– Уууу… – щекотливо пронеслось по залу.

– Вы заметили, что она никак не может определиться, прощу я ее или нет, потому что это самое главное, господа, ведь у меня есть выбор, а у нее выбора уже нет.

– И какой вы намерены дать ответ, фон Эссен? – решил осведомиться Ралль. – Вы же ответите ей?

– Пожалуй, да, ей я отвечу.

Подойдя к лакированному бюро, фон Эссен небрежно порылся в выдвижном ящичке и извлек оттуда бледную carte-de-visite, тайком подаренную ему несчастной графиней. Одним росчерком пера он написал поверх по-немецки «Dies wird auch ein ende haben… Auf nimmer wiedersehen» («И это тоже пройдет… Прощайте навсегда»), вложил в свежий конверт и запечатал сургучом.

– Но это же графиня Остен-Сакен… Чего тебе еще надо? – как-то странно вдруг возмутился Золотницкий.

– И чего? Не жениться же мне теперь на ней.

– Ну, графиня!

– Ну, мы поняли, что графиня, дальше что? Эта связь исчерпала себя, мне стало скучно.

Артур развел руками, не понимая, чего хочет от него Золотницкий, как обычно слегка перебравший.

– Скучно? – удивился Ванно.

– Вы не задумывались, Артур, – обратил внимание Ралль, – что нельзя постоянно выигрывать, удача капризна, однажды она попросит за нее намного больше, чем вы сможете дать.

– Ну, это мы посмотрим…

Фон Эссен бросил письмо в огонь, оно мгновенно почернело и съежилось, а через минуту и сами слова испарились из памяти всех присутствующих.

Из постельной теплоты совсем не хотелось вылезать, но Ольга поднялась с кровати и укуталась в одеяло. Серое небо, затянутое до самого горизонта, ровным светом заползало в комнату. Еще один летний день, не похожий на лето. Выглядывая в окно, Ольга видела главные ворота особняка, холодную рябь Фонтанки и противоположную набережную с редкими машинами и разваленными верфями. Она знала, что девки не отстанут. Юлия Котова, ближайшая подруга, с которой они были не разлей вода с первой встречи, сбежала из детдома, как только ей исполнилось 18, прихватив с собой большую долю общих денег. Перед тем как внезапно исчезнуть, вместо прощальной записки она оставила своей подруге розовый iPod c гигабайтами песен на нем. Ольге удавалось прятать его в кармане толстовки и слушать только вдали от Фонтанки, дабы избежать заслуженной кары и быть лишенной единственной дорогой ее сердцу вещи.

Она вглядывалась в серые волны Фонтанки, но видела лицо подруги, по которой скучала. Их беседы по ночам порой были единственным, ради чего был прожит день накануне.

– Что бы ты изменила в прошлом, если бы могла? – часто задавалась вопросом Котова.

Ольга знала, что эти размышления были вызваны болью от потери семьи. Родители Юли погибли в автокатастрофе, и она угадила сюда. Котову тяготила одна единственная мысль, которая сводила с ума, и как раковая опухоль, росла в голове страшным осознанием. Осознанием того, что ничего нельзя изменить. Она мечтала о другом настоящем.

«Бы-бы-бы»… Бесконечные «бы» в словах затуманивали их головы, заставляли их жить в иллюзии своих миров, но только это дарило им спокойный сон, и каждая нуждалась в этих беседах как в воздухе. Теперь все прошло. Юли рядом нет, и тишина каждую ночь жестоко напоминала об этом.

Воспоминания вмиг улетучились, сердце дрогнуло, когда в воротах внезапно появился знакомый силуэт, который также предпочитал держаться подальше от этих стен. Вениамин Зотов аккуратно перепрыгивал через лужи вокруг фонтана, направляясь к главному входу. Ольга знала, куда он идет. Подорвавшись как на пожар, она решила не терять времени зря, и через пять минут была одета и причесана. Поднявшись к мальчишкам, она все еще размышляла над тем, какую причину своего визита ей озвучить. Мысли путались, но это было не впервой. Специально случайно столкнуться с Зотовым, и просто посмотреть на него тоже было бы неплохо. Ольга не раз любовалась его лицом на общих собраниях, болела за него на всех соревнованиях, громче всех поздравляла с днем рождения и по-прежнему гадала, знал ли он ее имя. Это был высокий парень с темными глазами, чей взгляд отдавал притягательным холодом, от которого подкашивались ноги всех девочек старше 12-ти.

