, на этом ты не остановился! - она сама не понимала, откуда в ней ещё нашлись силы, чтобы высказать ему все это.

Герцог сидел на полу напротив, слушая её обвинения.

– Это война, – промолвил он. У него не было оправданий. Все, которые он мог найти, она знала. Но их было недостаточно. – Прости.

Маргарита вдруг истерично расхохоталась.

– Ты просишь прощения у меня? Проси у сотен погибших этой ночью людей!

– Я не мог поступить иначе.

– Я понимаю. Прекрасно понимаю. Но не могу это так принять.

Ему было невыносимо видеть этот страх и боль в её глазах, пустоту в чёрных зрачках. И всё это из-за него.

– Пожалуйста, – Генрих снова попытался коснуться её.

– Не трогай меня, убийца! - она расплакалась, пряча лицо в ладонях. Наконец отчаяние начало выплёскиваться. – Я думала, что смогу справиться, но мне было не представить, что произойдёт такое!

– Но никто из нас тоже не представлял!

– Я понимаю. Я могу вас оправдывать. Но я не могу снова быть с тобой! – Маргарита отняла ладони от лица, вновь смотря на него. – Оставь меня, умоляю!

Гиз был в растерянности. На улице продолжалась резня, он отправился узнать обстановку в Лувре, но совершенно не рассчитывал объясняться сейчас с Марго.

– Послушай, мы сможем всё наладить. Скоро всё кончится. Главное успокойся и ничего не бойся!

– Ничего не наладится. Эта ночь изменила всех нас. Мы уже не будем прежними, и всё не будет, как прежде! Просто дай мне уйти, - она встала, придерживаясь за стену. Он поднялся вслед за ней.

– Куда ты?

– В свои покои.

– Позволь мне тебя проводить.

– Нет.

Она больше не могла его видеть. Истерзанное сердце рвалось на части.

– Но здесь опасно!

Марго печально усмехнулась.

– Уже нет. Мне больше ничего не грозит, я вернусь одна.

Гиз попытался схватить её за руку, но Маргарита поспешно вырвала ладонь. Он сделал шаг к ней, сжал её плечи, но она изо всех сил оттолкнула его. Снова плача, девушка взмолилась:

– Оставь меня!.. Я не могу, не могу!

Видя её отчаяние, он отступил. Марго развернулась и пошла прочь.

Генрих понял, что она просто хотела уйти от него подальше. Ей нужно время. А у него сейчас сотни других забот.

Ночь святого Варфоломея продолжалась. Солнце хоть и взошло, но толком ничего не освещало. Гиз поднялся на ноги и смотрел ей вслед, пока маленькая ссутулившаяся фигурка не скрылась за поворотом. Он ударил кулаком о стену.

Она не вынесет, не примет. Этого стоило ожидать. Но вдруг это конец? Что если эта ужасная ночь сломала Марго? Неужели это точка невозврата?.. Генрих вытащил из трупа одного из нападавших на неё гугенотов свою шпагу и пошёл прочь.

Анжу шёл по центральной галерее. Он уже был совсем без сил, едва переставляя ноги. Его сопровождали Келюс, Нансей, Дю Га и ещё несколько человек.

Своим войскам он приказал отступить. Как ему доложили, то же самое сделал и Гиз. Однако едва ли это имело смысл, поскольку резня шла среди обычных людей. Из провинций к Парижу скакали гонцы, которые докладывали, что волна насилия стремительно расползается от Парижа по всей Франции. И всё это лишь за одну ночь... Что же они наделали?

В памятную ночь святого Михаила протестанты вырезали лишь один город. Католики, решившие ответить им, кажется, стремились утопить в крови всю страну.

– Какие будут приказания, монсеньор? – осведомился капитан.

Генрике устало вздохнул.