Николасу потребовалось всего несколько минут. Тёплая струя ударила ему в горло, и он замер, чуть отстранившись и ещё тяжело дыша.

— Весь день об этом мечтал… — сообщил он, поднимаясь с колен.

Гаррет подхватил его за талию и втянул в долгий, мучительно страстный поцелуй.

Руки Николаса теперь нежно ласкали его шею, а сам он наконец преодолел защиту плотной ткани и получил возможность гладить спину партнёра через тонкую рубашку. Другая рука Гаррета легла Николасу на затылок и мягко перебирала волосы, заставляя любовника слабо стонать ему в рот.

С полминуты они наслаждались этой близостью, и Гаррет уже собирался подтолкнуть Николаса к кровати, когда тот резко отстранился от него. Посмотрел в глаза всего секунду и вышел в коридор. Оглушительный хлопок двери стал последним звуком, который остался после него.

— Псих… — выдохнул Гаррет, когда возбуждение схлынуло ровно настолько, чтобы в голове у него появилась первая мысль. Был ли Николас пьян, он разобрать так и не смог.

========== Глава 5 ==========

Со времён злополучного холдонского конфликта прошло двенадцать лет. Разумеется, узнать Колберта спустя столько времени не смог бы никто.

Тогда на самой границе освоенного пространства — насколько вообще можно говорить о границах там, где плоскость территории превращается в тысячу осколков-островов, а Врата ведут практически на любой… И всё же там, на границе вступивших в Сеть миров, случилось противостояние трёх сторон.

Формальной причиной для этого стала переправка партии рабов: Аурелия продавала элитный, выведенный для самой верхушки товар. Покупателем выступил Тарекар, система миров, твёрдо удерживавших античные представления о демократии как власти всех свободных людей. Именно эти лозунги и помогли Тарекару вступить в Сеть, но, когда товар был переправлен на нейтральную территорию, в качестве которой выступила планета Холдон, никакие заверения не смогли защитить его от пиратов, которые имели, видимо, собственный финансовый план.

Налёт осуществлялся из космоса, и рабов погрузили в корабль. Что предполагалось делать с ними потом — никто не знал. Стало известно только то, что корабль успел взлететь и почти сразу же попал под обстрел.

Тарекарцы решили, что Аурелия пытается их обмануть.

Аурелия встала в позу, заявив, что Тарекар просто не хочет платить.

Затягивать с решением вопроса никто не мог и не хотел, потому что оскорблённые тарекарцы начали стрелять, и корабль едва успел приземлиться назад.

Капитан, достаточно хорошо понимая, что ему грозит в случае попадания к любой из сторон, отказался открывать шлюз. Двести пятьдесят единиц «товара» на протяжении двух недель пираты удерживали на корабле без еды и почти без воды. Идти на уступки тарекарцы отказались наотрез. Аурелия, уже выдвинувшая к точке конфликта военную технику, обещала стрелять, если им немедленно не заплатят деньги или не вернут рабов. Разумеется, Тарекар не собирался платить за то, чего у него нет, а в свете того, что обе стороны начинали заводить разговор о войне, жизни рабов с каждым днём падали в цене.

Тарекарцы отправили запрос правительству Сети с требованием оказать помощь.

Аурелия выдвинула претензии к Верховной коллегии Сети, в связи с нарушением их права на самоопределение.

Сенат Холдона — малонаселённого нейтрального мирка — тоже начал терять терпение и на девятый день провёл демонстративный экспериментальный пуск ядерных ракет в ста километрах от зоны конфликта. Одновременно был отправлен запрос к правительству Сети с требованием устранить всех трёх участников противостояния с территории независимого мира.

От имени Сети «Инициатива» напомнила, что исходит из принципа невмешательства во внутренние дела задействованных в конфликте миров. А на следующий день элита Тарекара подала в Коллегию петицию, в которой предупредила о готовности выйти из состава Сети.

«Инициатива» старательно делала вид, что петиция потерялась по дороге. И никто не знал, чем закончится это мексиканское противостояние, когда отдыхавший на южном побережье центрального материка Холдона оперативный агент «Инициативы» Гаррет Колберт решил вмешаться в процесс.

Что им двигало? Николас Молтон не знал, потому что Гаррет не любил давать интервью. Был ли это скрытый приказ «Инициативы», или Колберт принял решение сам? Этого Николас тоже не знал.

Он только запомнил силуэт мужчины в камуфляжном костюме, наполовину скрытое кислородной маской лицо и горящие над ней карие глаза, которые видел на фото в газетных статьях.

Гаррет Колберт являлся ему по ночам, а Николас позорно потакал своей слабости, собирая всю информацию, которую можно было найти в открытом доступе и которая касалась этого человека.

Николас бережно хранил те немногие вырезки статей, где говорилось про холдонский конфликт — «Инициатива» тщательно отслеживала, чтобы на страницы газет не попало более откровенных фотографий. Но Николас очень старался, а когда вступил в «Монолит», получил доступ к другим СМИ, которые не вещали для обычных людей. И продолжал следить. Но знал он всё равно безнадёжно мало. Скандал с гибелью Колина Донована потряс его — хотя, конечно же, не так, как должен был потрясти самого Колберта. Но вплоть до последних недель Николасу всё равно ничего больше не оставалось — только следить.

«И вчера я ему отсосал», — подумал Николас и, застонав, впился ногтями в лицо. Будильник трещал под подушкой уже добрых полчаса, но Николас не мог заставить себя встать. Тело превратилось в безвольную амёбу, не годную ни на что — разве что спустить в унитаз.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — пробормотал он. — Раз уж тебя понесло, не мог ты с ним хотя бы переспать?

«Не мог», — тут же ответил Николас самому себе, стоило только в памяти всплыть карим глазам, смотревшим на него наяву — так же как годами они смотрели во сне.