В этот раз получилось так же, как и всегда. Ольга столкнулась с ним в дверях. Он пришел забрать остатки своих вещей и был намерен снова удалиться на неизвестный срок, быть может, навсегда. На Ольгин «привет» он только кивнул, и даже не поднял глаза. Но даже несмотря на это, счастью не было предела, когда она смогла вдохнуть его запах, так близко проследовавшего мимо. Когда дверь захлопнулась, мальчишки предложили Ольге кока-колу, которую принес в подарок их взрослый друг, и пригласили сыграть с ними в карты.

– Господи, вы чем-нибудь другим занимаетесь вообще? Ладно, сдайте один раз и на меня, – небрежно согласилась Ольга.

Она взяла в руки необычные, как ей показалось, карты. По размеру они были определенно больше стандартных, рисунки были иными, рубашку покрывали старческие пятна. Обычные бумажные карты, ни тебе ламинированного покрытия, ни штампа с логотипом изготовителя.

– Странные у вас карты какие-то. Вы где их откопали?

Ольга с интересом их разглядывала. Она не могла не понимать, что держит в руках исключительные старинные вещи. Очевидно, когда-то на них что-то пролили, на некоторых были характерные бурые разводы. Ольге нравились подобного рода вещицы, хоть особо копаться в прошлом она не любила. История не вызывала у нее особого трепета. Она существовала в этом мире с четким осознанием того, что ей нечему удивляться и не за чем особо барахтаться. Течение жизни куда-нибудь да выкинет, зачем особо напрягаться. Тем не менее, касаясь старых вещей, она каждый раз вспоминала, что антиквариат стоит денег и включала внутренний калькулятор. Предметы проходят сквозь столетия, это настоящие свидетели эпохи, давно ушедшей и безвозвратно утерянной, носители той самой неповторимой атмосферы, путешественники во времени. Эту и прочую чушь очень любят слышать те, кто собирает подобное и готов отдавать за это не маленькие суммы. Ольга никогда этого не понимала.

– В тайнике нашли еще год назад, в шкафу– отозвался Шнур. – Кто ходит?

– Я хожу.

Ольга кинула на стол бубновую девятку, заставив нахмурить брови красного как помидор Сизова.

– Тайник в шкафу?!

– Да, мы перестановку делали с Зотовым еще, шкаф этот двигали и, видимо дощечку задели, и она открылась. А там письма и карты. Было жутко. – улыбнулся Сизов.

– Да он вообще жуткий, шкаф этот и вообще весь дом! Скрипит, шуршит все время, тени какие-то постоянно, фу… – подхватил Шнур и стал подгонять своего друга.

– Давай ходи!

– Боже мой, шкаф скрипит… Зато у него зеркало во весь рост, а в нашем только морду видать. – заметила Ольга.

– Ой, забирай, если не боишься привидений! – залепетал Шнур.

– Ну что за бред, – усмехнулась Ольга, – какие привидения еще?

– Ничего не бред, он скрипит все время, и зеркало иногда дрожит! – в голосе послышалась обида.

– Да, конечно, бред! Самый настоящий! – прорезался голос Сизова, при этом он как-то неестественно рассмеялся и отбился козырным валетом.

– Чего?! Ты же сам мне все время рассказываешь, что тут живет призрак какого-то жуткого мужика, и его тут не раз видели, между прочим!

– Да прекрати ты. Рассказываю, потому что ты веришь!

– Что за жуткий мужик? – заинтересовалась Ольга и подкинула еще бубнового валета, заметив, что у Сизова, очевидно, нет этой масти.

– Да не бери в голову.

– Нет, расскажите мне!

– Ну неужели ты не знаешь? Все знают эту историю. Когда-то давно, когда особняк был заброшен, местные мальчишки как-то решили сюда залезть, решили, что тут спрятаны сокровища. Зашли в дом, но им явился дух хозяина. Он появился внезапно, из ничего. Весь серый, страшный. Им удалось убежать, но потом этот дух стал преследовать их, и однажды он прискакал за ними на коне и забрал одного из мальчиков, и его так и не нашли. А второй сошел с ума! А видели они это приведение как раз в этой комнате. И шкаф этот здесь как раз с тех пор стоит, вот Шнур и боится!