Вечером Екатерина устраивала ужин в своём салоне. Сюда позвали и католиков, и гугенотов. Стол ломился от различных яств. Даже несмотря на пустую казну, королевский двор во всём стремился к роскоши. Высокие свечи в серебряных канделябрах освещали застолье. Слышались звуки лютни.

Однако этот ужин проходил практически в тишине. Слышались лишь тихие разговоры с разных частей стола. В воздухе витала напряжённость. Присутствующие гугеноты то и дело кидали подозрительные взгляды на короля, королеву-мать и прочих представителей дома Валуа. Екатерина, конечно, видела, что они догадываются о том, кто стоит за покушением на их лидера. Но нужно было держаться и не показывать виду.

Сидящий во главе стола Карл был мрачен и задумчив. Он лениво ковырял вилкой окорок, лежащий у него на тарелке, однако еда его мало интересовала. Король периодически прикладывался к кубку с вином.

Герцог Анжуйский был на удивление любезен в это вечер и подключил всё своё обаяние, чтобы вести светскую беседу. В данный момент он разговаривал с принцем Кондэ. Точнее, пытался разговаривать, но принц отвечал крайне односложно, что в других обстоятельствах было бы сочтено Генрике знаком неуважения. Внутри у него всё клокотало. Муж его бывшей любовницы вёл себя оскорбительно, но нельзя было подавать виду. Принц продолжал невозмутимо говорить про последнюю поэму Брантома, сам не зная, с чего вдруг выбрал эту тему. Вполне ожидаемо было, что Кондэ Брантома не читал, но сейчас это едва имело значение.

Гиз даже бросил на него жалостливый взгляд. Кондэ так скрежетал зубами, что, казалось, будто он готов придушить герцога Анжуйского прямо в этой зале. Сам Генрих смотрел вокруг и пытался оценивать ситуацию. В голове он сделал весьма неутешительные выводы. По мрачным лицам протестантов можно было догадаться, что они негодуют.

– Что вы думаете об этом всём? – обратился он к маршалу де Рецу, сидящему рядом.

Рец был надёжнейшим советником короля и вдобавок очень мудрым человеком, мнение которого было действительно авторитетно.

– Дорогой герцог, позвольте мне говорить с вами прямо, – очень тихо, чтобы никто не услышал, ответил он. – Я вижу явную угрозу. Уж не знаю, правдивы ли их подозрения по поводу случившегося с адмиралом, но как бы то ни было эти люди, – он указал взглядом на присутствующих гугенотов, – пришли сюда едва сдерживаясь, чтобы не устроить баталию на столовых ножах. И лично я очень остерегаюсь за ближайшее будущее Их Величеств.

– Весьма неутешительно, – мрачно хмыкнул Гиз.

– Такие времена, – пожал плечами Рец.

Генрих, не отрывая тяжёлого взгляда от врагов, отхлебнул вина из кубка. Потом взгляд его наткнулся на Марго.

Сейчас она не была весела, как обычно на светских мероприятиях. Напротив, королева Наваррская была молчалива и испуганно озиралась. Её место было рядом с мужем. Он не выглядел агрессивным, как прочие его соотечественники. Напротив, Анри с аппетитом ел и то и дело перебрасывался с кем-то какими-то фразами. Периодически он обращался к Маргарите, явно произнося очередную шутку, отчего она даже периодически слабо улыбалась. Несмотря на свою ревность к наваррцу, Гиз даже был рад, что сейчас он отвлекает девушку.

Рядом с Анри сидел Франсуа. Он вообще плохо понимал, что происходит. Принц не был введён в курс дел, поэтому ему оставалось лишь удивлённо крутить головой. Естественно нельзя было не почувствовать напряжённую обстановку, однако понять её причину он не мог. Подали смену блюд. Лютнисты затянули новую протяжную мелодию.

Генрих рассеянно подметил, как тяжёлые бархатные занавески тёмно-синего цвета слегка колыхаются от сильного ветра за окном. Всё-таки гроза началась.

Но в салоне королевы-матери было тепло. Интерьер был отделан в тёмных тонах, на стенах присутствовала деревянная обивка, резная мебель покрывалась бордовым бархатом. Здесь могло бы быть даже уютно, если бы не распространившаяся сейчас атмосфера ненависти и подозрительности.

И тут Екатерина достаточно громко обратилась к Пардайану-старшему, одному из приближенных к Колиньи протестантских дворян.

– Как поживает достопочтенный адмирал? – спросила она.

"Дерзко, однако же!" – подумал про себя Гиз.

Между тем она продолжала:

– До нас, разумеется, дошла весть о произошедшем с ним несчастье. Примите наши искренние сожаления! Надеемся, что рана не слишком тяжёлая и адмирал быстро поправится. Мы пытаемся найти виновных.

– Конечно, Ваше Величество. Мы надеемся, что поиски приведут вас дальше, нежели чем при расследовании смерти покойной королевы Наваррской.

– Но несчастная королева, упокой Господь её душу, скончалась от болезни, как нам удалось установить.

На этих её словах Анри непроизвольно вздрогнул. Марго заметила это и мгновенно сжала под столом его руку. Все при дворе догадывались, что на самом деле случилось с Жанной Д'Альбре. И на миг в глазах короля Наваррского, когда он посмотрел на Екатерину, сверкнула ненависть. Но у беарнца хватало ума пока что скрывать ее, поскольку сейчас он не обладал никакой силой.

"А он не так прост, как может показаться", – отметила про себя Марго.

Гиз, в это время ненароком взглянувший на них, заметил её движение. Рука его сжала ножку кубка.

"Вот как значит! Она его уже и успокаивает!" – подумалось ему.

Но сейчас было не время для ревности. Постаравшись забыть о ней, Гиз снова прислушался к словам Медичи.

– Что касается адмирала, здесь явно приложили руку какие-то злоумышленники, и мы уверены, что в скором времени они будут найдены и расплатятся по счетам.

– Конечно, Ваше Величество, – ответил Пардайан-старший. – И, главное, не думаю, что поиски затянутся. Ведь порой то, что мы ищем, находится куда ближе, чем нам кажется. Так что присмотритесь внимательнее, Ваше Величество.

– Что ж, мы прислушаемся к вашему мудрому совету, - с улыбкой кивнула флорентийка.

– И когда вы найдёте виновных, мы бы хотели, чтобы вы передали их в наши руки, – дополнил Ларошфуко, ещё один гугенот.

– Вы не доверяете французскому суду? – бесстрастно поинтересовалась королева.

– Ну что вы! – воскликнул Телиньи, молодой человек, который приходился Колиньи зятем. – Однако месть – дело личное.

– А вы так мстительны? – усмехнулась она.

– Больше, чем Ваше Величество может представить. Мы готовы мстить за нашего благородного друга адмирала кому угодно, будь то даже сильные мира сего. И если бы сейчас нас слышали враги адмирала, осмелившиеся на подобное злодеяние, им бы следовало поостеречься, – проговорил Пардайан, - слова эти были произнесены таким тоном, что все присутствующие здесь умолкли и воззрились на него. Он смотрел в глаза королеве-матери, не отводя взгляда.

На секунду она даже потеряла дар речи. Это уже была практически не прикрытая угроза!

Гиз в свою очередь посмотрел на побледневшую Екатерину.

– Что вы имеете в виду? – нарушил он тишину. – Уж не намёки ли кроются в ваших речах?

В этот момент люди, до этого сидевшие за одним столом и хотя бы создающие видимость мира, обнажили свои сущности врагов. Гугеноты уже в открытую бросали злые взгляды на католиков. А последние стали презрительно поглядывать на оппонентов.

Старый вояка повернулся к Генриху.

– Как вы могли подумать, монсеньор, – с нарочито натянутой улыбкой проговорил он. – Это всего лишь предупреждение.

И вновь повисла зловещая тишина.

Анри озадаченно наблюдавший за происходящим, был так поглощён попыткой разгадать всё это, что даже подавился вином.

Все тотчас повернулись к нему, среагировав на резкий звук.

Наваррец смутился.

– Ваше Величество, смотрите, как бы в кубке не оказалось яда, – отпустил колкость Телиньи.

– Сударь! – громко воскликнул герцог Анжуйский. – То, что вы говорите, может оскорблять присутствующих! Извольте шутить в другом месте.

– Как пожелаете, Ваше Высочество, – это было больше похоже на издёвку. – Я лишь забочусь о благополучии своего короля.